Сергей Девкин - Тайпэн. Оскал войны
После дзито, предельно кратко изложивших текущее положение дел в подотчетных им регионах, слово поочередно взяли распорядители государственных запасов. Сбивчивому докладу хранителя дворцовых ценностей, формально являвшемуся начальником Джэнга, собравшиеся в большинстве своем внимали вполуха. В том, что состояние столичных складов находится в идеальном состоянии, а расквартированные в городе императорские всадники и стража обеспечены всем необходимым, никто и не сомневался. А вот куда более длинный и подробный монолог Джэнг Мэй чиновники слушали с гораздо более сосредоточенными лицами, многие скрупулезно делали пометки в захваченных с собой бумагах, а писцы выписывали каждый иероглиф с особым тщанием, зная, что копию этого выступления затребует буквально каждый второй из присутствовавших.
В тяжелые времена именно сеть военных складов была в Империи не только залогом грамотного обеспечения армии и ополчения, но еще и единственным надежным источником продовольствия, а также всего иного необходимого простому народу. Военный поход на Кемерюк и война с южными захватчиками оставили серьезную брешь в «богатствах», накопленных Джэнгом за последние десять–двенадцать лет. Былые набеги карабакуру и марш Закатной армии фактически вымели под чистую хранилища Хшмин, Хаясо, Тай–Вэй и Устья Анхэ. Только тройной ясак, поставленный вассальными каганами тиданей, который они обязаны были платить после своего выступления против Нефритового престола, и богатый урожай, собранный в Сычуяне, уберегли закатные провинции от голода. Юг был потерян полностью, но значительные трофейные ценности и продовольствие, отобранные тайпэном Ли Ханем у юнь, немного выправили ситуацию, хотя и ушли уже почти полностью на содержание и размещение беженцев. Последние остатки планировалось потратить на содержание двадцати пяти тысяч пленных, многие из которых были больны и ранены. Впоследствии все солдаты, захваченные тайпэнами в Генсоку, также должны были попасть в состав «черной рати». Склады центральных земель опустели на треть, и то только за счет больших излишков «натурального налога», поступавшего теперь с севера, благодаря возросшей подушной подати, выплачиваемой айтами и немногочисленными ракуртами, принявшими имперское подданство.
Отчет Джэнга завершился уже далеко за полдень, и Сумиёси к всеобщему облегчению объявил обеденный перерыв. По старинному правилу трапезы нэйгэ всегда проходили в самом зале собрания. Многочисленные слуги быстро расставили перед гостями низкие столики и принялись подавать первую перемену блюд. Тихий шепот постепенно перерастал в полноценные разговоры и, несмотря на мрачные перспективы, отраженные в последнем выступлении, настроения среди чиновников царили все более и более радужные. Сумиёси как раз едва закончил смеяться над весьма комичной историей, очевидцем которой стал Сяо Додбу, дзито Сианя, когда распахнувшиеся главные двери заставили Тэна позабыть о прежнем веселье.
В зал собраний грациозно–скользящий походкой вплывали придворные дамы из свиты Императрицы, окруженные настоящими облаками щелка, атласа и дорогих благовоний. Обритые наголо евнухи с высокомерными лицами семенили по сторонам с огромными веерами и металлическими шестами, увешанными серебряными колокольчиками. Хозяйка женской половины Золотого Дворца, шедшая в середине процессии, была облачена в небесно–голубое платье с высоким воротом и длинными струящимися рукавами. Черные волосы Императрицы, уложенные в два «свободных хвоста», были переброшены на ее высокую грудь. Неброские серьги из морского коралла и платины чудесным образом сочетались с тонким росчерком чувственных алых губ и идеальной фарфоровой кожей правительницы Единого государства. Карие глаза под длинными черными ресницами взирали вокруг властно, но без надменной спеси и словно с крохотной искоркой извинения за столь высокое положение своей владелицы. Цзун–гун степенно вышагивал чуть позади Императрицы, смиренно сложив руки на объемном животе, значительно выпиравшем вперед под дорогим сукном желтого одеяния, отдаленно напоминавшего чиновничий каймон.
Члены нэйгэ вскакивали со своих мест, тут же, в зависимости от собственного статуса, сгибаясь в поклонах или падая на колени, и только Сумиёси, поднявшись в полный рост, приложил руку к сердцу, ограничившись почтительно склоненной головой.
— Прекраснейшая…
Узкая ладонь с тонкими изящными пальцами резко вскинулась в повелительном жесте, заставляя Всесильного Тэна оборвать приветствие.
— Прошу, у нас нет времени на полагающиеся церемонии, — тихий, но твердый голос Императрицы прозвучал в абсолютной тишине очень отчетливо. — Не знаю, следует ли считать удачным то, что мне не пришлось специально собирать большинство из вас, потому как известие, что я хочу поведать, боюсь, окажется не из приятных.
По рядам синих каймонов пролетел взволнованный шепот. Сердце Сумиёси кольнуло каким–то неприятным предчувствием, и сиккэн вдруг понял, что ему стало трудно дышать, а лоб покрылся холодной испариной.
— К великой скорби нашей и всей имперской нации сегодня Единое государство лишилось того, кто был поставлен предками оберегать Империю, приумножая ее богатства и славу. После продолжительной болезни Избранник Неба покинул нас, отправившись к великому колесу перерождений.
— Истинно так, — заверил всех дзито–вэй, замерший на пороге.
Глава императорских телохранителей, как и всегда, был в полном боевом облачении, в округлом шлеме, украшенном фазаньим хвостом, при обоюдоостром мече и в безликой «зеркальной» маске из полированной стали. Хмурые и потемневшие лица дзито лучше всего предавали мысли наместников. Испуганные взгляды чиновников с неверием взирали на женщину, стоявшую посередине зала, в глазах которой, несмотря на беспристрастное лицо, застыли совсем не наигранные слезы. Впервые с начала собрания перестали скрипеть медные перья писцов, а на «зрительских» местах кто–то отчетливо всхлипнул. Боль в груди у сиккэна продолжала нарастать, но Тэн не обращал на это внимания.
— И как бы ни была ужасна для нас эта потеря, каждому из здесь присутствующих следует направить все свои силы на сохранение целостности и единства Империи, все еще по–прежнему находящейся перед угрозой повторения военного вторжения со стороны подлых юнь. Лишенные прямого наследника Нефритового трона, мы остались сейчас без возможности сформировать регентский совет попечителей. И в этой пугающей ситуации я, продолжая пока еще быть вашей Императрицей, взываю к разуму и чувству долга собравшихся. Не должно быть двух мнений в вопросах того, кто имеет право принять власть над страной, по крайней мере, до завершения войны на южных рубежах. Раскол неприемлем. Тайпэнто Синкай.
