"Зарубежная фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Блэйлок Джеймс

Люцивар ждал, не осмеливаясь прикасаться к ней сейчас, когда все мышцы так напряжены, словно в любой момент могут порваться. Это состояние продлилось не дольше двух минут. Ему показалось, что прошли часы. Когда Джанелль наконец стало легче, она обмякла и зарыдала навзрыд. Сердце Люцивара готово было разорваться в груди.

Она не стала сопротивляться, когда он заключил ее в объятия, поэтому Люцивар укачивал ее, гладил по голове, позволяя девушке выплакаться.

Эйрианец ощутил, как в ней вновь начало нарастать сексуальное напряжение, стоило девушке немного успокоиться, однако не выпустил ее из объятий. Если он правильно распознал симптомы, худшее уже позади.

Через несколько минут она расслабилась настолько, что положила голову ему на плечо.

– Люцивар?

– Мм?

– Я есть хочу.

Его сердце радостно подпрыгнуло.

– Тогда я тебя покормлю.

«Огонь?»

Джанелль резко подняла голову и уставилась на волка, выглянувшего из-за деревьев на самом краю просеки.

– А зачем ему так нужен огонь?

– Да будь я проклят, если понимаю причину. Но если бы мы и впрямь решили разбить лагерь с костром, я мог бы сварить кофе и плеснуть в него немного виски.

Джанелль обдумала это предложение.

– У тебя хорошо получается готовить кофе.

Решив, что это заявление можно смело принять за положительный ответ, Люцивар отвел Джанелль на другой конец просеки, а Дым принялся с энтузиазмом копаться в обломках, надеясь отыскать подходящее для костра топливо.

Люцивар призвал сумку с едой, фляжку и спальный мешок, который оставил у ручья. Джанелль бродила по просеке, понемногу уплетая сэндвич с говядиной, который он достал для нее. Люцивар краем глаза следил за ней, разводя огонь, призывая другую поклажу и разбивая лагерь. Девушка казалась беспокойной, не находила себе места, однако ею больше не владела та слепая, неуправляемая ярость, гнавшая их вперед несколько суток. Это и хорошо, поскольку уже совсем стемнело и дневное тепло начало уходить.

К тому времени, как Люцивар сварил ароматный кофе и плеснул в него немного виски, Джанелль успела устроиться в своем спальном мешке, дрожа от холода. Она охотно потянулась за чашкой, которую принес ей эйрианец. Люцивар не стал уговаривать ее надеть еще хоть что-нибудь. До тех пор пока она воспринимает огонь как единственный источник тепла, она не уйдет из лагеря бродить по лесу. Возможно, до следующего утра.

Он перебирал сумку с едой, гадая, что еще можно предложить сейчас Джанелль, когда услышал тихий храп.

После почти трех суток безостановочного движения она наконец заснула.

Люцивар застегнул ее спальный мешок и добавил согревающее заклинание, чтобы ничто не беспокоило девушку во сне – температура воздуха неуклонно продолжала падать. Отодвинув кофейник подальше от огня, он подбросил в пламя дров, а затем стянул ботинки и устроился в собственном мешке.

Нужно было бы окружить лагерь защитным заклинанием. Впрочем, Люцивар сильно сомневался, что какому-нибудь четвероногому хищнику будет настолько интересно, что лежит в их мешке с едой, чтобы он решился бросить вызов эйрианцу и волку. С другой стороны, они находились на северной границе Эбенового Риха, слишком близко к территории Джинка. Последнее, что сейчас нужно Джанелль, – внезапное пробуждение посреди ночи неожиданным нападением охотничьего отряда джинка.

Люцивар крепко заснул, не успев додумать до конца.

6. Ад

Поддавшись наплыву незваных гостей, Сэйтан устроился в одном из кресел у камина и плеснул ярбарах в два бокала. Он решил провести некоторое время в своем личном кабинете глубоко в недрах Ада, потому что ему до смерти надоело иметь дело с перепуганными, мечущимися сознаниями людишек – особенно после этих тяжелых суток. Однако Верховный Князь он или нет, носит Черный Камень или нет, Повелитель, в конце концов, или нет, отказывать в аудиенции Королеве Деа аль Мон нельзя, особенно если при этом она мертвый демон и Гарпия.

– Чем я могу помочь тебе, Тишьян? – вежливо поинтересовался Сэйтан, протягивая ей бокал подогретого кровавого вина.

Гарпия приняла из его рук бокал и сделала маленький глоток. Ее большие голубые глаза, ни на мгновение не отрываясь, смотрели в его собственные, золотистые.

– Ты заставил обитателей Ада занервничать. Впервые за столько веков, на протяжении которых ты был Повелителем, ты решил очистить Темное Королевство.

– Я правлю Адом и могу поступать по своему усмотрению, – мягко произнес Сэйтан. Даже дурак с легкостью бы расслышал предупреждение под этим спокойным тоном.

Тишьян заправила серебристую прядь длинных волос за изящно заостренное ухо и предпочла проигнорировать скрытый смысл его слов.

– Поступать по своему усмотрению или же в соответствии со своим долгом? От взгляда наблюдателя не ускользнуло, что в этой зачистке были замешаны только последователи Темной Жрицы.

– В самом деле? – В его голосе прозвучал вежливый интерес. На самом деле Сэйтан прекрасно знал, что Тишьян верно расставила все акценты. Во-первых, не связанные с Гекатой мертвые демоны вздохнут с облегчением, осознав, по какому принципу отбирались те, кому пришла пора окончательно умереть и за верность кому их так поблагодарили. Во-вторых, все остальные, к которым может впредь обратиться его бывшая супруга, подумают дважды о возможной цене такого союза, прежде чем решатся его заключить.

– Что ж, поскольку у тебя нет личных причин повидать меня, возможно, ты скажешь, зачем пришла?

– Ты кое-кого пропустил. Я подумала, что ты должен знать об этом.

Сэйтан быстро скрыл отвращение и беспокойство под бесстрастной маской. Тишьян слишком многое видела и понимала.

– Ты хочешь назвать мне их имена. – Это не было вопросом.

Гарпия улыбнулась:

– В этом нет необходимости. Гарпии оказали тебе небольшую услугу. – Помолчав немного, она произнесла: – А что насчет Темной Жрицы?

Стиснув зубы, Сэйтан устремил взгляд в огонь.

– Я не сумел ее отыскать. Геката хорошо умеет играть в прятки.

– Но если бы нашел ее, то стал бы торопить ее триумфальное возвращение во Тьму? Приговорил бы ее к окончательной смерти?

Сэйтан швырнул свой бокал в камин и немедленно пожалел об этом – огонь зашипел, и по комнате разнесся запах горячей крови.

Он задавал себе этот вопрос с того самого момента, как принял решение устранить всех сторонников Гекаты среди обитателей Ада. Если бы он нашел свою бывшую жену, то смог бы хладнокровно осушать ее силу до тех пор, пока она не растворилась бы во Тьме? Или вновь бы помедлил, как столько раз прежде, потому что долгие века, полные ненависти и недоверия, так и не смогли стереть из его памяти тот факт, что Геката подарила ему двоих сыновей? Троих, если считать… но он не стал, не мог размышлять об этом ребенке точно так же, как он никогда не позволял себе задуматься о том, в чьих руках находился нож.

Он вздрогнул, когда Тишьян прикоснулась к его руке.

– Держи, – произнесла она, вручив Повелителю еще одну порцию подогретого ярбараха. Вновь опустившись в кресло, она провела пальцами по ободку своего бокала. – Ты не любишь убивать женщин, верно?

Сэйтан залпом осушил бокал.

– Не люблю.

– Так я и думала. Ты обошелся с ними далеко не так жестоко и бессердечно, как с мужчинами.

– Возможно – по твоим меркам.

Сэйтан чувствовал себя настоящим зверем. Наконец он пожал плечами:

– Мы все – сыновья своих матерей.

– Разумное объяснение.

Ее голос звучал серьезно. В глазах вспыхнуло веселье.

Сэйтан передернул плечами, не в силах избавиться от неприятного ощущения, что Тишьян только что накинула петлю ему на шею.

– Честно говоря, у меня есть одна маленькая теория насчет того, почему не существует мужского титула, равного Королеве.

– Потому что мужчины – сыновья своих матерей?

– Нет, потому что давным-давно только женщины принадлежали к Крови.

Тишьян свернулась клубочком в кресле.