Стивен Эриксон - Полуночный Прилив
Единственным ответом Халла стала усталая улыбка.
Нифадас обратился к Серен: — Аквитор, вы сопроводите нас на аудиенцию к императору?
Это приглашение ее удивило и не на шутку встревожило. — Первый Евнух?..
— Конечно, если Бурак согласится обождать. Лично я уверен, что согласится. Пошлите кого-нибудь известить его. — Он взмахнул рукой, и один из слуг поспешно вышел. — Халл Беддикт, я полагаю, вы также намерены говорить с Императором Руладом? Сопроводите нас хотя бы до цитадели. Сомневаюсь, что кто-то поймет наше совместное появление превратно.
Серен не смогла угадать мотивы, лежавшие за приглашением Нифадаса. Она чувствовала себя выбитой из равновесия.
— Как пожелаете, — дернул плечом Халл.
Четверо летерийцев во главе с Нифадасом оставили гостевой дом и направились к крепости. Серен потянула Халла назад, на шаг отставая от принца и Первого Евнуха. — Не уверена, что мне это нравится, — прошептала она.
Халл хмыкнул. Серен не сразу поняла, что это был смешок.
— Что тут смешного?
— Твоя способность понимания. Всегда восхищался твоей способностью сохранять спокойствие.
— Нерешительность считается пороком…
— Если ты жаждешь решительности, Серен, присоединяйся ко мне.
Этот призыв прозвучал шепотом, на пределе слышимости. Она вздохнула: — Не люблю уверенность. По правде говоря, уверенность — та вещь, что мне страшнее всего на свете.
— Как ждал такого ответа.
Двое к'риснан ов встретили делегацию у входа и проводили в тронный зал.
Император Рулад снова сидел, слева от него стояла новообретенная жена. Больше никого не было. Хотя лицо Майен было холодным и замкнутым, нечто невыразимое ничем, кроме особым языком женщин, подсказывало Серен, что состоялось завершение, связывание, отражавшееся и в черных глазах Рулада — светом торжества и высшего доверия.
— Халл Беддикт, — прохрипел он. — Кровный брат Бинадаса, ты прибыл в сомнительной компании.
— Император, вера вашего брата не обманута.
— Вижу. И каково твоему принцу?
— Он мне больше не принц. Его чувства для меня ничто.
Рулад засмеялся. — Тогда советую отойти в сторону. Сейчас я буду говорить с официальной делегацией Летера.
Халл поклонился и отошел на три шага вправо.
— Аквитор?
— Император, я пришла сообщить, что готова отбыть с поездом Бурака Преграды.
— Польщен любезностью, аквитор. Если это все, что связывает тебя с ними, лучше отойди к Халлу.
Она низко поклонилась и отошла. «Зачем это Нифадасу?»
— Император Рулад, могу я говорить? — вопросил Нифадас.
Эдур смотрел на евнуха, полуприкрыв глаза. — Мы позволяем.
— Королевство Летерийское готово вступить в переговоры по возмещению ущерба, причиненного незаконным промыслом тюленей.
Квиллас зашипел, словно змея, которой наступили на хвост, и презрительно плюнул.
— Вопрос долга, — ответил Рулад, не обращая внимания на принца, — более не важен. Нам не интересно ваше золото, Первый Евнух. Вы вообще нам не интересны.
— Если вы желаете изоляции…
— Мы этого не говорили, Первый Евнух.
Принц Квиллас внезапно засмеялся, но обрел над собой контроль. — Между двумя народами наступила открытая вражда, Император? Хочу предостеречь вас от подобной тактики, хотя не говорю, что не готов ее приветствовать.
— Как это, Принц Квиллас?
— Грубо говоря, мы желаем ваших ресурсов. Теперь вы даете возможность захватить их. Мирное решение находится в признании вашей задолженности Летеру. А вы вместо этого возгласили наглую ложь, будто это мы вам должны!
Рулад помолчал, потом кивнул: — Кажется, Принц Квиллас, летерийская экономика основана на необычных принципах.
— Необычных? Не думаю. Природные, неотменяемые законы даровали нам преимущества. Результаты вы вскоре ощутите и пожалеете об этом.
— Первый Евнух, принц говорит от имени Летера?
Нифадас пожал плечами: — Это важно, император?
— Ах, ты достаточно умен. Ты явно более достоин беседы с нами, чем напыщенный дурак, благородство коего основано лишь на том факте, что он вылез между ног у королевы. Ты совершенно прав, Первый Евнух. Это не важно. Мы просто любопытствовали.
— Не вижу необходимости удовлетворять ваше любопытство, Император.
— Наконец ты распрямился, Нифадас. Мы в восторге. Донеси до своего короля следующее. Тисте Эдур более не питают уважения к вашему народу. Равно не заинтересованы мы в продолжении лживых игр и выслушивании заготовленных для нас ядовитых слов. — Внезапная необъяснимая пауза; по лицу императора промелькнул призрак какого-то спазма. Замигав, нахмурившись, он осел на троне. Глаза на миг стали бессмысленными… Но тут сознание вернулось к Руладу. — Более того, — продолжил он, — мы решили вступиться за порабощенные вами племена, уничтоженные вами народы. Пришло время ответить за преступления.
Нифадас осторожно склонил голову набок. — Это объявление войны? — спросил он спокойно.
— О своих намерениях мы объявим делами, а не словами. Первый Евнух, мы сказали все. Делегация может удалиться. Сожалеем, что вы путешествовали столь далеко ради столь краткого визита. Возможно, в будущем мы снова поговорим — хотя, как нам кажется, в совершенно иных обстоятельствах.
Нифадас поклонился. — Тогда, Император, если позволите, мы подготовимся к отбытию.
— Можете идти. Халл Беддикт, аквитор! Подождите немного.
Серен следила за тем, как Квиллас и Нифадас церемонно покидали тронный зал. И все вспоминала о том, что увидела в Руладе. «Трещина, разрыв. Думаю, внутри я увидела его настоящего — юношу Рулада».
— Аквитор, — сказал Рулад, едва закрылся полог выхода, — передай Бураку, что он получает право уехать. Однако привилегия дается на краткое время. Путь поторопится.
— Император, фургоны…
— Боимся, что у него нет времени и фургоны придется оставить.
Она моргнула. — Вы ждете, что он оставит вам железо?
— Аквитор, торговля всегда сопряжена с риском. Вы, летерийцы, всегда напоминаете об этом, если выгодно вам. Увы, теперь ситуация перевернулась.
— Сколько дней вы нам выделяете?
— Три. Еще кое-что. Нереки останутся.
— Нереки?
— Они Должники Бурака. Да, мы это понимаем. Еще один каприз экономики, от которого придется пострадать бедняге. Выражаем сочувствие.
— Бурак — купец, о Император. Он привык странствовать в фургонах. Три дня на обратный путь — это за пределами его физических сил.
— Какое невезение. — Холодный, мертвый взор переместился. — Халл Беддикт, что ты хочешь нам предложить?
