Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти
Бешеный, он, конечно, Бешеный, но Ледяного не выпустит и под райос — не дурак. Фельсенбург увяжется за своим адмиралом, а фрахт куда? Гудрун под хвост? Не переть же в Седые земли порожняком? Да и не дойти — на берегу дюжин пять обормотов со «Звезды», и не одни солдаты, парочка офицеров точно сыщется. Станут докладывать по начальству, и кто их знает, что наплетут. Брякнут, что «Селезень» на пару с Вальдесовой «Тварью» охотился за адмиралом цур зее, — и все! Примутся ловить по всему побережью как фрошерских пособников. Допустим, Ротфогель обойти не штука, но в Полуночное море так просто не проскочишь. Пойти вдоль Седых земель на север, не зная ни берега, ни течений? Разбежался...
Юхан глотнул еще разок, спрятал фляжку — предложишь раньше времени, в подхалимы запишут — и занялся делом. Начал Добряк с одиноко стоящего у борта фельпца. Дриксенского южанин явно не понимал, вот и считал чаек в одиночестве. Очень кстати.
— Не скажу, что день выдался добрым, — задумчиво произнес на талиг Юхан, — как-никак, чуть лоханку мою не утопили, но вечерок славный. Завтра будет хороший ветер... То есть для вас хороший, если вы на юг.
— На юг, — коротко подтвердил принц.
— А раз так, сударь, мы с вами.
— Вы же шли в Седые земли, ну и идите. Вальдес вас отпустит.
— Вальдес-то отпустит, только в море он не один. Уберись мы сразу, как вы со «Звездой» сцепились, может, и сошло бы, а сейчас — дело дохлое. Абордажники удравшие покажут, что мы с вами заодно. Адмирала вашего еще поймай, а поймаешь, заодно и крабью тещу сыщешь; зато на нас отыграться — милое дело... Меня на старости лет в петлю не тянет!
— Если так... — Соображает парень туго, ну так принц же! — Тогда вам и впрямь лучше с нами, только что вы станете делать в Хексберг?
— Ничего. А вот в Ардору я бы сходил, а то и дальше... Вы, я слышал, домой собираетесь. Морем?
— Я не могу оставить свою галеру.
— И правильно, кто ж свою посудину по доброй воле оставит? А почему б, сударь, вам с собой товар не прихватить? Война морячков распугала, в Хексберг сейчас склады, поди, под завязку, да и в Ардоре... Господину Фельсенбургу, надо думать, «Утенок» мой теперь без надобности, а вам не с пустыми же руками возвращаться? Фельп — город торговый, вы — принц. Пусть видят, вы не только на войне хороши, но и в негоциях.
— Пожалуй... Призовые у меня еще целы... Только откуда мне знать, что везти? Негоциантов в нашей семье не было.
— Так ведь и принцев не было. — Нет, господа селедки, это вам не Фельсенбург, но дело иметь можно. Первый раз наживется, потом во вкус войдет, а за проход сквозь Астраповы Врата можно и скидку дать. — Придем в Хексберг, прикинем, что брать. Не там найдем, так в Ардоре...
— Шкипер, — раздалось сзади, — у вас ведь была фляга...
— А как же! — Уж кому-кому, а «господину Ротгеру» Юхан отказать не мог, тем более сегодня. — Канмахеру?
— Да.
Эк их всех прихватило, и что это за бубенчики тут понавешали?! Звенят и звенят.
— Сами тоже хлебните. Не помешает.
— После... Господин Клюгкатер, нас ждут. Пора решать. Капитан Джильди, прошу простить, но это наше дело. Дело выживших у Хексберг.
— А чего тут решать? — Юхан сказал то, чего ждал Фельсенбург, при этом ничуть не покривив душой: ублюдку, напавшему на «Утенка» и сорвавшему фрахт, одна дорога. — На рей!
2
— Закат к нашим услугам, — Вальдес подмигнул разгорающемуся горизонту, — вопрос, отправится ли туда господин Бермессер как ваш трус или как наша добыча. Мы с принцем готовы уступить друзьям Доннера.
— Да, — подтвердил Луиджи, хотя решал не он, а дриксенцы, то есть — Кальдмеер. Фельпца все больше тянуло удрать, но он сдуру дважды отказывался уйти. Оставалось смотреть на закат, потому что на людей смотреть не хотелось.
— Я так думаю, наше это дело. — Ждали адмирала, а заговорил шкипер. Он не служил и мог на начальство не озираться. — А не наше, так мое. Оно, конечно, себе дороже. С врага, уж простите, чего взять? Вздернул — и домой, а нам, если рискнем, в Дриксен ходу не будет, разве что кесарь оклемается... Только лучше регенту не потрафить, чем морю. Да и дружки у меня под Хексберг сгинули, Браунбард вон молодой... Один ведь у матери был! Так что вы как хотите, а я вперед господина Вальдеса с веревкой встану, ну а там... Море не выдаст, Фридрих не съест!
Фельсенбург дернулся что-то сказать, но сдержался, только взглянул на адмирала. Вальдес подкинул кольцо с изумрудом, поймал, поднес к глазам, снова подбросил. Леворукий бы побрал молчание! Бермессер свою веревку заслужил, как убийцы Муцио — топор. Отец, окажись он в шкуре Кальдмеера, не колебался бы, да и сам Луиджи... Разве что принимать свою месть из чужих рук обидно. Кто ты такой, если не смог сам?
— У тебя — дружки, — немолодой дриксенец, вроде бы боцман, протянул шкиперу руку, — у меня — внук...
— Я обещал фок Шнееталю. — Больше Фельсенбург на своего адмирала не косился. — Бермессер и его сообщники отправятся на рей именем Дриксен. Здесь нас трое, но лейтенант Лёффер тоже был у Хексберг. Пусть четвертым будет он.
— Постой, Руппи! — дернул щекой Кальдмеер. — Адмирал Вальдес, мы принимаем ответственность за казнь на себя. В память «Ноордкроне» и других погибших. Адмирал цур зее Бермессер и шаутбенахт фок Хосс будут повешены.
— Будут повешены все, кто лгал под присягой, — уточнил Вальдес. — Я насчитал одиннадцать человек.
— Двенадцать, — поправил Фельсенбург. — Еще Троттен.
— Руппи, — тихо окликнул Олаф, — Троттен не был в Хексберг и даже не давал показаний. Ты сводишь личные счеты...
— Да, свожу! По трактирам с враньем шлялось пятеро, осталось трое... Эта кочерыжка клялась быть рядом с Бермессером всюду. Вот и будет!
— Туда и дорога, — буркнул шкипер. — Те хоть со страху гадить начали, а этот для удовольствия.
Адмирал больше не спорил.
— Вальдес, — попросил он, — если это возможно... На флагмане должен быть палач, а священник есть на каждом линеале.
— Пусть поищут, — согласился Ротгер, — вряд ли эти господа ходили на абордаж.
— Палачу надо платить, — напомнил Фельсенбург. — Господин Вальдес, мои деньги остались на «Селезне», и я не знаю, принадлежат ли они еще мне...
— Разумеется, но флагманскому палачу пристало получать плату из корабельной кассы, а что останется... Шкипер, вы примете эти деньги в счет неустойки за сорванный фрахт? В конце концов, вам его испортил Бермессер.
— Спасибо, конечно... Только лучше б мне заработать по-честному. На том же кэналлийском.
— Фридрих без кэналлийского обойдется.
— Какой такой Фридрих?! Мы тут с его фельпским высочеством как раз думали, с каким бы ему товаром к родителю вернуться...
