Ирина Котова - Королевская кровь. Книга 4
Ее уже ждали. В большом зале для советов, не тронном, слава богам. Кроме старейшин, сидевших за длинным столом, были здесь и министры, и военные — вся правящая верхушка. Все они встали, сдержанно поклонились вошедшей в сопровождении Стрелковского королеве.
В воздухе отчетливо витали растерянность и неодобрение.
— Я готова вас выслушать, почтенные, — Полина села за стол, подождала, пока устроится рядом Игорь Иванович. — Пожалуйста, начинайте.
— Прежде всего мы хотим выразить свое соболезнование в связи с трагедией, произошедшей этой ночью, — начал высокий старик с кустистыми бровями и короткой, пышной седой бородой. — Бермонт был хорошим правителем и держал страну железной рукой. Сейчас, без него, может начаться война…
— Он еще не умер, — резко прервала его Полина. — И не умрет.
На нее смотрели с сочувствием, как на ребенка.
— Мы все надеемся на это, — тихо вступил в разговор второй старейшина. — Но вы должны понимать, какое у нас сложное положение. У его величества нет наследников, и как только он умрет или будет признан недееспособным, начнутся клановые войны за право взять корону.
— Разве венец Бермонтов не сам выбирает короля? — уточнила Полина.
— Сам, — ответил старик, — но до коронации кто убережется от искушения уничтожить противника?
— Но управлять страной можете вы, — хмуро сказала Полина. — Разве не так прописано в вашем законе?
— Так, — согласился старейшина, — но у нас нет той силы, которая нужна, чтобы сдерживать глав кланов. И вашим именем мы править не сможем. Пусть нас уважают и чтут — корона слишком добрая добыча, чтобы через нас не могли переступить. Пройдет несколько дней — и слухи об утере драгоценной для нашего народа подвески и вашей роли в этом разойдутся по кланам. Это ведь символ королевской власти, передающийся уже много веков от монарха к монарху. Потребуют суд, чтобы убрать вас. Это будет отличным поводом для линдморов, чтобы вступить в борьбу за власть.
— Позвольте сказать, почтеннейшие, — вступил в разговор Игорь Иванович, — что в ваших интересах остужать горячие головы. За вашей королевой — Рудлог, и вряд ли дом Красных будет спокойно наблюдать за судом. Как и другие страны. Монархи неподсудны, это основной принцип.
Он повторял то, что уже говорил Свенсену. И очень надеялся, что его услышат.
— Не в правилах Бермонта оглядываться на другие державы, — покачал головой старейшина. — Традиция — вот то, что уважают у нас. Да, берманы присягают королю и клянутся чтить и уважать его супругу, подчиняться ей. Но это до тех пор, пока она сама безукоризненна. Бывали случаи, когда правителя заставляли отсылать королеву в монастырь за ее проступки и брать новую жену. И даже если Хозяину Лесов будет угодно вернуть нам короля, линдморы будут давить, чтобы ее величество лишили статуса, а Бермонт выбрал женщину из берманов.
— Кому новую жену? Демьяну? — Поля вспыхнула. Встала — с грохотом отъехал назад стул — и присутствующие почтительно поднялись вместе с ней. — Послушайте меня, почтенные. Основная задача сейчас — вернуть вашего короля к жизни. Не мешайте мне. Управляйте страной, принимайте решения — мне это неинтересно. Мне нужно время. И ваше дело придумать, как мне его дать. А если кто-то решит, что я для Демьяна не гожусь в жены… что же, пусть придет и скажет мне об этом. Я найду, что ответить.
Стало тихо. Присутствующие вдруг побледнели, склонились в глубоких поклонах. Пол недоуменно посмотрела на них, оглянулась. Она не видела того, что было показано мужчинам — призрачную фигуру мощного человека в шкуре, накинутой на плечи, на мгновение явившегося позади слишком дерзкой королевы и положившего ей на плечи крупные руки, похожие на медвежьи лапы.
К вечеру слух о том, что жену короля поддерживает сам Хозяин Лесов, разнеслась по стране — словам уважаемых старейшин нельзя было не верить, да и сами они очень постарались сделать так, чтобы даже самые буйные линдморы прониклись. Пусть традиция выше и короля, и королевы. Но Великий Бер куда выше традиции.
Полина получила свое время. Две недели, пока подданные уверены, что молодожены наслаждаются друг другом после свадьбы, обеспечивая стране наследника. Две недели, чтобы вернуть Демьяна.
А вечером к ней пришли отец и сестры. Беспокоящиеся, обнимающие, поддерживающие и такие родные, что боль ее даже отступила немного.
— Я могу остаться с тобой, — сказала Ани. Девочки закивали, и Пол очень захотелось согласиться. Но она справилась со слабостью.
— Вы навещайте меня, — попросила она. — Но находиться постоянно со мной… зачем? Я справлюсь. У вас свои дела, работа, учеба. Все наладится, обязательно, — убежденно закончила она.
И сестры просто не решились озвучить свои сомнения.
Глава 18
Первый день в новом доме Светлане запомнился на всю жизнь. Нереальностью, обилием красок и эмоций, ее собственными восторгом и удивлением. Никак она не могла осознать, что Чет владеет и городом, и огромным пространством вокруг него и что жить они будут в том самом дворце, в котором она столько раз бывала во снах.
— Почему ты мне не сказал? Так уверенно говорил про дом, в котором будем жить, про озеро, а тут целый дворец, — с изумлением спросила она уже после того, как спешно распаковала мамины гостинцы и накормила обессилевшего Чета пирогами и запеченным мясом. Первый их обед случился прямо у ворот, на прекрасной плитке у роскошного дворца, будто они были здесь туристами. Плитка была теплой, белой, расписанной лазурными цветами и листьями, а дракона дотянуть до ближайшей резной скамейки она при всем желании не смогла бы. Да и он запретил.
— Надорвешься, — сказал строго, — не вздумай. Корми меня скорее, сам встану.
Он ел так жадно, что ей плакать хотелось — и Света взяла себе какую-то булочку, глядя, как уничтожает бедный ее муж, пробудивший целый город, мамину снедь.
— Я не знал, получится ли, — ответил Четери уже после того, как из запасов ничего не осталось. Он был еще голоден — дышал тяжело, поводил носом, и глаза у него были вишневые, дикие. — Верил, но точно не знал. Не хотел говорить впустую. Вот что, Светлана. Мне нужно поохотиться, а у тебя есть время. Выбери нам покои, отдохни, я скоро вернусь. И мне все равно, где спать, лишь бы ложе было достаточно широким для нас с тобой, — он встал, покрутил головой. — И крепким.
Она покраснела, и он хмыкнул, притянул ее к себе и поцеловал.
— Решай сама, где мы будем жить, женщина. Тебе вести дом, и пусть он большой — это твое дело. Я заниматься этим не смогу. Мне еще исполнять обещания, данные твоей матери.
