"Зарубежная фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Блэйлок Джеймс
Люцивар обдумал эти слова.
– Ты думаешь, что сможешь сделать это?
Сэйтан только устало вздохнул:
– Не узнаю до тех пор, пока не попытаюсь.
2. Террилль
Сэйтан осторожно поместил свое кольцо с Черным Камнем в центр огромной сложной сети. Ему потребовалось два дня почти непрерывных поисков в архивах Песочных Часов Джеффри, чтобы найти ответ. Столько же времени ушло на то, чтобы сплести паутину. Еще два медленных, нервных дня Сэйтан позволил себе отдохнуть, чтобы постепенно восстановить силы.
Дрейка ничего не сказала, когда он попросил предоставить ему комнату и кабинет в Цитадели Террилля, однако, прибыв туда, Сэйтан обнаружил большую раму для спутанной паутины. Джеффри ничего не сказал о тех книгах, которые у него попросил Сэйтан, но добавил к списку еще пару, о которых Повелитель даже не подумал бы.
Сэйтан сделал глубокий вдох. Пришло время.
Обычно Черной Вдове необходим физический контакт с человеком, которого нужно вывести из Искаженного Королевства. Однако иногда узы крови связывали своих носителей, преодолевая преграды и расстояния, неприступные для всего остального. А Деймон ни с кем не был связан прочнее, чем с Повелителем. Их соединяла кровь отца и сына, а также та ночь у Алтаря Кассандры.
И Кровь будет петь Крови.
Уколов палец, Сэйтан капнул кровью на каждую из четырех основных нитей, удерживавших паутину на раме. Алая жидкость побежала вниз от верхних и вверх от нижних, чтобы встретиться с предметом в середине. Когда капли сошлись на кольце, Сэйтан коснулся Камня пальцев, окрасив его кровью.
Паутина засветилась. Повелитель пропел заклинание, открывшее землю видения, которая приведет его к тому, кого он ищет.
Искаженная земля, залитая кровью. И повсюду разбитые хрустальные чаши.
Сделав еще один глубокий вдох, Сэйтан сфокусировал взгляд на кольце с Черным Камнем и начал внутреннее путешествие в безумие.
«Деймон».
Он поднял голову.
Слова кружили, поджидая его. Края крошечного острова осыпались еще немного.
«Деймон».
Он знал этот голос. Ты – мое орудие.
Он поднял голову. И распластался, прижимаясь к покрытой синяками и ссадинами земле.
В небе прямо над ним висела рука, стараясь дотянуться до него. Золотистая кожа, длинные, окрашенные в черный цвет ногти. Наконец появилось запястье. Предплечье. Кто-то старался дотянуться до него.
Он знал этот голос. Он знал эту руку. Он ненавидел их.
«Деймон, протяни руку. Я могу показать тебе обратный путь».
Слова могут лгать. Кровь – никогда.
Рука начала дрожать от напряжения.
«Деймон, позволь мне помочь тебе. Пожалуйста».
Их разделяли несколько дюймов. Достаточно было поднять руку – и он сможет покинуть этот остров.
Пальцы нервно дернулись.
«Деймон, доверься мне. Я помогу тебе».
Кровь. Сколько крови. Целое море. Он утонет в ней. Потому что однажды уже доверился этому голосу и сделал что-то… сделал…
«Лжец! – закричал он в ответ. – Я больше никогда не доверюсь тебе!»
«Деймон!» Мольба, исполненная муки.
«Никогда!»
Рука начала исчезать.
Его затопил страх. Он не хотел остаться в одиночестве посреди моря крови, с этими хищными словами, окружившими его, ожидавшими возможности вновь заполучить его в свое распоряжение и продолжить мучить. Ему очень хотелось ухватиться за эту руку и держаться как можно крепче, хотелось услышать ту ложь, которая могла бы хоть ненадолго облегчить его боль.
Но он кому-то должен был эту боль, потому что сделал что-то…
«Шлюха с сердцем мясника».
Этот голос, эта рука заставили ему причинить кому-то боль. Но, благая Тьма, как же ему хотелось довериться, схватиться за нее…
«Деймон», – еле слышный шепот.
Рука исчезла.
Он подождал немного.
Слова по-прежнему кружили вокруг острова. Скалы крошились.
Он подождал. Рука больше не вернулась.
Деймон прильнул к покрытой синяками земле и заплакал от облегчения.
Сэйтан упал на колени без сил. Нити спутанной паутины быстро чернели и осыпались. Он успел вовремя поймать кольцо, выпавшее из центра, и надел его на палец.
Так близко… Не больше ладони. Мгновение доверия. Вот и все, что потребовалось бы, чтобы начать путешествие прочь из боли и безумия.
Вот и все, что потребовалось бы.
Вытянувшись на ледяном каменном полу, Сэйтан зарылся лицом в ладони и горько зарыдал.
3. Кэйлеер
Сэйтан взглянул на Люцивара и покачал головой.
– Что ж, – напряженно произнес эйрианец. – Ты пытался. – Помолчав немного, он добавил: – Тебя ждут на кухне.
– На кухне? Почему? – спросил Повелитель, когда сын направился вместе с ним в святая святых миссис Беале.
Люцивар только улыбнулся и дружелюбно похлопал Сэйтана по плечу.
Этот жест показался Повелителю очень плохим знаком.
– Как прошла поездка?
– Должен сказать, путешествовать вместе с Кошкой – это что-то.
– Скажи, я действительно хочу об этом узнать?
– Не думаю, – весело отозвался Люцивар, – и тем не менее это случится очень скоро.
Джанелль сидела на полу кухни, скрестив ноги. Щенок шэльтской овчарки с коричнево-белым мехом резвился неподалеку. А на коленях сидел огромный белый… котенок?!
– Привет, папа, – смирно произнесла девушка.
«Папа Повелитель, – сказал щенок. Не дождавшись ответа от Сэйтана, он вопросительно посмотрел на Джанелль: – Папа Повелитель?»
– Родство, – произнес Сэйтан, прокашлявшись. Его голос вновь обрел глубокие, низкие бархатистые нотки. – Шэльтские овчарки – родство?
– Не все, – словно защищаясь, произнесла Джанелль.
– Там примерно такое же соотношение Крови и лэнденов, как и в большинстве других видов, – с усмешкой произнес Люцивар. – Должен сказать, ты воспринял эту новость гораздо лучше, чем Кхардеен. Он просто сел посреди дороги и впал в истерику. Нам пришлось побыстрее оттащить его в сторону, вырвав практически из-под колес телеги.
От рабочего стола, на котором миссис Беале разделывала мясо, донесся приглушенный смешок и тихое фырканье.
– И, получив сей образец, люди внезапно сообразили, почему некоторые из шэльти взрослели так поздно и жили гораздо дольше остальных, – с довольно раздражающей веселостью добавил Люцивар. – После того как Ладвариан довольно четко дал всем понять, что Кошка принадлежит ему…
«Мое!» – заявил щенок.
Котенок поднял огромную пушистую белую лапу и шлепнул его по лбу.
«Наше!» – поспешно поправился тот, пытаясь выбраться из-под прижавшей его к полу лапы.
– …Мы быстренько сварили успокоительного Предводителю, едва успевшему узнать, что его породистая сука к тому же Жрица.
– Мать-Ночь! – Сэйтан не рискнул сказать это вслух, поэтому направил Люцивару мысль на Красной нити: «А почему самец шэльти носит имя с эйрианским женским окончанием?»
«Он сказал, что его так зовут. Кто я такой, чтобы спорить?»
После этого философского заключения Люцивар продолжил:
– Кхари потащил нас в Туаталь на встречу с леди Дуаной, которая в весьма резких выражениях выказала свое недовольство тем, что ей не сообщили заранее, что в ее Крае есть родство.
Да, Сэйтан даже не сомневался, что Королева Шэльта изъяснялась весьма красноречиво. И ей еще найдется что сказать лично ему.
Джанелль зарылась лицом в пушистый мех котенка.
Люцивар, будь проклята его душа, по всей видимости, искренне наслаждался теперь одной мыслью о том, что наконец-то можно свалить эту проблему на кого-то другого.
Поскольку Джанелль не горела желанием присоединиться к рассказу, Люцивар продолжил:
– Во время жаркой дискуссии, которая последовала за этой новостью, выяснилось, что там есть две породы лошадей, тоже принадлежащих к родству.
Сэйтан покачнулся. Люцивар поспешно поддержал его.
Шэльтийцы были известными наездниками. Семьи Кхари и Морганы относились к лошадям с особой страстью.
