Владимир Свержин - Сыщик для феи
Конные рати уже стояли друг напротив друга, готовясь сойтись в кровавой сече.
– Это ж что ж вы в натуре себе позволяете? – быстро оценивая обстановку, упирая руки в боки, заорал городской голова. – Понаехали тут типа из столицы! Вольности нам ущемляют! А ну, уберите копыта! Всю репу мне конкретно потоптали, жлобы позорные!
– Моя школа, – слушая яростную речь мэра, гордо объявил Вадим, словно подозревая, что кто-то может присвоить себе столь изысканные речевые обороты.
– Хотите друг друга на йеменские кресты рвать? Кто вам в натуре мешает!..
– Немецкие, – тихо поправил Вадим. – Хотя он по жизни не знает, кто такие немцы.
– Не хрен мне тут хвостами размахивать! – между тем грозно продолжал городской голова, действительно слабо представляющий, как должны выглядеть вышеуказанные кресты. – Отсюда полверсты вперед поле боя. Езжайте со двора, чай, не заплутаете, там указатель стоит. Специально же все прибрали да расчистили, чтоб олухи вроде вас друг друга типа жизни лишали. Так нет, ишь чего удумали! Из моих огородов в натуре погост устроить?! Убирайтесь! Пошли-пошли в натуре! И не думайте, что я вас тут хоронить буду! На удобрения пущу!
Всадники, осознавая, должно быть, праведность гнева градоначальника, зашушукались, решая, кому первому надлежит покинуть неподходящую площадку.
– Ну че, – поглядел на меня Вадюня, – как уедут, сразу сдернем?
– Можно, конечно, – пожал плечами я. – Но народу поляжет уйма!
– Ну а мы-то тут конкретно при чем? – удивился Ратников. – Мы сюда чисто никого не приглашали.
– Так-то оно, конечно, так. Но все же противно сознавать, что из-за тебя толпа народу поотбивала друг другу головы.
– Для королей это нормально, – пожала плечами Маша.
– Слава богу, король один на страну, и я не он, – парировал я.
– Пожалуй, я знаю, как предотвратить кровопролитие, – усмехнулась Делли, распахивая окно. – Виктор, крикни им, чтобы они построились на поле боя и дожидались нас.
– Ага, – кивнул Вадюня, – сейчас мы чисто внесем полную ясность в консенсус.
* * *Поле боя напоминало большую шахматную доску, но только без клеток. Одна его половина была отмечена красными флажками, другая синими. Посередине, аккурат в том месте, где конь набирал достаточную скорость для мощного копейного удара, враждующие стороны разделяла натянутая веревка, опускание которой и знаменовало начало схватки. Городские стражи, выстроившись по периметру, древками алебард отгоняли примчавшихся из города зевак, желающих поглазеть на смертоубийство. Между рядами по обе стороны натянутого каната сновали жутиморские лекари, раздавая вяло переругивающимся бойцам чудодейственные снадобья и крошечные пергаменты с собственными адресами и временем приема. Чуть в стороне от стриженого газона ратного поля на переносной трибуне нервно переминался городской голова с клетчатым красно-синим флажком в руках. Все дожидались нас.
Публика, обсевшая склоны холмов, уже недовольно свистела и шикала, требуя начала представления. Но вот мы показались на дороге, и все пришло в возбуждение. Кто поудобнее усаживался в седле, кто пристраивался на холме повыше, чтобы лучше видеть то, что должно было произойти.
– Ну вы чисто готовы? – подходя к нам, поинтересовался мэр.
– А то! – горделиво ответил могутный витязь.
– Так, в натуре, – городской голова похлопал Ниссана по синему крупу, – Нычка с вами!
– Господа! – начал я, как только наши кони ступили на вылизанную лужайку, пригодную более для гольфа, чем для боя. – Я собрал вас здесь, – Ниссан и Феррари шли между ощетинившимися копьями рядами, и я ощущал спиной, плечами и всеми прочими частями тела сотни цепких взглядов, следивших за каждым движением оратора, – чтобы сообщить, – речь моя текла медленно, надеюсь, завораживая слушателей, – пренеприятнейшее известие…
– Все готово, – раздался за моей спиной шепот Делли.
– Кина не будет! Кинщик помер! По газам!
Вороной красавец Феррари и его синебокий друг рванули вперед, не оставляя субурбанской кавалерии шансов угнаться за нами.
Раз! Вадюня раскинул руки, точно намереваясь взлететь, и белый дым из шашек, дотоле хранившихся в бездонном рюкзаке Ратникова, заволок округу. Два! Украшенный каменьями пояс феи упал наземь позади хвоста ее скакуна, сводя на нет потуги жутиморских властей порадовать столичных забияк благоустроенным полем боя. За спиной послышался оглушительный треск, словно земля внезапно лопнула в том месте, где упала волшебная опояска. Я мельком кинул взор через плечо: острозубый каменный кряж вырастал позади нас, с каждым мигом становясь все выше и выше. На самом гребне его сиротливо болталась веревка, разгораживающая синюю и красную стороны.
– Скорее! Скорее! – поторапливала нас фея. – Не останавливаемся! Такие хребты иногда до десяти верст тянутся.
– Все! Хана огородику! – обреченно бросил Ратников.
* * *Уж не знаю, как пережили катаклизм грядки местного градоправителя, но я очень надеялся, что сам достопримечательный Жутимор не слишком пострадал от нашего гуманизма. Поскольку, как ни крути, а пару баллов земной встряски он все-таки вызвал.
Теперь дорога вновь шла лесом, и сухие ветки, то и дело преграждавшие нам путь, только подтверждали мои опасения, что применение магических средств самозащиты не прошло незамеченным. Мы с Делли двигались первыми, позади слышалась довольно ожесточенная перебранка. Королевская дочь, пользуясь отсутствием чужаков, самозабвенно поучала Злого Бодуна светским манерам, отметая все его многочисленные «да ну», «да че», «да в натуре» как несостоятельные доводы. Наблюдая за этой парочкой, я иногда приходил к странному выводу, что, похоже, неотесанный, но отчаянно смелый и надежный витязь, скажем так, небезразличен юной принцессе. Занятная бы сложилась ситуация, если в результате наших совместных поисков грусская красавица взяла да и заявила бы королевичу, что, пока он шлялся невесть с кем невесть где, она взяла и полюбила другого. Поэтому их помолвка расторгнута и «прощай, Одесса-мама».
Впрочем, сейчас меня больше волновало иное. Каким все же загадочным образом думский радник Юшка-каан узнал о Маше, путешествующей с нами инкогнито? Большую часть пути ее высочество проделала, переодевшись в наряд мальчишки-пажа. И если нынче утром я и был вынужден окрестить девицу племянницей феи, то лишь потому, что с распущенными волосами выдать ее за юношу было весьма проблематично. И тем не менее факт оставался фактом: поправоручник Шхуль прибыл по нашему адресу именно за дочерью короля Базилея. Хорошо, положим, сам он и его засецкие сотни могли находиться поблизости в округе. В конце концов, Делли говорила, что Юшка-каан контролирует правый берег Непрухи, так что сейчас мы на его территории. Допустим. Можем также предположить наличие у думного радника мурлюкских зеркал, почтовых голубей, конной эстафеты и других средств экстренной связи. Без вопросов. Но он-то сам откуда знает о принцессе? Толмач ее опознать не мог, в столице мы не светились, а уж местные землепашцы, волопасы и рыбари дочь соседского государя и вовсе в глаза не видывали. А даже если вдруг и узнали, пока до Елдин-града доковыляли, пока Юшка-каан сюда бы весточку прислал, нас бы и след простыл. Ан нет! Нескладушки получаются. Откуда же он узнал? Не в карпово же волшебное зеркало увидел? Или же на беду мурлюки разработали очередную напасть на наши головы, какой-нибудь радар на базе летучей мыши, срабатывающий на принцесс? Стоп! Я невольно дернул удила, останавливая коня.
