Наталья Якобсон - Шанс для чародея
Наверное, я глупо сделал, что отпустил лепрехуна и тут же кинулся перебирать золото. Нужно было еще за ним последить. Он откланялся и исчез очень быстро. А вход в пещеру вдруг оказался закрытым. Кто-то завалил его камнем. Огромным валуном. Всех моих сил не хватило бы, чтобы его отодвинуть. Я остался наедине с блеском золота и без всякого шанса выбраться наружу.
- Это место принадлежит князю Ротберту, он найдет тебя и убьет, - пискнул лепрехун из кучки монет. Я кинулся ловить его, но разве поймаешь одно насекомое в целой горе золотого зерна. Таким образом я опять рисковал остаться с носом. Что мне делать, когда заявится хозяин? Если только лепрехун не солгал, то пещера принадлежала тому самому князю, который легко сравнял весь Винор с землей и пеплом. А что уж говорить обо мне. Меня самого могут раздавить, как насекомое, если я не сбегу.
Вопреки всем дурным опасениям, я лежал на горе золота и ждал, пока явиться его владелец. Я хотел увидеть князя Ротберта еще раз. Этот маг лишил меня надежды подружиться с принцем, когда так скоропалительно напал на Винор. Теперь мне хотелось бы лишить его всего и унести отсюда все эти сокровища. Но чары, охранявшие их, оказались куда сильнее, чем мои.
Ждать пришлось недолго. Хозяин пещеры заявился ровно через три. Должно быть, он каждую неделю пересчитывал свое золото, подобно дракону, спящему на монетах каждый раз после налетов и грабежей.
Золотые песчинки в стеклянных часах продолжали сыпаться, а князь уже стоял передо мной. Голова дракона его на посохе зло посверкивала глазами-рубинами. Впервые я видел его настолько близко, что мог ощутить кожей все зло его черной ауры.
- Что ты делаешь среди моих сокровищ? - от его шепота исходила большая угроза, чем от громоподобного ора.
- Я их охраняю, - с самым невозмутимым видом отозвался. Я как раз лежал на горе золота, подложив руки под голову. Импровизированное ложе было весьма неудобным. Острые края монет впивались прямо в кожу, но я мужественно терпел.
- У вас явно недостает охранников, - я заметил, что его сопровождают лишь рыжий слуга, да вороны. Воронов я сильно не любил, но решил, что какое-то время могу стерпеть их присутствие.
- Позволь, мне самому об этом судить, мальчишка, - он грозно ударил об пол своим тяжелым витым посохом.
- Эй, стойте, - я мигом вскочил и легко продемонстрировал ему пару магических трюков. - Неужели вам не нужен такой исполнительный слуга? Вы совсем не думаете о будущем, если отказываетесь от моих услуг? Я могу...
И мои пальцы сами, будто плетя кружево, начали демонстрировать чары. Я старался, как фокусник, а рыжий прислужник князя по имени Камиль недовольно скалил зубы.
- Только не уходите так быстро, - я чуть не вцепился в мантию князя, когда он, забыв о том, что должен наказать вора, попытался выставить меня из пещеры и закрыть вход прямо у меня перед носом.
- Вы что же совсем не хотите нанять меня. Значит, слухи о том, что вы набираете новую челядь, были ложными? - таких слухов я не слышал, но решил соврать. - А я думал, что вам нужен секретарь, обладающий магическими талантами?
- Секретарь, - князь поморщился. Он явно не знал, как избавиться от меня. Вероятно, только жадность мешала ему отделаться от столь назойливого просителя с помощью щедрого подаяния.
- Так как?
- Ладно, ладно, парень, можешь последить пока за моими конюшнями, - неохотно бросил он.
КОНЬ ИЗ РЕКИ
Пастух, а не секретарь. Такое понижение меня совсем не устраивало. Я то просил о должности секретаря. Этот суровый на вид и уж слишком высокомерный князь Ротберт либо совсем глухой, либо абсолютно безмозглый. Мои таланты слишком велики, чтобы тратить их на скот и пастбища. Да и пастбищ я, честно говоря, в его владениях не заметил. Только невозделанную целину, дремучие леса и убогие земли, где вся зелень давно уже была общипана. И кого тут пасти?
Я просидел на луговине недалеко от пришедшего в упадок замка весь день, но никто не явился меня проинструктировать. Так я решил действовать сам. Мне не нужны ничьи указания. Князь, наверняка, задумал избавиться от меня. А я подумал, что он предоставляет мне возможность делать в его владениях все, что я захочу.
Хоть завидных стадов я здесь не увидел. А одно существо все же поразило меня. Это был белоснежный породистый конь с золотистой гривой.
Я заметил его пасущимся на лугу и невольно восхитился его статью. Породистый конь без уздечки и седла. Я не мог им не восхититься и не захотеть его запоймать. А он ждал, как будто именно этого. Я знал, что если подойду ближе и попытаюсь вскарабкаться ему на спину, то он не станет сопротивляться мне.
Так я и сделал. При чем без всякой помощи чар. Вначале меня приятно поразило то, что в гриву коня кто-то бережно вплел луговые цветы. Здесь они не росли, значит, конь пришел издалека. А раз на нем нет ни сбруи, ни уздечки, то, вероятно, он никому и не принадлежит. Во всяком случае, такому беззаботному владельцу, который даже не может оседлать коня, сложно будет заявить свои права на него.
Я вцепился в его роскошную гриву. Поскольку уздечки не было, то и держаться больше было не за что. При ближайшем рассмотрении грива оказалась спутанной, вся в косичках и узелках. Это напомнило мне об одном скакуне, который давным-давно сам пришел за мной к воротам поместья. Затем он сам же ушел назад в лес, как животное, посланное феями, а не настоящий конь. Наверное, он даже не подкован. Я не слышал цокота копыт, когда мы ехали по полю. Вначале мой скакун лишь медленно перебирал копытами, затем перешел на бег. Мне нравилось скакать. Давно я уже не ездил верхом.
Земли князя не поражали ни живописными ландшафтами, ни плодородием, ни изобилием. Кругом были степи, невозделанные поля, на которых гнездились странные существа и общипанные луга, но мне нравилось объезжать верхом даже столь убогие владения. Я смотрел на них так, будто все это мое. И мрачные горные гряды вдали, и колючие кустарники и даже пустоши, где в пыли валялись кости и черепа, как после давней битвы. Также я заметил там когтистых созданий, жадно раздиравших зубами чьи-то трупы. Уж не их ли я должен был пасти. Если так, то вместо пастуха я рисковал стать для них пищей. Их клыки с такой жадностью вырывали из мертвой плоти окровавленное мясо. Да, такие стада можно было сводить пастись разве только на кладбище к свежевырытым могилам. Между прочим, я заметил, что от местных погостов и кладбищ почти ничего не осталось. Памятники были разбиты, надгробия повалены, а разрытые ямы с остатками костей когда-то явно были могилами. Странные существа укрывались и в них. Они боялись солнечного света, хоть он здесь и был довольно тусклым, и поэтому прятались в тени, в ямах, в пещерах. Их сверкающие алые глазки с жадностью наблюдали за мной. А еще я заметил вороньи стаи.
