Лоис Буджолд - Горизонт
Даг едва успевал открывать рот. Двадцати пяти свидетелей-крестьян и Фаун и Берри с Витом в придачу хватало, чтобы рассказывать эту историю.
Каждого отвели подивиться на оторванные крылья, подержать в руках ореховые ожерелья, увидеть и дотронуться до кусочков использованного костяного болта — Берри собрала их и завернула в ткань — и рассказали все подробности засады на рассвете. Вит при этом размахивал во все стороны своим арбалетом. Даг, хромая и цепляясь за посох, должен был признать, что сейчас крестьяне и Стражи Озера на самом деле говорили друг с другом. И, что еще лучше, слышали друг друга.
Полевая целительница, путешествующая с отрядом, расспросила Дага об ореховых кулонах, когда он вернулся к одеялу. Пока Даг не был готов к живой демонстрации, целительница собиралась последовать его инструкциям и обещала передать их целителям и мастерам по ножам в своем лагере. Еще ее восхитило расколдовывание. Даг попробовал показать ей его (и в то же время решил одну из своих тревог), попросив ее осуществить общую поддержку Даром против инфекции в плече Фаун, но целительница была настолько открыта по отношению к крестьянской героине этого дня, что после нее не осталось заколдовывания, которое Даг мог бы снять. Он мрачно обдумал возможность привлечь для примера Ниту, но… не стал.
— Ты можешь рассказать об этом своим знакомым мастерам, — сказал он молодой женщине. — Любой, кто захочет научиться расколдовывать или делать такие щиты, сможет найти меня и целителя Уотербёрча в доме Берри Блуфилд рядом с Клиркриком, наверх по реке Грейс. Мы примем всех. Мы еще не до конца разрешили все особенности работы Даром, так что… может, другие люди, которые тоже будут заниматься проблемой — то, что нужно.
В целом, только к полудню дозорные Лаврового Ущелья вновь ускакали рысью, многократно оглядываясь назад, и еще часом позже собственный отряд Дага собрался для долгой дороги обратно к своим фургонам. Даг ехал верхом на Копперхеде с чирикающим Оулетом на коленях, Фаун взобралась назад, хотя какое-то время спустя она спешилась и посадила вместо себя Плюм, освободив Эша от роли вьючного пони. Было еще светло, когда их блуждающий отряд прибыл на место и нашел Индиго, спокойно сидящего рядом с брошенными вещами, собранным хворостом и вскипевшим чайником, а также уже нашедшимися парой мулов и его скаковой лошадью.
Вит увел двух парней и одного мула, чтоб вывести Рейза и Барра из их укрытия. Вернувшись, они уложили Барра на одеяла рядом с Дагом, где, должен был признать Даг, сломанная нога Барра совершенно затмила его вывихнутую лодыжку. Работа Даром, проделанная Аркади над переломом, заставила Дага присвистнуть.
Они еще не закончили ужин, когда появился дозор Лаврового Ущелья, ведущий своих скакунов в поводу. Шестеро мужчин несли Пакко на жестких носилках под руководством Аркади. Келла, рыдая и смеясь, подбежала к Сейджу и брату, и они обнялись от всего сердца. Тавия шла следом, выглядя уставшей. Из-за спустившейся темноты дозорные устроились лагерем рядом с крестьянами, и за этим последовал обмен разными байками. Аркади оказался весьма авторитетным рассказчиком. У Дага, размышляющего о сковородочных шляпах и горшочных шлемах в верхнем течении Грейс, не говоря уж о его новой нежелательной репутации по подниманию мертвецов, не было иллюзий о том, как их история будет переврана, расходясь, но, по крайней мере, началась она ровно.
* * *Аркади хотел понаблюдать за Пакко несколько дольше, так что следующий день дозорными Лаврового Ущелья, измученными собственными трудностями, было решено отдыхать. Их задыхающийся рассказ о битве в северном конце долины, с растущим осознанием того, что рутинный дозор превратился в чрезвычайный, а затем в надвигающееся бедствие, был слишком знаком Дагу. Келла и Фаун помогали Аркади ухаживать за Пакко, а его собратья-дозорные, в свою очередь, помогали крестьянам найти разбежавшихся животных, так что до ночи все выжившие звери были возвращены в прекрасном настроении от глотка свободы.
Ожидание принесло плоды наутро. Когда Аркади, командир дозора и дозорная целительница все еще обсуждали соперничающие качества рук против конных носилок для транспортировки перелома позвоночника, появились Сумах и Ремо. Они ехали верхом на чужих лошадях, и с ними было двое новых дозорных.
Сумах и Аркади бросились друг к другу — более или менее, и это заставило приподняться брови тех, кто видел Аркади только в его суровом настроении. Даг ухмылялся. Один из молодых дозорных оказался сыном Пакко.
— В тот день, когда Злой разделил нас, мы с Ремо прошли пятнадцать миль по скалам, — объясняла Сумах, — были вне себя и стерли все ноги. Мы нашли след дозора на следующем гребне к западу, и сразу же наткнулись на подкрепление из Лаврового Ущелья, идущее следом. Так что донесение было уже выполненным делом, если бы я знала об этом… что ж. Как бы то ни было, мы присоединились к ним и вернулись в долину. Когда мы нашли дозор к северу отсюда, распространилась весть, что Злой был убит, мы могли это понять по умирающим глиняным мышам, которых находили. Сын Пакко был в первом отряде, и обезумел от того, что его отца унесли так же, как тебя, Даг. Затем пришло известие, которое, полагаю, принесла Нита, что его отца нашли раненым. Так что мы вызвались проводить его сюда в обмен на лошадей, которые значительно все ускорили. — Она и Аркади обменялись довольно странными усмешками. Честно заработанными, по мнению Дага.
Ремо приехал на лошади Пакко, пойманной со всеми его вещами. Его привязанный разделяющий нож бы, конечно, все еще в его седельных сумках, но, как его сын признался позже Дагу, он не собирался отдавать его отцу до тех пор, пока его мама не позволила бы. Даг и целительница — и Пакко — насладились (или вытерпели) вчера огромное количество практических лекций Аркади на тему повреждений нервов, из которых даже Даг уяснил надежду на то, что тот будет ходить снова; он предпочитал думать, что из Пакко получится прекрасный дедушка до того, как встреча с его костяным ножом состоится.
Все рассказы были рассказаны вновь новоприбывшим, так что дозор Лаврового Ущелья вновь отправился к Тракту только после обеда — со скоростью шага людей, которые, сменяясь, осторожно несли носилки Пакко. В лагере у фургонов стало гораздо тише, и люди стали подумывать о своей собственной дороге. Даг подсчитал дни задержки и был удивлен тем, как мало их было — по его ощущениям они оказались заперты в этой выгоревшей долине на месяцы.
Тавия осталась без лошади. Так как Барру нужно было пропутешествовать следующую часть дороги в задней части фургона, он предложил ей своего коня (который на самом деле принадлежал Аркади), если она отправится на север вместе с ним.
