Павел Александров - Дар миротворца (СИ)
– С чем пожаловали, почтенные гости? – с видимым дружелюбием протянул Мегорий.
Смотритель не ответил. Он шагнул вперёд, держа в руке деревянную чашу, взял у мальчика-служки сосуд и начал лить. Струя дорогого розового масла лениво текла в чашу – странный ритуал создал в комнате полную тишину. Смотритель лил сосредоточенно и спокойно, словно в медитативной задумчивости – до тех пор, пока чаша не наполнилась, и масло не потекло через край на каменный пол.
– Чаша преисполнена!!! – страшным голосом возопил Смотритель, отчего вздрогнули все, даже грозный морфелонец Ивор. – Своим властолюбием и гордыней вы переполнили до краев великую Чашу Терпения! Долго, долго мы терпели, предупреждали, увещевали и просили тебя и твою королеву, недостойный смутьян, чтобы вы не возмущали спокойствия в городе. «Не нарушайте размеренного течения жизни, – говорили мы, – не пытайтесь изменить русло великой Реки Времени, – увещевали вас, – ибо лишь терпеливым достанется победа в веках и в вечности». Но нет, твоя королева – властолюбивая жрица бога войны, и ты – развращённый раб её, избрали похоть и гордыню. Мы смиренно сносили оскорбления, которыми вы осыпали нас, терпели ваши хвастливые вылазки против подземных тварей, причиняющие городу только новые беды. Мы терпели, когда вы запрещали людям этого города познавать Путь Терпения, мы стерпели святотатственную выходку твоей королевы, осквернившую Обелиск Скорби. И вот, свершилось: твои люди, одурманенные завистью и лютой ненавистью ко всему святому, напали на сиятельного короля Дарвуса, наследника Геланора, избранного волей Всевышнего правителя Амархтонского Королевства! Да, наше терпение безгранично и нескончаемо. Да, во имя мира и торжества истины мы стерпели бы и это неслыханное преступление… Но Чаша Терпения преисполнена. Не мы осуждаем тебя – она!
Смотритель умолк и отступил назад, держа переполненную деревянную чашу перед собой.
– Потешно, – кивнул Мегорий, усмехнувшись. – Вот только забыл тебя предупредить, достойный, что называть Дарвуса королём у нас не приветствуется. Для нас он – просто самозванец Дарвус. И всякий, кто в моём форте назовёт его королём, немедленно получает в морду.
Смотритель Деревянной Чаши ничего не ответил, а лишь молча, с истовой, фанатичной убеждённостью в глазах смотрел на чашу в своей руке.
– Твоя когорта должна быть разоружена, а ты – взят под арест до окончания расследования, – угрюмо сообщил Ивор.
– Вот это по-нашему: коротко и грозно, – весело сказал Мегорий. – А то этот говорун болтал, болтал, а ничего путного не выболтал. Интересно, им платят за подобное краснобайство или они делают это из чистого удовольствия?
– Тебе не оскорбить меня, заблудший раб, ибо честь моя – это моё терпение, – со смиренным достоинством ответил Смотритель. – Тебе всё равно придётся склонить свою бунтовскую голову – на Площади четырёх фонтанов собрались тысячи верных, оскорблённые твоими нечестивыми деяниями. Но мы не желаем ненужного кровопролития и просим добром: если ты рыцарь, адельф и чтишь Путь Истины, то покорись воле Всевышнего и не гневи больше Великую Чашу Терпения, которая и есть образ нашего Творца на земле.
На сей раз Мегорий сжал правый кулак, и глаза его сверкнули.
– А теперь выслушай меня, терпеливый! Мы терпели вас в Мглистом городе слишком долго. Слишком долго сносили вашу ложь о нас и Сильвире – гнусную клевету, которую вы сеяли на своих сборищах, на базарах и площадях. Терпели, когда вы окружали кварталы, где свирепствовал мор, не пуская к больным детям и матерям наших лекарей, называя беду «ниспосланным испытанием терпения». Мы терпели, когда вы снимали наши решётки с отнорков подземных тварей, из-за чего бестии до сих пор пожирают людей по ночам. Терпели ваши пыточные служения, где вы приковывали людей к скамьям для многодневного слушания ваших проповедей, полных злобы, ненависти и фальши. Терпели ваше мерзостное учение, превосходящее по гнусности даже ложь жрецов Амартеоса, терпели острые шипы на Площади Обелиска Скорби, по которым ходят босиком обманутые вами горожане. Наконец, мы стерпели ваше укрывательство ковена жрецов крови, от которых погибла королевская Зрящая Тальга, и только милость и терпение королевы Сильвиры спасли ваше логово от заслуженного возмездия. Но твоё обвинение моих людей в покушении на самозванца Дарвуса, который и плевка моего конюха не стоит, стало последней каплей. Вот теперь чаша моего сердца и впрямь переполнена, – Мегорий угрожающе шагнул к Смотрителю. – Да, ты был прав, деревянный. Я рыцарь, адельф и чту Путь Истины. Но, прежде всего, я человек со свободной душой, а потому мне не будет стыдно за мой ответ.
И вырвав из рук Смотрителя чашу, Мегорий выплеснул её содержимое ему в лицо. Верховный чашник от неожиданности отпрянул и, через секунду оправившись, принялся невозмутимо утирать лицо и бороду от стекающего масла.
Мегорий отдал пустую чашу мальчику-служке.
– Вот мой ответ, о, терпеливый! Советую всей вашей своре убираться из города, пока не вернулась королева Сильвира. Её терпение, я чувствую, тоже на исходе.
Смотритель Деревянной Чаши посмотрел на него свирепым взглядом, а затем обратил полный негодования взгляд к Ивору.
– Ты арестован, Мегорий, – тихо, сурово и как-то вынужденно произнёс морфелонский воевода.
– Попробуй, Ивор, только попробуй, ты меня знаешь, – Мегорий положил руку на рукоять меча.
– Не дури, братец, – тихо прогудел Ивор, сочувствующе шевеля усами. – Твой форт окружён. Там три тысячи чашеносцев.
– Ерунда. Любой из моей когорты стоит десятка этих сопляков.
– Мы смиренны и миролюбивы и не желаем войны, – проговорил Смотритель, совладав кое-как с гневом и потрясением. Борода его мелко тряслась и глаза бегали. – Но проклятие пролитой Чаши – оно будет вам судьёй. Чаша преисполнена!!!
Издав этот громкий, торжествующий глас, Смотритель развернулся и поспешно вышел. Морфелонский воевода двинулся за ним следом и уже в дверях остановился на оклик Мегория:
– Ивор! Ты же в Амархтонской с нами рубился. Почему ты слушаешь этих храмовых жуликов?
– Осторожнее с ними, братец, как другу говорю, – прошептал тихо-тихо морфелонец. – У них сила. Не знаю откуда, но… Сам князь их боится. Мы привыкли полагаться на оружие, на наш дух и веру, но то, до чего они докопались… это нечто… в общем, лучше покорись, братец.
Мегорий насмешливо поглядел ему вслед. И как только неудачливые посланники удалились, надел шлем и повесил через плечо командный рожок.
– Идём, Лейна. Всё самое интересное будет там.
– Они пойдут на штурм?
