akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
— Не только в нем дело. Тетка из «Слизерина», а там вообще правил не признают. Не все, конечно, — поправил Артур, кивая в сторону Лео.
Рики считал, что принадлежность к колледжу вообще не связана с законопослушностью. Старосты, во всяком случае, были загружены одинаково, особенно накануне разных событий, вроде матчей ли праздников.
Одно такое событие как раз приближалось. Хагрид никого не подпускал к своему огороду, и все школьники знали, почему. Там находились огромные тыквы, предназначенные специально для празднования Хеллоуина.
— Кто за маскарад в гостиной? – предложила Тиффани.
Но парни не проявили должного энтузиазма.
— Значит, будет девичник, — решили девочки.
Традиционно в день всех святых устраивали пир. Профессор Трелони, никогда на нем не присутствующая, заранее уведомила пятый курс, что вероятность несчастных случаев в такое время возрастает второе. Учитывая, что до сих пор в «Хогвартсе» не произошло ни одного такого случая, Рики, умеющий считать, достоверно вычислил, что и в этот раз такая возможность равна нулю. Он сам рад был бы поверить своим вычислениям, если бы неприятности предсказывала только профессор Трелони.
Но с некоторых пор любой праздник приводил к обострению внутри Клуба. Поздравления как повод для общения с Дорой всегда использовали и гриффиндорец, и равенкловец. И, если к Дику она относилась нормально, от Артура шарахалась, как от чумы. Рики понимал ее: кому понравятся фанатичные приставания.
С утра в Большом зале обнаружился отдельный стол для старост — непременный атрибут торжественности. Это, как всегда, заставило Рики испытать двойственные чувства: облегчение от того, что он в любом случае окажется далеко от грозы, но и чувство вины, поскольку он считал своей первой обязанностью разряжать обстановку.
За завтраком, впрочем, ничего не случилось. Лео легко объяснил, почему, когда Рики выразил удивление по этому поводу.
— Я дал Уизли успокоительное. Подлил в сок. Не одобряешь?
— Гениально! Почему ты раньше этого не сделал? – упрекнул Рики. он даже не подумал о таком простом решении.
— Потому что не был уверен в том, какое именно средство ему поможет, — задумчиво произнес Лео.
— И какое же?
— Очень надеюсь, что мне не придется говорить об этом никогда.
Пир по случаю Хеллоуина и самом деле прошел прекрасно. Но вскоре у Артура случилось обострение любовной лихорадки. В это время Рики и Эди находились с ним в штабе. Рики как раз расположился в кресле с «Турне с троллями», когда вошла слизеринская староста девочек. Судя по звуку шагов, она прошла к своему шкафчику и стала там копаться – обычное дело. И вдруг…
— Нотт! – воскликнул Артур так горячо, что Дора едва не выронила сумку. Она была так ошеломлена, что показалась Рики испуганной.
Артур бросился к ней и схватил за руку.
— Будь моей подружкой! Я жизни без тебя не представляю! – заявил он.
— Уизли! Я тебе уже сказала, — Дора попыталась выдернуть руку, но это у нее не получилось.
— Ты могла передумать! – напомнил Артур.
— Сожалею, но я не передумала, — твердо сказала Дора. Тут кто угодно мог понять. Но Артур как не слышал.
— Если я тебя в щечку поцелую…
— Нет!!!
— Что, в самом деле… — вмешался Эдгар.
Артур сверкнул глазами.
— Я пошла! – поспешно заявила Дора и убежала, не забыв тщательно закрыть за собой дверь.
— Так себя не ведут, — заявил Эдгар.
— Я тоже так считаю, — Рики постарался, чтоб его голос прозвучал твердо.
Артур направился к двери. Эдгар поспешил было за ним, пока Рики огибал стол, но в дверях нерешительно остановился.
— Я жду Бетси, — сказал он.
Рики довольно быстро убедился, что Артур вовсе не преследует Дору. Похоже, он направлялся в гриффиндорскую башню. А по возвращении в штаб Рики обнаружил книгу в руках счастливой Бетси, рассыпающейся в благодарностях Эдгару.
Кое–чему его это научило. В послеобеденное время следующего дня Рики решил вообще не появляться в штабе. Давно пора было отдохнуть от уроков и прочих друзей, к тому же, профессор Стебль предоставила ему такой отличный повод.
В теплице было, пожалуй, даже жарко. Рассеянные в полумраке лучи придавали всему вокруг синеватый оттенок. Но слабое освещение не мешало Рики. Он сосредоточенно рисовал, отвлекаясь только на то, чтобы взять мелок другого цвета.
Внезапно он выключился из творческого процесса. Рики прислушался, и естественно, ухо уловило шорох, и не один.
«Здесь же растения, — напомнил он себе, — постоянно что‑нибудь движется, сыпется…».
Но звук повторился. Создавалось впечатление, словно кто‑то движется, с предельной осторожностью раздвигая стебли и листья. Рики быстро осмотрелся, но растения, свешиваясь отовсюду, существенно ограничивали видимость.
И вот снова зашуршало – гораздо ближе, очень тихо, но ни один листик не падает так долго. Юноша напрягся. Теперь уже не только слух – инстинкт говорил ему, что здесь находится кто‑то еще, и этот кто‑то продвигался к нему. Рики встал, не переставая пристально глядеть в ту сторону, откуда донесся звук, отложил карандаш и взялся за палочку.
Он постоял так несколько секунд, но беспокойство не развеивалось, а, наоборот, укреплялось. Медленно Рики направился вдоль рядов с кадками и рассадой. Запах свежей земли витал повсюду; ему вдруг подумалось, как плохо, что он не собака и не может положиться на нюх в неопределенных поисках.
Зато почти сразу его ухо уловило едва различимый, но явно посторонний шорох. Словно кто‑то метнулся в сторону. Рики ускорил шаг, параллельно соображая, что будет, если беглец опрокинет что‑нибудь. Ведь он отвечал за сохранность теплицы, коль скоро профессор доверила ему ключи.
Но и не мог допустить, что здесь околачивались без разрешения всякие невидимки. Он достиг того места, откуда ему был виден параллельный ряд. Это значило, что если действительно посторонний проник в теплицу, то теперь мог спрятаться только в углу. Но Рики внезапно остановился.
Со стороны замка доносились шаги. Затем – тихий, отчетливый звук открывающейся двери. Юноша вполне мог бы не расслышать его, увлеченный своим делом, просто сейчас его чувствительность обострилась. Со своего места Рики не видел вошедшего, и потому спросил, стараясь, чтобы голос его звучал ровно и равнодушно:
— Кто там?
— Это я, — ответил ему Дик. – Ты где?
Рассказывать, что он ищет здесь невидимку, показалось Рики как‑то несолидно. Рики проводил друга к письменному столу, и сам вернулся к работе.
У Дика тоже дело продвигалось не сразу. Мельком поглядывая на друга время от времени, Рики замечал, что он исписал и исчиркал вдоль и поперек весь пергамент. Сам Рики на этот раз решил выполнить чертеж ядовитых щупалец, к которому прилагалось описание. Эта работа оказалась еще сложнее, потому что он постоянно забывал оставлять место для пояснений. Поэтому, наверное, Дик закончил раньше него.
