Ирина Сыромятникова - Меч Лун
Понятно, когда мороз разгоняет по домам обывателей. Но как же купцы? Зима — время ярмарок. По санному пути можно добраться в любой уголок Сантарры, а транспорт дешев, так как множество селян пытается заработать на извозе. Ни снег, ни мороз не могут заставить торгашей упустить деньги.
Пес с ними, с прибылями, а как же продовольствие, фураж? Рядом Сент-Арана.
Многотысячное население столицы постоянно нуждается во множестве мелких предметов, всегда завозившихся со стороны. Без них жизнь горожан стала бы невыносимой. Разгулявшееся воображение подбрасывало Икторну самые дикие объяснения происходящему. Когда у самой заставы они обогнали обоз, везущий в город дрова, граф украдкой перевел дух.
Поздним вечером они ехали по городу, погруженному в метель. Столичные проспекты и переулки насквозь продувались злым, порывистым ветром. Света почти не было, окна горожане законопатили так плотно, как могли, в уличных фонарях замерзло масло, и они гасли. Только там, где в стеклянных колпаках горели восковые свечи, еще виден был какой-то свет, но воск прогорает быстро, к полуночи на улицах не будет видно ни зги.
Сержант Дюрок взял выбор пути в свои руки и повел их бесконечными переходами и проходными дворами к одному ему известному дому. Стучать в ворота пришлось долго.
— Тетя Клара, открывай! — надрывался Дюрок, и графу казалось, что голос сержанта звучит довольно нервно.
После бесконечно долгого ожидания дверь заскрипела, и дрожащий голос откликнулся из-за ворот.
— Ась?
— Ну, теть Клар, — обмяк от облегчения сержант. — Я ж здесь дубу дам, открывай, наконец.
— Сейчас, милой, сейчас, — засуетилась за воротами маленькая старушка.
Свет и тепло. Невыносимое наслаждение скинуть тяжелую, обледенелую одежду, разогнать дрожь в застывшем теле. Фернадос первым занял место у маленькой печки, предоставив гвардейцам и Стражу самим устраивать лошадей в крохотном сарайчике, заносить вещи и объясняться с хозяйкой.
— Ох, не ко времени ты, милой. Ох, не ко времени! — причитала старушка.
— Да ты не бойся, теть Клар, мы за постой заплатим, — успокоил ее Дюрок.
Та только отмахнулась.
— Чу на тебя! Разве мы не родня? Время ты выбрал не хорошее — в городе нынче не ладно. Чай, дело важное у тебя тут?
Сержант неопределенно пожал плечами.
— А что в городе, уважаемая? — тут же встрепенулся Фернадос. — Улицы были неприветливы, но я отнес это на счет плохой погоды.
Старушка охотно закивала.
— Да, да. Погоды такой я, сколько живу, не припомню. А ведь зима едва за середину…
— А Гирек где? — прервал ее Дюрок.
— Племяш твой теперь не каждый день дома. В доках нанялся, товары грузить, за лошадями смотреть. Купцы-то теперь все больше по реке едут, у реки и селятся.
Граф сразу же понял, что имела в виду хозяйка. Вот почему западный тракт был пуст! Купцы нашли себе более спокойную и удобную дорогу — по замерзшему руслу Иссы от Стирика до Сент-Араны, и дальше на Келеборн. Пусть путь длиннее, зато шире… — … и текущая вода, — пробормотал Фернадос, продолжая его мысли. — Пусть и подо льдом, но тварей она пугает.
Граф покачал головой — так далеко на юг Исса никогда не замерзала. Фернадос повернулся к печке другим боком.
— А что хозяюшка, — уже громче заговорил маг. — Хороша ли нынче торговля? Каковы цены?
Старушка охотно заговорила о наболевшем. Торговля нынче идет не важно: купцы не задерживаются в городе, словно он чумной, и, едва переночевав, отправляются дальше. Сантаррские перекупщики перебазировались в Келеборн, там в этом году самая большая ярмарка, а сент-аранские торговцы, по большей части, позакрывали лавки и съехали туда, где потеплее. Обычно бойкая столичная жизнь словно бы вымерзла. Старый маг умело поддерживал разговор, а Икторн вслушивался в тревожные новости, воображение быстро достраивало картину происходящего в столице.
Цены против прошлого года возросли вдвое, но это зло было понятным и привычным.
Хуже были странные слухи, пугливые шепотки. Кто-то что-то видел, кто-то что-то слышал. Люди, ушедшие из дома затемно, пропадали. Иногда их находили на улице замерзшими, иногда не находили вообще. После того, как несколько патрулей стражников пропали без вести, городские власти отменили ночные обходы и ввели комендантский час. Преступники всех мастей попрятались по щелям, а может, попросту разбежались. За час до заката на улицах не оставалось ни души.
Кто-то учинил жуткую бойню среди Крысятников, в подземельях под Внутренним городом. Немногие уцелевшие молчали о происшедшем, как рыбы, и на отрез отказывались снова спускаться вниз.
— Не доброе время, ох, не доброе время, — горестно тянула старушка. — Как весною порезали демоны господина Икторна, так и пошло, и пошло. Ты же, вроде, служил ему? Куда делся заступник-то наш?
— Э-э, теть, служил, что вспомнила! Да когда это было! — сержант бросил на графа виноватый взгляд.
Икторн оставил Дюрока и мага вытягивать из старушки информацию, а сам переместился в спальню, потеснив там двух гвардейцев. Домик тетушки Клары был маленьким (дома горожан вообще не бывают большими) и отдельной комнаты не мог позволить себе даже он. В лучшем случае — отдельную кровать. Но грех было жаловаться, им и так повезло, что племянник Дюрока занимался извозом: планировать тайную операцию, сидя на постоялом дворе с табуном коней, было бы верхом идиотизма.
Гвардейцы проявили понимание и выставили свои сапоги сушиться в коридор.
После мороза в тепле хотелось спать, даже мысли о еде не могли заставить Икторна шевелиться. Он уже готов был сдаться накатившей дреме, когда в комнату ввалился Фернадос, бесцеремонно выставив гвардейцев вслед за сапогами.
— Зря не остался, — ехидно заметил маг. — Узнал бы много нового и интересного.
— Ты — наша мудрость, по крайней мере, до завтрашнего утра.
Фернадос сдержался и не стал высмеивать клюющего носом друга.
— У тебя были мысли относительно того, как мы попадем внутрь, Джеймс?
— Я думал о катакомбах.
— Глупо. Ясно было, что первым делом они заткнут эти крысиные ходы.
— Надо попытаться найти отдельное жилье, — пробормотал граф, тщетно пытаясь разогнать сон. — Где-нибудь поближе к стене. А что относительно тех твоих, которых оставили в городе?
— Йоранос и Герона? От них с лета нет никаких вестей. Это может означать только одно. Впрочем, если попадем за стену, я их поищу.
Мягкая подушка с неодолимой силой манила графа.
— Завтра. Мы обсудим все завтра.
Фернадос понимающе хмыкнул и ушел. Граф не слышал, как вернулись гвардейцы, не помнил, погасил ли кто-нибудь лампу или ее унесли. Нужно было встать, посмотреть, как разместили людей и лошадей, убедиться, что все ведут себя тихо и будут накормлены… Но предпринять что-либо по этому поводу не получилось — он уже спал.