Диана Удовиченко - История бастарда. Враг империи.
Замер Уран-гхор, услышав родную речь. Не почудилось ли?
- Здесь я, - сказал кто-то, - оглянись.
И увидел молодой вождь, что не один он в темнице. Вокруг много клеток стояло, только он, в гневе, не смотрел по сторонам. А голос доносился сбоку, из соседней ловушки. Пригляделся Уран-гхор, увидел немолодого орка и обрадовался, словно отца встретил. Могуч и крепок был этот пленник, сильны руки его, сжимавшие прутья клетки. Мощную шею ошейник охватывал, такой же, как на Уран-гхоре. И цепь так же была к прутьям прикована. Черные глаза его смотрели спокойно и печально.
- Где я?
- В плохом месте, - ответил орк. - Тебя как звать?
- Уран-гхор…
- А я Свар-гхор. Вождь племени Тарг-ориг. Ты недавно из Орочьего гнезда. Скажи, как там мое племя?
- Им теперь Варг-гхор правит.
- Змеиное отродье! - прорычал Свар-гхор.
Вспомнил Уран-гхор, что десять зим назад случилась в степи странная история. На охоте пропал вождь племени Тарг-ориг. Исчез, словно и не было его. Ни тела не нашли, ни следов. Тогда и выбрали нового вождя - Варг-гхора.
- Он был тогда со мной, на охоте, - сказал Сварг-гхор. - Ударил в спину, трусливая жиха. Упал я, ничего не помнил. Думал, умираю. Потом здесь оказался.
- Кто эта женщина? - спросил Уран-гхор.
- Человеческая шаманка. Очень опасная. Бойся ее! Она может все.
Нахмурился молодой орк. Шаманка? Женщина? Странные порядки у людей. И почему так сильны их шаманы? Неужели духи человеческих предков так послушны им, что дают удивительную мощь? Шаманы орков такого не умеют. Уран-гхор помнил, как рыжая женщина чуть не убила его одним движением своих слабых, белых рук. Непонятная сила сорвалась тогда с ее пальцев и сразила могучего, как скала, орка. Но ведь шаманка не плясала и не била в бубен, она не призывала на помощь духов. Неподвижно стояла она.
- Много ли у людей таких шаманов? - спросил Уран-гхор.
- Много.
- А много ли у них племен?
- Все они - одно племя.
Вот оно! Горько усмехнулся вождь. Этого хотел он и для своего народа, всегда знал, что сила - в единстве.
- Ешь, - сказал Сварг-гхор и показал на миску. - Ешь, орк, а то ослабеешь.
Уран-гхор взял мясо и впился в него крепкими зубами, оторвав большой кусок. Кровь потекла по подбородку.
- Зачем нас здесь держат? - спросил Уран-гхор.
Хотел ответить ему товарищ по несчастью, но услышал легкие шаги и притворился спящим. К клетке подошла рыжая.
- Проснулся, зверь? - усмехнулась она.
Вождь не понимал ее слов, но почувствовал насмешку и презрение. В ответ зарычал он, скаля покрытые кровью зубы. Женщина что-то прошептала, и на орка опять напала слабость. Не поднимались руки, глаза закрывались, недоеденный кусок мяса выпал из пальцев… Рыжая открыла клетку и без страха вошла в нее, держа в руке большой железный кубок, из которого шел дым. Она закинула Уран-гхору голову, и влила в горло жидкость, плескавшуюся в кубке. Потом так же спокойно вышла и удалилась. Ледяной обруч сковал все внутри. Дыхание остановилось. Сердце перестало стучать. Упал вождь на пол клетки, как мертвый лежал. А потом пришла боль. Она разрывала тело, выкручивала руки и ноги. Глаза кровью налились, клыки от боли впились в губу, и кровавая пена выступила на ней. Сил не было даже стонать, молча метался Уран-гхор по полу, а из соседней клетки смотрел на него немолодой орк. Не мог он помочь соплеменнику, нечем было. Только повторял он:
- Держись, держись. Надо вытерпеть. Надо жить…
Глава 25
Теперь нашим временным убежищем стал храм Дадды труженика в Северном луче. Конечно, таких роскошных условий, как в храме Неи, здесь не было - ремесленники, в отличие от жриц любви, не нуждаются в изысканном комфорте. Но в подвале под храмом имелась вполне приличная баня, в которой мы отмылись после путешествия по сточной канаве и постирали одежду. Отец Дарсан, Старший жрец Дадды - добродушный спокойный мужчина, ждал нас за накрытым столом. Деликатесов не наблюдалось, но еда была вкусной и сытной. Утолив голод, мы отправились спать. Для отдыха предназначалось длинное узкое помещение, напоминавшее казарму: вдоль стен стояли двухъярусные нары, а больше ничего в комнате и не было. Никаких излишеств. Дейн, маги и мы вчетвером остались в комнате. Лорд Глейнор, любезно попрощавшись с таким видом, словно мы не Ермию казнили, а предприняли развлекательную прогулку, отправился в отдельную, приготовленную специально для него, каморку. В нашей же спальне имелось четыре двухэтажные кровати: две у длинной стены, одна около двери, и одна - чуть особняком, возле простенка. Маги сразу же заняли нары рядом с выходом, на всякий случай, как пояснил Грациус, взбираясь наверх. Вдруг, мол, нападение, так они тут врага и встретят. Удобно устроившись, они некоторое время перебрасывались шуточками и колкостями, напоминая друг другу допущенные во время операции просчеты, потом Дживайн захрапел, а Грациус, глядя в потолок, что-то забормотал себе под нос. Лютый лихо взлетел на верхний ярус облюбованных нар, я устроился снизу. Вообще-то, мне было абсолютно все равно, где спать, но покоя не давал странный арбалет, которым сегодня был вооружен капрал. Его собственное оружие конфисковали храмовники. Жаль, конечно, вещь была штучная, гномьей работы, с серебряной инкрустацией. Вот я и хотел выспросить друга о том, откуда он взял новый, и что за вспышки сопровождали каждый выстрел. Дрианн сразу прошел в дальний угол, улегся на нижнюю кровать и отвернулся к стене. Мастер Триммлер, некоторое время посмотрев на его спину, спросил Дейна:
- Ты не возражаешь, если я займу нижнюю койку? Мы, б'хойч, все больше по низам обретаемся. Не люблю я высоты.
Валид молча кивнул и ловко взобрался наверх. Он был не настроен вести разговоры, и я его понимал. Каково ему сейчас? Он много дней жил мечтой о мести. И вот расправился с одним из главных своих обидчиков. Чувствует ли он сейчас облегчение, или пустоту в душе? Ведь отобрав жизнь у Ермии, Мариту не вернуть. Конечно, это не значит, что негодяи должны оставаться безнаказанными. Но берущий на себя миссию отмщения, выполнив ее, остается один на один со своим горем. Подлецы наказаны, а душа так и не успокоилась. Боль потери наваливается с тройной силой, ее уже не смягчает мечта о возмездии. Месть, бывшая смыслом жизни, осуществлена, и надо искать новый смысл. Это тяжело, очень тяжело. Надо быть сильным человеком, чтобы не сломаться после такого. Я надеялся, что Валид, когда все закончится, сумеет обрести новую жизнь в заботе о детях. А сейчас он, наверное, скорбел о жене, мысленно беседовал с ней. Мастер Триммлер, проговорив:
- Хорошо сегодня поработали, ребятушки! - огласил комнату поистине драконьим храпом.
