Дмитрий Воронин - Высокий замок
Но арФек этого уже не увидел.
* * *– Сегодня будет штурм? – Лейра прижалась к своему спутнику, укрываясь от холодного ветра за его могучим телом.
– Вероятно, да, – пожал он плечами. – В последнее время они лезут на стены каждые три-четыре дня. Империя нуждается в большой победе, нуждается более, чем когда-либо. Не беспокойся, любовь моя. Мы выстоим.
– Тебе так нравится утешать меня, Гент?
– По примеру твоего друга Метиуса я стараюсь трезво оценивать обстановку.
– Потери велики, – покачала головой Лейра. – Боюсь, что удержать внешние стены не получится.
– Нам удалось сохранить гвардию и рыцарей. – Светоносец старался говорить твердо, хотя понимал, что о положении дел в осажденном городе Вершительница знает несколько больше, чем простой рыцарь.
Или даже не очень простой. Гент арВельдер занимался вполне привычным делом – командовал солдатами. Небольшим отрядом – всего в три десятка человек. Зато это были лучшие из лучших.
Вместе с арХорном к столице прибыли более полутора тысяч кавалеристов. Тела трех сотен остались на частоколах, выросших у ворот Торнгарта, остальным удалось пробиться в осажденную крепость. Быть может, рыцари могли бы перебить три тысячи имперских пехотинцев, но гарантированно предсказать исход боя было невозможно. Имперцы засели за надежным укреплением, ощетинившись арбалетами, и выбить их оттуда казалось достаточно сложным. Ингар арХорн принял единственно верное решение – увел рыцарей в крепость. Опытные воины, присоединившись к гарнизону, могли удерживать цитадель очень долго.
Три сотни солдат гарнизона, двести баронских мечников, более тысячи двухсот рыцарей. Метиус считал, что этого недостаточно – и на стены пошли все, кто мог носить оружие. Мужчины, умеющие держать в руках меч. И другие, более привычные к топору или даже ножу. Именем Ордена была объявлена амнистия преступникам – тем, кто готов был защищать город. За ними следовало присматривать, но большинство этих людей знали, как отнимать жизнь – и готовы были делать это. Во славу Ордена и ради своей свободы.
Многие из горожанок тоже не пожелали остаться в стороне. Женщина может крутить ворот арбалета не хуже мужчин, а стрела убивает одинаково, чья бы рука ее не пустила.
Лейра не раз говорила Метиусу, что он – старая сволочь. Вершитель соглашался – да, он старался держать опытных воинов в резерве и отправлял на стены горожан, бывших бандитов, баронских солдат. Когда придет время решающего сражения, гвардия и рыцари-светоносцы окажутся весьма кстати. Пока же Метиус бросал в бой отборные силы лишь на тех участках, где положение становилось угрожающим – отряды молодого арВельдера и других светоносцев, которым Вершитель доверял, в любой момент готовы были переломить ход сражения в свою пользу – и им все чаще приходилось делать это. Каждый раз, когда тревожно звучала труба, сердце женщины замирало от страха. Она хотела удалить рыцаря от себя – но судьба вновь свела их, и волшебница с покорностью и тайной радостью приняла этот дар. Надеясь, что это все же какой-то добрый знак. И если недавно она считала правильным расстаться с Гентом, то теперь больше всего на свете боялась потерять его.
Но он каждый раз возвращался. Иногда – усталым и довольным. Иногда – мрачным… и тогда Лейра знала, что вскоре на центральной площади Торнгарта жрецы Эмиала зажгут факелы в память о погибших. Пару раз он не пришел – и Вершительница бежала на поиски… а затем доводила до белого каления целителей, требуя, чтобы именно раны ее возлюбленного были затворены в первую очередь.
– Сегодня к имперцам подошли подкрепления, – сообщила Лейра.
– Серьезные? – Рыцарю не пристало проявлять озабоченность, и его голос звучал совершенно спокойно.
– Более чем, – вздохнула она. – Наш агент в имперском лагере сообщил о десяти клиньях индарской пехоты.
– Десять тысяч? – выдержка все же изменила арВельдеру. – Во имя Эмиала…
– Более того, их привел Ульфандер Зоран. Лично.
– Комтур? Чего ради он покинул свою крепость?
Лейра пожала плечами. Причины, двигавшие Комтуром, угадать было несложно – Индар слишком много вложил в эту войну. Услуги его клинков были щедро оплачены имперским золотом, но Круг рыцарей рано или поздно должен был понять, что Империя, свернув шею своему могущественному соседу, повернет взгляд на восток. Никто и никогда не мог справиться с индарцами – но если перемолоть лучшие клинья наемников под стенами инталийской столицы, то Индар не сможет противопоставить имперцам сколько-нибудь значительные силы.
Если это понимают Вершители, то понимает и Зоран. И прибыл сюда он для того, чтобы лично контролировать осаду. Чтобы не допустить излишних потерь среди своих. Решить эту проблему можно всего лишь тремя путями. Отказаться от заключенных контрактов… немыслимо. На протяжении веков Индар всегда исполнял взятые на себя обязательства. Кто будет платить наемникам, нарушающим слово? Второй путь проще – под тем или иным предлогом уклоняться от серьезных схваток, обещающих большие потери… впрочем, это то же самое, лишь слегка завуалированное.
И есть еще третий путь. Тот, который Зоран наверняка сочтет самым правильным. Покончить с войной одним ударом. Сломить сопротивление Торнгарта, невзирая на упрямство его защитников, не считаясь с потерями. Взять Обитель, пленить или убить Святителя. И тем самым завершить подписанные контракты. Оставить подошедшей армии арДамала горящий, разграбленный город. Станет Мират продолжать войну? Ингар арХорн не зря поставил Мирата во главе оставшихся войск – бывший командир столичного гарнизона отличался известной предусмотрительностью и умением находить компромиссы. Если Император предложит мир…
– Сегодня штурма не будет, – уверенно заявила Лейра. – Он будет завтра. Прошу, найди Метиуса, передай, что мне необходимо поговорить с ним.
АрГеммит пришел, когда солнце уже почти скрылось за крепостными стенами. Он выглядел измученным – кожа пожелтела, глаза ввалились, а и без того поджарое тело исхудало настолько, что одежда висела на Вершителе мешком. Служанка еще не успела толком доложить о посетителе, а Метиус уже вошел в дверь и сразу же плюхнулся в кресло.
– Подай вина, девочка. – Он ткнул пальцем в пустующий столик из розового мрамора. – И чего-нибудь пожевать. Я с утра ничего не ел.
Служанка дождалась утвердительного кивка своей госпожи и тут же исчезла за дверью. Вернулась она почти сразу – на столике появилась бутылка вина, вазочка с печеньем, свежие булочки, ароматный сыр… Город не голодал, запасы провизии позволили бы продержаться не затягивая пояса еще несколько месяцев… или даже полгода. Чтобы хорошо драться, мужчины должны хорошо есть. В доме Лейры запасов было достаточно – хоть бы гости переступали этот порог ежедневно. Но измученная болезнью женщина предпочитала одиночество, и во всем Торнгарте было лишь два человека, приходу которых она радовалась.
