Виталий Бушун - Будь здоров
— Простите, что прерываю вашу встречу, но хотелось бы поскорее завершить формальности… Леди Свентаниана вы подтверждаете личность этого господина?
— Да. Подтверждаю. Это мой муж — Филлиниан Деи Брасеро. Надо что-нибудь подписать?
— Благодарю вас — это может потерпеть. С вашего разрешения, я удалюсь решить остальные вопросы?
Естественно мы не возражали. Вместе с ним ушел и капитан, но на этом утренний прием гостей не закончился. В дверь постучали; открыли; на пороге, высоко задрав нос и скрестив на груди руки, стояла… юная графиня. Она надменно оглядела с ног до головы мою жену и фыркнула.
— Я так и знать, что ви мне обманывать. Эта женщина не может быть благородный дама!
С нескрываемым удовольствием полюбовавшись на наши ошарашенные лица, она развернулась и величественно удалилась.
— Что это было? — изумленно спросила жена.
Я крепко ее обнял и быстро заговорил.
— Свенточка, родная. Только не делай резких движений, — я на всякий случай стал придерживать ее руки, — Дело в том, что эта та самая девушка, дочь графа, у которого я служил травником. Она со мной пришла из Лопера. Понимаешь…, она, почему-то вбила себе в голову, что я женюсь на ней. Разведусь с тобой и женюсь…
— Что-о-о-о-о?!! — я едва удержал свою благоверную: слава Богам, она не стала применять на мне боевые приемы. — Ты-ы-ы-ы?! С этой шваброй?!
— Тихо-тихо-тихо… Я, как раз ничего… это она решила так… я ей объяснял, что женат — жену люблю, — из всех своих сил сдерживая Свенту, пытался я объяснить ей ситуацию. — Все бесполезно. Не хочет верить моим словам…, хоть убей!
— Убббью-ю-ю!!
— Кого? — испугался я не на шутку.
— Тебя!.. И ее!!
— Да, послушай же, наконец! Я поклялся графу! Что мне оставалось делать?
— Что делать?… Ты охмурить его дочку поклялся?!.. Я так и знала! — продолжая яростно вырываться из моих объятий, прорычала жена, — Шашни, с кем попало, заводишь, кот похотливый! а мне: успокойся?!
Я перестал удерживать Свенту. Отступил на шаг и, глядя прямо в яростно сверкающие изумрудные — любимые — глаза, ровно произнес.
— Я. Ни с кем. Шашни. Не. Заводил. Оправдываться мне не в чем.
— Хорошо! — сдерживая бурное дыхание, разрешила жена, — Рассказывай.
Я рассказал еще раз во всех подробностях: как встретил отряд графа; исцелил его воинов и дочь; как граф обещал мне за это проводить в Элморию, но на замок напали, и нам пришлось уходить через пещеры; как Олисия строила планы насчет моей женитьбы; как не верила ни одному моему слову…
— И что? Ты с ней совсем не…? — все еще подозрительно спросила Свента.
— Чем хочешь, поклянусь!
— «Не клянись ни матерью, ни отцом, ни хлебом…, а пусть слово твое будет да — да, нет — нет» — процитировала мне известное изречение жена.
— Нет, — твердо сказал я. — Ни с кем и ничего.
— Хорошо. Но курице этой я сейчас мигом порядок в прическе наведу! — угрожающе сказала Свента, схватилась за рукоять кинжала и устремилась к двери — едва успел перехватить.
— Жаль, что ты не прихватила то кремовое платье.
— Какое платье? Зачем не прихватила? Почему платье? — она остановилась, недоумевая, и вопросительно посмотрела на меня. Это мне и надо было. Теперь осталось развить успех — еще не хватало, чтобы женушка покалечила исцеленную.
— Ну, как же? — с деланным недоумением ответил я. — Самое страшное оружие женщины — красота. И ты им великолепно владеешь…, — потом искренне добавил, — Лучше всех в мире. А Олисия, кстати, обожает, когда в ресторане все мужчины смотрят исключительно на нее, знаками внимания одаривают, по вечерам на танец приглашают… Сейчас, правда, еще утро, но…
Свента с минуту задумчиво постояла, кивнула и деловито спросила.
— Где здесь ванна? Кремовое я не прихватила, но есть бирюзовое. Распорядись пока, чтобы сюда доставили мой багаж. В нем, кстати, новая одежда и для тебя припасена. Так что, умывайся и тоже одевайся.
Через сорок минут мы были готовы… к бою. Свента надела длинное приталенное платье; соорудила на голове красивую прическу; надела брачный браслет, сережки с бирюзой, перстень с изумрудом и подаренный мной кулон-доспех. Выглядела она в потоке света Солано, льющегося в окно, просто изумительно. Я тоже щеголял в новом камзоле, крахмальной белой рубахе и брюках… бирюзового цвета. Чем еще хороши безобъемные сумки — вещи, в нее положенные, не комкаются, не мнутся, а лежат, будто каждая в своей ячейке. Выходя из комнаты, я отметил отсутствие привычной пары егерей на скамеечке неподалеку от порога.
В ресторан мы вошли в тот момент, когда там находилась большая часть местного высшего света: офицеры, торговцы, чиновники и зажиточные ремесленники. В будние дни все эти достойнейшие люди предпочитали завтракать и ужинать в ресторане, приобщаясь к высокому искусству затейника-повара. Графиня, как всегда, сидела боком к входу и окруженная группой ловеласов делала вид, что завтракает. Как раз в этот момент Олисия отвернулась от двери, слушая комплименты лейтенанта егерей. Он, распушив павлиний хвост, не утруждал себя придумыванием новых образов и сравнений, целиком заимствуя готовые из книги «Куртуазные комплименты и высказывания, угодные благородным дамам во время светской беседы». В свое время пролистал и я этот опус: «Ваши длинные ресницы щекочут мое сердце»; «Ваши кудри напоминают мне волны морские» и так далее. Олисия с готовностью кокетливо хихикала и жеманно поводила плечами — видимо, так, по ее мнению, следует вести себя благородной девушке в обществе кавалера.
Лейтенант мельком поднял глаза на вход, да так и застыл на полуслове. Взгляд его словно намертво прибили к дверям. Очень быстро в зале установилась тишина. Лица некоторых присутствующих мужчин помоложе выражали тоже, что и у Сена на визиты Свенты в нашу комнату в общежитии. Сейчас и здесь, пусть на время, но каждый из них стал немного Сеном — восторженным почитателем богини Свентанианы. Когда хотела — жена умела произвести нужное впечатление.
Мы постояли на пороге, затем, оглядев зал, прошли в сопровождении засуетившегося метрдотеля к свободному столику. Прежде чем присесть на предупредительно отодвинутые стулья я объявил.
— Господа и дамы. Вы все знаете меня. Я временно замещаю господина травника в вашей больнице. А теперь позвольте представить вам мою жену — леди Свентаниану деи Брасеро, младшую дочь герцога деи Маринаро. Она прибыла сегодня утром, дабы сколь возможно сократить время нашей разлуки.
Люди зааплодировали, встали со своих мест и многие поспешили к нам — представиться. Для этого городка прибытие дочери могущественного герцога было событием неординарным. Первыми с уверениями в своем почтении кинулись давешние ловеласы. Графиня была в шоке. Глаза ее стали огромными и круглыми, казалось, занимая все пространство бледного, как мел, лица. Ее впервые в жизни откровенно проигнорировали те, кто только что уверял ее в совершеннейшем к ней почтении и добивался всеми путями благосклонного взгляда. Впрочем, многое здесь для нее происходит «впервые в жизни».
