Ирина Котова - Королевская кровь. Книга 4
— Умная женщина, — колдун улыбнулся бледными губами. — Но я не одержим. И не трону королеву, — громко произнес он, обращаясь уже не только к Полине. — Мне не нужны смерти не в свое время. Я уже легко мог сейчас убить и вас, и ваших охранников, ваше величество. Здесь нет тех, кто мог бы противостоять мне. Мог бы связать вас Сетями и сделать, что нужно. Со щитами на вашем супруге было бы труднее, но есть тот, кто, скорее всего, сможет вскрыть и их. Но я не сделал этого. Я хочу договориться. Выбирайте.
— Нельзя, — жестко сказал Свенсен. Берманы поддержали его яростным гулом. — Подвеска должна оставаться у короля. Это преступление, ваше величество! Вы не имеете права принимать такие решения. Вас осудят!
— Молчать! — рявкнула Полина. — Мне решать и мне отвечать! Если муж мой останется жив, он и решит, что со мной делать. Но не вы!
Свенсен зарычал — и Люджина неуловимо скользнула между ним и своей госпожой, и гвардейцы уже вставали так, чтобы блокировать берманов, а Полина зашипела от ярости и топнула ногой.
— Молчать! Здесь я королева! Если вы, — крикнула она Свенсену, — не можете ничего делать, то не мешайте!
И что-то было в ее голосе и в лице, что солдаты мрачно замолкали, сжимая зубы. Полковник тяжело дышал, но не двигался. Поля глядела на колдуна со злым отчаянием. Внутри просто кипела ненависть, убивая страх, толкая на безрассудства. Перевела взгляд на на мужа, на Люджину, повернувшуюся к ней с явным сочувствием, на хмурых солдат. Инстинкт орал ей не соглашаться, не слушать, но разве она могла не ухватиться за надежду?
— Откуда я могу знать, что вы не заберете то, что вам нужно, и не уйдете отсюда? — спросила она резко. — Что не обманете?
— Пусть поклянется, — вдруг произнесла Дробжек. — Пусть даст клятву на смерть на крови. Клятвенный камень у него наверняка есть, я проверю, настоящий ли. Если не вылечит и обманет — умрет.
Колдун застыл на мгновение и с уважением глянул на охранницу.
— Поклянетесь? — сухо спросила Полина. Что угодно, лишь бы Демьян был жив.
— Да, — после некоторого раздумья ответил темный. — Вы передаете мне в руки кровь и подвеску. Затем я пробую вылечить вашего мужа. Если не получается — я возвращаю вам и то, и другое.
— Наоборот, — металлическим голосом произнесла королева.
— Нет, — непреклонно ответил колдун. — Если ваш муж проснется, он просто убьет меня и подвеску не отдаст. Я должен быть уверен в том, что она попадет в мои руки.
Пол думала, закусив губу. Рядом что-то пытался сказать Свенсен, но она просто отмахнулась от него.
— Хорошо, — она очень надеялась, что не совершает глупость. — Люджина, примите у него клятву.
Когда по тонкому тяжелому камню с иглой посередине, побежала кровь, зашипела, впитываясь в бороздки, и были произнесены необходимые слова, Пол решительно сняла с шеи мужа подвеску, закатала рукав. Ее гвардейцы вряд ли одобряли происходящее — но слово королевы — закон. И они, напряженно сжимая оружие, следили и за колдуном, и за берманами, звереющими на глазах. Очень бы не хотелось начинать бой с теми, с кем должны стоять плечо к плечу.
— У меня все с собой, — сказал Рибер, снова забираясь в сумку и доставая шприц. — Потерпите, ваше величество.
Он аккуратно набрал в иглу крови из вены, снял пробирку, закупорил. Выжидательно взглянул на королеву — и Поля взяла его за руку, провела к мужу.
Она ждала. Верила. Молилась, пока он водил над Демьяном руками, бормотал, пока от ладоней его шло зеленоватое сияние. Покачивалась туда-сюда, обхватив себя руками и впившись ногтями в предплечья. В спальне стояла звенящая тишина. Долго, очень долго.
Наконец, колдун поднял голову — она увидела приговор в его глазах и заледенела.
— Я не могу, — сказал он. Темный сделал шаг в сторону, покачнулся. Он был страшно бледен. — Не понимаю, почему. Я делал препарат с тем расчетом, что он ослабит его, но не убьет — иммунитет Бермонтов должен был сыграть свою роль — но, видимо, неверно рассчитал концентрацию. И сейчас болезнь еще сильнее. Простите, ваше величество.
— Отдайте подвеску, — безжизненным голосом потребовала Пол. Ей было холодно и тускло.
Рибер печально покачал головой, выдохнул, чернея и опуская плечи, быстро шагнул за щит, неуловимым движением руки открыл Зеркало — и бросил туда и подвеску, и склянку с кровью. Был снесен рванувшей к нему под топот сапог других охранников Дробжек — застонал, забился в конвульсиях — и затих.
В спальне снова стало оглушающе тихо. Солдаты расступались, открывая застывшей королеве обзор.
— Мертв, — сказала Дробжек, прижимая пальцы к шее колдуна. — Клятва сработала. Мне очень жаль, ваше величество.
Полина сжала зубы, чувствуя, как отливает кровь от лица и деревенеет тело. Внутри звенела, разлетаясь на мелкие осколки, ее безумная надежда. Неужели проиграла?
Ее повело, руки и ноги вдруг стали чужими, и она сделала назад шаг, другой, прислонилась к шершавой стене и начала сползать вниз. Рядом стоящий Свенсен вовремя среагировал — поддержал ее, отнес в гостиную, уложил на диван. Только чудовищным усилием воли Полина удержалась в сознании. И словно сквозь толстый слой стекла наблюдала, как появляется в ее покоях Игорь Стрелковский, как шумят рассерженные голоса, как проводит над ней руками капитан Дробжек — и тело становится легким, послушным. Ей принесли воды, что-то говорили, но она не понимала, что. Из спальни ушли солдаты, унося на носилках тело колдуна. Рядом присела откуда-то взявшаяся матушка Демьяна, леди Редьяла. Потрогала невестке лоб, легко погладила по волосам, вздохнула сокрушенно и печально. Взяла Полину за руку и поцеловала холодные пальцы, прижала к своей щеке. И Поле вдруг стало стыдно за свою слабость, за то, что разлеживается тут, как нежная барышня.
Четкость мыслей вернулась резко, будто включился свет. За полуоткрытой дверью в коридоре спорили мужчины, и иногда в разговор вступал спокойный женский голос.
— Вы не понимаете наших традиций, полковник! — рычащий голос, видимо, принадлежал Свенсену. — Для нас сначала государь, потом государство, а потом уже супруга короля! Она не имела права принимать подобное решение! Она женщина и обязана слушать мужчин!
— Но по вашему закону вы обязаны ей подчиняться в отсутствие монарха, — спокойно возражал Стрелковский. — Я понимаю, что у вас законы — это одно, а традиции — другое. Вы просто не привыкли к другим женщинам, полковник. Я же служу семье Рудлог почти всю жизнь. И вам придется привыкать к некоторой… несдержанности и самостоятельности королевы. Заклинаю вас — не пытайтесь на нее давить. Минимум, что случится — она просто разгневается. Максимум — сделает все наоборот. Самое верное — это спокойное, аргументированное убеждение. И не нужно ее винить. Как колдун проник в замок? Это ведь ваш промах, полковник.
