Виталий Бушун - Будь здоров
Боантир быстро-быстро закивал головой и, пятясь, засеменил в сторону выхода; столкнулся кормой с дверной ручкой; подпрыгнул как поплавок на волне и растворился в полумраке коридора.
Оглянувшись на тишину в зале, я заметил, как головы посетителей поспешно возвращаются в направлении своих тарелок, а ножи и вилки начинают с повышенной скоростью ерзать по фаянсу.
Позавтракав, мы со Свентой встали из-за стола и… новая неожиданность — графиня присела перед женой в глубоком реверансе и пролепетала по-лоперски.
— Простите меня, ваша светлость. Я была неразумна и совершила ошибку, назвав вас неблагородной.
Свента — девушка отходчивая. Увидев этого подростка, недавно исцеленного от страшной болезни, она улыбнулась и спросила.
— А замуж за моего мужа все еще собираешься?
— Нет. Еще раз — простите.
— Разумеется, я тебя прощаю. Где же ты в своей лоперской глуши могла видеть настоящих благородных.
Поскольку господин Кламириан еще не ушел мы, поговорив с ним, решили дождаться в этом городке Ирритано, которого бабушки никак не хотели отпускать из столицы, пока не покажут самое интересное в ней.
Глава 37
Утро было столь насыщено событиями, что я уже думал, скоро наступит вечер. Свента категорично заявила, что одного меня отпустит теперь только в сортир и то ненадолго — якобы с моим умением находить в горах и предгорьях приключения я смогу и там провалиться в какой-нибудь халифат или Гонмар, а потом объявиться в обществе тамошней маркизы. Мне ничего не оставалось делать, как взять ее с собой в больницу. Предварительно мы переоделись: жена в более простой наряд, а для меня нашлась мантия с эмблемой лекаря, заботливо прихваченная предусмотрительной супругой из столицы. Я влез в нее с неописуемым чувством — будто, только сейчас, наконец-то, почувствовал себя дома, в родных краях.
Скорость распространения слухов в маленьких городках — тема отдельного исследования и нетривиальная задачка для пытливых умов. Короче говоря, переоделись мы сравнительно быстро и тут же вышли на улицу. Однако местное население уже точно знало о приезде моей жены, которая: толи принцесса, толи герцогиня — толком понять невозможно, но красивая и ведет себя как настоящая столичная леди. Нет. Нас не атаковала толпа умирающих от любопытства жителей. Все было достаточно строго и деликатно. К нам никто не лез, встречные-поперечные вежливо раскланивались и шли дальше своей дорогой. Тем не менее, я всей кожей чувствовал из-за каждого заборчика, кустика, прикрытого занавеской окошка… обстрел сотен оценивающих взглядов. Что там граждане надумали мне неизвестно, но, скорее всего, наша пара вызывала всеобщее недоумение — как такая красавица принцесса умудрилась выйти замуж за столь непримечательную личность, как я. Впрочем, это мои догадки. Лично я был преисполнен гордости — да смотрите, сколь вам будет угодно! Стройте предположения — мне это как-то ровно и глубоко фиолетово. Завидуйте. Но если бы вы знали, как мало значит для меня внешность жены. У меня, разумеется, есть чувство прекрасного и я способен искренне восхищаться красотой обертки конфеты, но главное для меня — все-таки внутри. Так что дано вам, господа зрители, видеть только малую часть истинной Свенты. Как говорят в халифатах: «Чтобы видеть красоту Лейли, нужны глаза Меджнуна».
Все эти мысли и чувства находились далеко на заднем плане. Все мое внимание было приковано мощными цепями жадного интереса к щебетанию моей любимой. Она рассказывала… о дочке. Я, конечно же, при каждой связи видел ребенка, но чаще всего спящим, поэтому все эти милые подробности: как Таллианочка крепко ухватила за палец и не отпускала; как она с упоением сосет грудь и какое это счастье самой кормить; какие у нее смышленые глазки и пухлые щечки… Я слушал жену и не мог наслушаться. Ласковое мурлыкание домашней кошечки иногда сменялось у нее грозным рыком тигрицы, защищающей своих детенышей, когда в рассказе встречались эпизоды с теми или иными… не совсем правильными с точки зрения Свенты, действиями кормилиц и нянек.
— Представляешь? и эта дурра подсовывает моей девочке бутылочку с горячей! водой? Она же весь ротик ей ошпарить могла!
— Ну, наверное, не такой уж горячей…
— Горячей!! Она еще пыталась вякнуть, что вода была нормальной температуры!
— Теперь, эта девушка, небось, лечится от заикания?
— Ну-у-у-у-у… почти.
Так за разговором мы переступили порог больницы. К нам навстречу подбежала с испуганными глазами младшая помощница и попросила поспешить в кабинет госпожи Торсилезы. Та, дескать, в шоке, а персонал в растерянности. Со всей возможной скоростью я поспешил на помощь, теряясь в догадках, что же могло произойти такого. Свента инстинктивно ухватилась за рукоять кинжала, который снова нацепила на себя после завтрака, и бросилась следом за мной.
Торсилеза сидела за своим столом и огромными глазами, не шевелясь, созерцала входную дверь. Моего появления она будто и не заметила. Я подошел к столу и помахал рукой перед ее лицом.
— Что случилось? — крикнул ей в ухо.
Она отмерла; затрясла головой; взгляд стал осмысленный.
— Господин Филлиниан, здесь только что был господин Боантир… — он умолял срочно подготовить ему документы на пожертвование в пользу нашей больницы пятисот корон!.. Этого не может быть! Понимаете?! Боантир умрет, но не расстанется с такими деньгами…, да еще добровольно! Я не понимаю, что происходит? Может город наш всем миром решил сойти с ума?
— Ну, что вы, госпожа Торсилеза. Никто с ума не сходил. Просто этот господин в приступе искреннего раскаяния, терзаясь муками совести, из-за своего неправильного поведения, имеющего место быть совсем недавно в вашем кабинете, захотел таким образом загладить свою вину…
— Я знаю Боантира много лет…, его весь город знает…, он и умирающему сыну бесплатно стакан воды не подаст!
— Просто я его немного сразил своими аргументами, а он признал мои доводы основательными для принятия именно такого решения. Кстати, куда он убежал? Не знаете?
— Сказал, что в банк: немедленно перечислить сумму и уехать куда-нибудь…, так он бормотал, когда убегал от меня с документами.
— Ну, пусть себе едет… желательно туда, где нет людей… Госпожа Торсилеза, позвольте представить вам мою жену Свентаниану деи Брасеро… Свента — это исполняющая обязанности заведующей больницей госпожа Торсилеза.
Женщина к тому моменту успела встать из-за стола — обе тепло улыбнулись друг другу и обменялись реверансами.
— Позвольте оставить вас, поскольку я еще должен совершить утренний обход.
