Фрэнк Перетти - Тьма века сего
Ханк раскрыл рот от удивления.
– Ну, уж это слишком! Откуда ты можешь знать?.. Маршалл огляделся по сторонам и пожал плечами:
– А! Да что нам еще делать? Ханк, у меня есть что тебе поведать, если ты готов слушать. Это займет несколько часов. Идет?
– Да, я тебя выслушаю, если потом ты согласишься слушать меня.
– Мисс! Вам плохо, мисс?
Бернис вздрогнула и проснулась. Кто-то склонился над ней. Это оказалась молоденькая девушка, скорее всего старшеклассница или гимназистка: карие глаза, черные кудри, рабочие джинсы – настоящая фермерская дочь.
– Ох! Нет… нет… – единственное, что могла произнести Бернис.
– Как вы себя чувствуете? – спросила девушка с несколько странным выговором.
– Спасибо, хорошо. Я только очень устала. Надеюсь, все в порядке. Я тут шла и… – она вспомнила про свои синяки и подумала: «Прекрасно, ребенок решил, что меня обокрали и избили бандиты, не иначе».
– Вы ищете свои очки? – спросила девушка. Потянувшись, она подняла с травы темные очки и подала их Бернис.
– Я… я думаю, тебя удивляет, что у меня с лицом? Девушка расплылась в обезоруживающей улыбке:
– О! Видели бы вы мое лицо, когда я просыпаюсь!
– Это, наверное, частная территория, я не собиралась…
– Нет, я здесь случайно, как и вы. Увидела, что вы тут лежите и решила посмотреть, не случилось ли чего. Может быть, вас подвезти?
Бернис готова была уже произнести «нет», но бросив взгляд на часы, она воскликнула:
– Что это! Почти четыре! А ты не на север?
– Я еду в Бэйкер.
– О! Превосходно! Можно я поеду с тобой?
– Сразу после завтрака.
– Что?
Старшеклассница, выйдя из перелеска, направилась к кукурузному полю, и Бернис заметила сверкающий на солнце синий мотоцикл. Девушка достала из багажной сумки коричневый пакет. Вернувшись, она положила пакет и картонку с холодным молоком перед Бернис.
– Ты завтракаешь так поздно? – улыбнулась Бернис.
– Нет, – ответила молодая особа, – но вы проделали длинный путь, и вам еще предстоит долгая дорога, поэтому нужно подкрепиться.
Бернис посмотрела в чистые, смеющиеся карие глаза, на простой пакет с едой и почувствовала, как краснеет ее лицо и на глазах выступают слезы.
– Давайте, ешьте, – сказала девушка.
Бернис открыла пакет и нашла в нем бутерброд с ростбифом – настоящее произведение искусства. Мясо было еще теплым, а листья салата свежими и зелеными. Под бутербродом оказалась баночка с черничным йогуртом, ее любимым и как будто только что вынутым из холодильника.
Бернис старалась подавить нахлынувшие чувства, но слезы безудержно текли по щекам. «Как глупо я себя веду», – думала она. Но все было так необычно.
– Прости меня, – наконец проговорила она, – я только… я так тронута твоим вниманием. Девушка прикоснулась к ее руке:
– А я так рада, что могу помочь вам.
– Как тебя зовут?
– Зовите меня Бетси.
– А я… ты можешь звать меня Мари, – это было второе имя Бернис.
– Хорошо. У меня есть немного холодной воды, если хотите.
Тут Бернис охватила новая волна чувств.
– Ты такая чудесная. И что ты делаешь на этой планете?
– Помогаю тебе, – ответила Бетси и побежала к мотоциклу за водой.
* * *Ханк сидел на краю нар, не пропуская ни единого слова из захватывающего рассказа Маршалла.
– Ты серьезно? – спросил он вдруг, – Альф Бруммель занимается колдовством? Член правления моей церкви?
– Да, называй, как хочешь, но я уверен, это чистое сумасшествие. Не знаю, когда он сошелся с Лангстрат, но, думаю, достаточно давно, чтобы заразиться ее бредом о космическом сознании и стать опасным типом, я имею в виду, по-настоящему опасным.
– Кто же сейчас входит в эту группу?
– Спроси лучше, кто в нее не входит! Оливер Янг, судья Бэйкер, большинство полицейских в нашем участке…
Маршалл продолжал перечислять, разворачивая перед Ханком полную картину происходящего. Ханк был поражен. Эта встреча – дело Господа. Наконец-то он нашел ответ на многие вопросы, которые давно задавал себе.
Маршалл продолжал говорить еще с полчаса, но вдруг сник, подойдя вплотную к рассказу о том, что произошло с Кет и Санди.
– Это меня ударило больнее всего, – грустно произнес журналист, отведя глаза от Ханка и глядя куда-то за решетку. – Это уже другая история, и тебе необязательно ее выслушивать. Но я все вспоминал сегодня целое утро и пришел к выводу: это моя вина, Ханк, я довел их до этого.
Маршалл тяжело вздохнул и отер влажные глаза.
– Если бы я потерял все: газету, дом, проиграл бы эту войну, я бы выдержал, если бы только они у меня остались. Но их я тоже потерял… – Помолчав, он добавил:
– Вот что со мной произошло, – и замолчал окончательно.
Ханк плакал. Он плакал и улыбался, и поднимал руки к Богу, и качал головой от удивления. В глазах Маршалла это выглядело каким-то религиозным экстазом.
– Маршалл, – сквозь слезы говорил Ханк, то вставая, то опять садясь на нары, не в силах усидеть на одном месте, – это дело Бога! Это не случайность. Наши враги задумали зло, но Бог обратил его в добро. Он свел нас вместе, чтобы мы могли встретиться и собрать все части в целое. Ты ведь еще не слышал моего рассказа, но знаешь что? Он очень похож на твой! Мы с тобой попали в одну и ту же историю, только с разных сторон.
– Давай, давай, рассказывай, я тоже хочу поплакать!
Итак, Ханк начал повествование о том, как он вдруг стал пастором в церкви, которая не желала, чтобы им был именно он…
* * *Мотоцикл Бетси несся по шоссе номер 27 как ветер. Бернис крепко держалась за спину новой знакомой. Она сидела на мягком кожаном сидении и с удовольствием смотрела по сторонам. Поездка была замечательной. Она снова почувствовала себя ребенком, и то, что на обеих были шлемы с темными стеклами, давало ей ощущение спокойствия.
Но они быстро приближались к Бэйкеру, навстречу смертельным опасностям. Здесь должно было выясниться главное: удалось ли Сузан Якобсон добраться до Бэйкера. В душе Бернис росло желание оставаться на мотоцикле рядом с чудесной, милой девушкой и продолжать полет по шоссе… куда угодно. Любое иное место было сейчас лучше, чем то, куда она направлялась.
Бернис были хорошо знакомы места, которые они проезжали: щит с рекламой кока-колы, открытый торговый склад леса. Наконец мотоциклистки въехали в Бэйкер. Бетси нажала на тормоз, снижая скорость. В конце концов она съехала с шоссе и вырулила на незаасфальтированную стоянку прямо перед старым мотелем «Сансет».
– Здесь тебя устраивает? – прокричала Бетси сквозь стекло шлема.
Бернис разглядела неподалеку вывеску «Лесной таверны».
– Да, отлично.
