Павел Александров - Дар миротворца (СИ)
Но главное – эти существа умели действовать сообща. Едва выбравшись на поверхность, они быстро собирались в группки, перестраивались, передвигаясь на всех четырёх лапах.
– Не понимаю… это морраки, что ли? – изумлённо смотрел на новых врагов Мегорий. Лейна вспомнила, что морраками в Амархтоне называли пещерных тварей, живущих глубоко под землёй и очень редко выползающих на поверхность. Несмотря на силу, разум и ловкость, это были самые неопасные амархтонские хищники, потому как боялись человека и бросались наутёк, едва услышав поступь его шагов. Случаи гибели от морраков были уж очень редки. Что не мешало, однако, плодиться городским слухам, рисующим морраков как хищных, злобных и крайне опасных монстров. Ходили даже легенды о древней общине непреклонных жителей, которые когда-то давно ушли в подземелья, затаив обиду на город и поклявшись ему отомстить.
– Мегорий, – с тревогой проговорила Лейна, наблюдая, как группы жёлтовато-синих существ подступают к ограде, – ты слышал о солимах? Они были мирными существами Спящей сельвы, пока человеческая злоба не превратила их в кровожадных тварей. Я чувствую здесь ту же ауру… Тот же дух. Этих существ создал город. Сами люди, понимаешь?
– Ты права, дочка, – подтвердил священник Никос. – Сила человеческой злобы впиталась в них, наполнила ненавистью к людям, возбудила в них жажду убивать. Какими их хотел видеть народ, такими они и стали…
– Меня интересует одно: возьмёт ли стрела эту тварь? – мужественное лицо Мегория покинула всякая весёлость и насмешливость. Он выглядел как никогда серьёзным.
Режущее уши шипение – и толпы морраков ринулись на ограду. Массивные фигуры взлетели, оттолкнувшись упругими лапами, перепрыгнули через лес пик и мягко припали к земле внутреннего двора.
– Выше пики поднять! – завопил Мегорий. – Меченосцы, рубите тех, кто прорвался!
Копейщики отреагировали мгновенно – вторая волна монстров напоролась на острия железных пик. Раненые существа откатились назад, источая из своих ран тёмную багровую кровь. Но около дюжины морраков уже были во внутреннем дворе, похоже, ничуть не боясь толп вооружённых людей, и, опередив мечников Первой когорты, прыгнули со свирепым шипением на своих врагов.
Над фортом вознеслись крики и стоны. Никто из людей не ожидал, что скрытные подземные нелюди могут оказаться столь сильными и свирепыми. Когти впились в железные нагрудники, вырывая из них клочья кольчужных колец, ударили по шлемам, проламывая их как скорлупу. Лейна застыла, охваченная ужасом. Ещё никогда ей не доводилось видеть такой жестокой схватки. Один мечник уже катался по земле с жутко переломанной, почти оторванной рукой, другой в молчаливом шоке стоял на коленях с разорванным, окровавленным лицом. Никакие известные южанам даймоны не обладали такой исполинской силой, таким проворством и такой яростью. Отступающий мечник успевал лишь прикрыться щитом и, выдержав огромным усилием удар могучей лапы, нанести ответный колющий выпад. Но в том-то и беда, что морраки не умирали от одного, пусть и точного удара. Вырывая щит, чудовище бросалось на воина, разрывало ему грудь или горло, хватало и швыряло несчастного о землю.
– Смотрите! – закричала Лейна, указывая вперёд.
Площадь между фортом и войском чашеносцев вздымалась, образуя новые отверстия, из которых лезли толпы новых морраков. Число их уже перевалило за две сотни, и Мегорию стоило всё больших и больших усилий удерживать себя и своё войско в боевом хладнокровии.
– Лучники!
С башенок и балконов засвистели стрелы, утыкивая ползущих и прыгающих на копья морраков. Назад падали лишь немногие из них. Упругая кожа монстров выдерживала стрелы, не давая войти глубоко в плоть. Лапы бестий ломали копья, вырывали их из рук, наносили страшные удары, от которых почти не спасали шлемы и нагрудники.
Наконец Лейна нашла в себе силы вступить в бой.
– Владыка Света, Всемогущий Творец, даруй мне силы, не дай ожесточиться сердцам моих соратников и моему собственному сердцу, – прошептала она, а затем мысленно обратилась к своим врагам, которые хоть и нелюди, но тоже живые существа из плоти и крови. – Я не питаю к вам ненависти, морраки, и да не умножится зло от ваших смертей, ибо вы сами вынудили прибегнуть нас к оружию…
– Что ты там шепчешь, стреляй скорей! – крикнул ей в ухо Мегорий.
Мысленно прокладывая путь своей стрелы сквозь ауру вражды и злобы, Лейна спустила тетиву. Стрела с белым гусиным оперением вонзилась в череп засевшему на ограде морраку. Дико взмахнув лапами, монстр повалился назад – его агония отозвалась в голове Лейны резким болевым спазмом.
– Мегорий, слышишь… прикажи своим людям использовать Озарение Светом и целиться в головы!
– А? Лучники! Бить тварям в головы! – прокричал Мегорий, и обернулся к воительнице. – Они не поймут твоих сельвейских штучек, не на тех учились.
Над рядами чашеносцев вновь поднялся гул ликования.
– Чаша преисполнена! Настал день суда! Горе надменным и непокорным, что клевещут на Великую Чашу Терпения! Глядите, глядите, вот как изливается Чаша на тех, кто избрал похоть и тщеславие, кто отверг терпение и покорность! Горе, горе надменным!
Выпуская стрелу за стрелой, пробивая мысленным потоком светлые бреши в тёмной ауре и пронзая черепа морраков, Лейна вдруг почувствовала ту огромную силу, что позволила чашеносцам вызвать из глубоких подземелий полчища морраков – это была их вера. Вера десятков тысяч жителей Мглистого города, верящих в богоизбранность Смотрителей Чаши, в неоспоримую правоту своих убеждений, верящих в греховность королевы Сильвиры и всех её сторонников и в справедливость изливаемой на них кары. И эта вера, соединившись с традиционной убеждённостью в том, что именно морраки являются самыми кровожадными тварями подземелий, порождала страшную энергию, наполняющую подземных существ невероятной силой.
Однако им противостояли воины лучшей королевской когорты, скреплённые дисциплиной и выучкой. Копейщики гибли один за другим, но строй их не рушился. На место павших тут же становились другие, насаживая на острия копий напирающих тварей. Бой во внутреннем дворе превратился в кровавую свалку. Тут уже валялись в красных лужах десятки тел, людей и нелюдей, сверкали мечи, скрежетали рвущиеся доспехи, трещали щиты.
– Мне пора вниз, – сурово сказал гарнизонный священник и, схватив в одну руку боевой топор, в другую – знамя Первой когорты, поспешил спуститься.
Кончились стрелы – Лейна поставила лук и нерешительно обнажила свои парные сабли. Она чувствовала, что как воительница, взращённая славной Школой рыцарей юга, она должна поспешить на помощь своим собратьям, но её охватило жуткое оцепенение. То, что происходило внизу, не укладывалось в её представления о благородном бое. Впрочем, как она только что поняла, настоящего боя она и не видела. В Школе рыцарей Лейна не раз выступала на дружеских поединках, всякий раз заслуживая похвалы своих инструкторов. В Лесном Воинстве её тоже хвалили за боевое мастерство. И только сейчас её постигло нечто вроде горького озарения: поединок – это не бой. Обо всех своих финтах, изворотах, подсечках и всяческих изящных приёмах можно смело забыть. На её глазах разворачивалось грубое, безжалостное месиво. Хлещущая кровь, размозжённые головы, разорванные надвое тела, хрипы, стоны и вопли умирающих – это был кошмар, граничащий с полным безумием. В эту минуту Лейна почувствовала себя настолько маленькой и слабой, что ей захотелось завизжать, бросить свои бесполезные сабли, закрыть глаза и спрятаться за спину могучего Мегория. Какая схватка, какой бой! Самый слабый воитель Первой когорты был сейчас гораздо сильнее её – наивной девчонки, забившей себе голову всяким рыцарским вздором…
