Игры богов - Анисимов Александр

Итак, Вазгер вернулся. Зариан не знал, как наемнику удалось выжить после изгнания, однако это произошло. Вазгер не только выжил, но и заявился во дворец, неведомо как миновав охрану. То, что наемник знал о существовании галереи, наводило на определенные размышления: выходит, он был не один, кто-то помогал ему, выдав дворцовые тайны. Но с этим можно было разобраться и позже, тем более что поиск предателей в сложившейся ситуации был бы неуместен. У стражи и гвардии сейчас хватало других проблем, причем куда более серьезных. Обстановка в городе складывалась далеко не лучшим образом, да еще ко всем бедам присоединился пожар.

А еще не давало ему покоя, почему Вазгер не убил его? Отчего не решился воспользоваться представившимся шансом раз и навсегда отомстить за все, что ему пришлось пережить благодаря его — Зариана — вмешательству? Ведь сам начальник стражи так и поступил бы, будучи на месте Вазгера: наемник имел полное право разделаться со своим личным врагом.

Во дворце творилось полное безумие, и отчасти в нем был повинен Вазгер. Зариан узнал о том, что после стычки наемник вломился в комнату Дагмара в Западной башне. Он не мог понять причин, побудивших Вазгера сделать это, однако начальник стражи прекрасно понимал, что наемник не станет подвергать опасности собственную жизнь, показываясь в самом сердце Мэсфальда только для того, чтобы пощекотать кое-кому нервы. Но что мог искать Вазгер в покоях короля? Как он вообще мог столь легко отыскать во дворце необходимую ему комнату? Зариан вновь и вновь убеждался, что здесь не обошлось без посторонней помощи. Может, во дворце Вазгер и был один, однако кто-то, несомненно, объяснил ему планировку помещений. Все это очень не нравилось начальнику стражи, однако сейчас он хотел понять, что наемник искал в королевских покоях, ради чего подвергал себя такому риску? Зариан твердо собирался выяснить это, он и не думал отпустить Вазгера просто так и снести оскорбление. Это ничего, что наемник уже покинул дворец, Зариан надеялся догнать Вазгера, чего бы это ни стоило. И тогда они раз и навсегда решат, кому суждено жить, а кому умереть.

Выйдя во двор, начальник стражи быстрым шагом приблизился к фонтану, снег в чаше которого уже был истоптан множеством ног. Перешагнув через поребрик, он подошел к бронзовому лебедю и бросил взгляд вниз, в спрятанный между крыльев колодец.

— Значит, он скрылся там? — задумчиво произнес Зариан, оборачиваясь к застывшему чуть позади воину. Дворцовая стража держалась на расстоянии: наемника-то они проворонили.

— Так точно! — незамедлительно ответил воин. — Мы сначала не поняли, куда он подевался, — не утонул же… А уж потом эту дыру заметили. Пес его знает, куда она ведет, но, говорят, это водовод. Что на другом конце, неизвестно, но старикашка здесь больше не показывался: или отсиживается внутри, или уже выбрался где-нибудь подальше отсюда.

Зариан нахмурился и окатил собеседника жгучим взглядом:

— Этот старикашка, как ты его назвал, десятерых таких, как ты, одной левой перешибет, так что добрый тебе совет — заткни пасть, когда не знаешь, о ком говоришь.

— Да ему просто повезло, — попробовал было возразить воин, позабыв о том, что перед ним не кто-нибудь, а сам начальник городской стражи. — Всяко бывает… Ну не догнали мы его, позволили уйти, так не записывать же старика из-за этого в герои!

— Молчать! — разозлившись, рявкнул Зариан и с трудом удержался, чтобы не пересчитать воину зубы.

Тот, поняв наконец, что начальник стражи отнюдь не шутит, решил не искушать судьбу и не перечить ему. Зариан вновь перегнулся через лебединое крыло и посмотрел в колодец. Ему пришлось изрядно поднапрячься, чтобы разглядеть на стенке темное пятно отверстия водовода.

— Несите веревку, быстро, — коротко приказал начальник стражи, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Он не нервничал, просто вынужденное бездействие раздражало гораздо сильнее нерасторопных гвардейцев и стражников. Вопрос явно поставил воина в затруднение, и Зариан громко выругался, глядя, как тот озирается, пытаясь решить такую проблему, как поиск веревки. Медлить не хотелось, тем более что каждая потраченная зря минута давала Вазгеру дополнительную фору. Торопливо расстегнув застежку плаща, начальник стражи стянул его с плеч и перебросил воину, а сам, покрепче ухватившись за крыло скульптуры, перелез через него, после чего приказал дать ему конец плаща. Надеясь, что материал выдержит его вес, Зариан наконец разжал-таки вторую руку, которой все еще цеплялся за лебединое крыло. Послышался негромкий треск, ткань натянулась, но не лопнула.

— Опускай! — крикнул Зариан. На этот раз его команда была исполнена незамедлительно. Воины, вдвоем держа плащ, начали медленно спускать начальника стражи в колодец, стараясь избежать слишком резких рывков. Зариан же, поглядывая то наверх, то перед собой, осторожно перебирал ногами. Кираса едва слышно позвякивала, время от времени ударяясь о стену, но Зариан не обращал на это внимания, сосредоточившись на спуске. Когда его ноги ощутили пустоту вместо привычного скользкого камня, он крикнул, чтобы его опустили еще немного, однако почти тотчас выяснилось, что плащ оказался короток и не хватало доброй пары локтей для того, чтобы без проблем перебраться в водовод.

Зариан мог, конечно, влезть в него ногами вперед, однако он прекрасно понимал, что развернуться внутри ему навряд ли удастся, а ползти невесть сколько задом наперед начальник стражи не собирался.

Держаться за плащ было неудобно, руки так и норовили соскользнуть, а искупаться в ледяной воде Зариану совсем не хотелось. Нужно было придумать что-то как можно скорее, иначе начальник стражи рисковал не успеть даже выбраться из колодца до того, как его руки перестанут удерживать тело над поверхностью воды.

— Возьми этого придурка за ноги и заставь его свеситься вниз! — проорал Зариан, найдя наконец выход из положения. К чести воинов, они исполнили приказ довольно быстро. Плащ несколько раз дернулся, а затем Зариан резко провалился вниз и от неожиданности едва не сорвался в воду. Впрочем, сапоги он все-таки намочил: воин излишне далеко перевалился через крыло и потому Зариан опустился ниже, чем нужно. Отверстие водовода оказалось как раз на уровне рук, крепко вцепившихся в плащ, а потому начальнику стражи пришлось подтянуться, чтобы ухватиться за край и забросить в водовод верхнюю половину тела. Воины что-то крикнули ему, однако Зариан не расслышал, полностью втиснувшись в отверстие. Кираса противно скребла по камню, не оставляя ни малейших сомнений в том, что, когда он выберется наружу, доспех будет покрыт царапинами. Впрочем, это нисколько не волновало Зариана, все мысли его сейчас занимал только наемник. Начальник стражи сознательно не взял с собой никого — это дело касалось лишь его и Вазгера, он не желал вмешательства посторонних. Была и еще одна причина, побудившая Зариана столь поспешно последовать за сбежавшим из города наемником, хотя сам начальник стражи не желал себе в этом признаться. Несмотря ни на что, Зариан присягал когда-то на верность Мэсфальду и должен был остаться здесь до конца, но трезвый разум твердил совершенно иное. Не будет никакого проку в том, что он глупо погибнет во время захвата золонианами города или попадет в плен. Эта неожиданная погоня одновременно спасала Зариану жизнь, позволяя покинуть Мэсфальд под благовидным предлогом.

Размышляя о Вазгере и о происходящем сейчас в Мэсфальде, Зариан не заметил, как впереди показался свет. Миновав выломанную решетку, Зариан отметил, что она снята очень недавно и скорее всего самим наемником: сколы на камне были слишком свежи. Значит, Вазгеру удалось выбраться из водовода…

Открытое пространство, на котором оказался Зариан, встретило его слабым, но колючим ветром. Начальник стражи поежился и мысленно отругал себя за то, что не догадался захватить с собой что-нибудь теплое: в городе ему хватало собственного тяжелого плаща, но он остался у воинов, во дворце. Однако теперь корить себя было поздно, тем более что Зариан вновь вспомнил о Вазгере: наемнику повезло и того меньше — искупавшись в ледяной воде, он навряд ли мог разыскать сухие вещи, а значит, был вынужден бежать в том, во что был одет.