Анатолий Нейтак - Падшая звезда
она сосредоточилась и УВИДЕЛА.
В какой-то полутысяче шагов, на вершине небольшого холма, стоял, направляя на неё ни на что не похожий предмет, очень высокий и худой мужчина в халате с нашитыми сверху стеклянисто блестящими пластинами. А рядом стоял и держался за отросток этого самого предмета другой мужчина. Наиболее примечательной деталью облика этого второго была сросшаяся с лицом маска из сусального золота. В маске не было отверстий ни для губ, ни для носа, ни для глаз, и потому перепутать её владельца с кем-то ещё представлялось невозможным.
"Ну да, следовало ожидать…"
Ещё двое из Круга бессмертных: Пустота и Златоликий. Высшие посвящённые пространства и движения соответственно.
"Не поленились создать совместно используемый боевой артефакт. Уважают, гады".
Углубить сосредоточенность. Выкачать из мечей порцию Силы. Преобразовать её.
УВИДЕТЬ.
Затрясшись, Златоликий упустил отросток артефакта. Его знаменитая золотая маска поплыла, утрачивая постоянство формы и принимаясь пожирать хозяина. Ну и что с того, что заклятое золото при нормальных условиях попросту не могло так себя вести? Хозяйка Ока изменила сущее, как её научил, вряд ли желая именно такого итога, властительный Деххато.
Она ОЖИВИЛА маску Златоликого, ОДУШЕВИЛА её — а затем с огромным удовольствием УВИДЕЛА результат.
"…вообще-то в данном случае ОЖИВИТЬ, ОДУШЕВИТЬ и УВИДЕТЬ — одно действие. Единый и нерасчленимый акт воли…"
Нанести ещё один удар она не успела. Сообразив, что к чему, Пустота подхватил корчащегося коллегу и бежал. Пронизал пространство заранее заготовленными заклятьем.
"Жаль".
Используя все свои целительские навыки, хозяйка Ока принялась восстанавливать тело. Вернее, разгребать руины, используя за основу мало пострадавшие энергетические связи — те самые, не человеческие, а демонические.
"Интересно, что ж они Ледовицу не привлекли? Втроём они имели бы куда больший шанс задавить меня… какие-то очередные интриги бессмертных? Или добавить в сплав магии пространства с магией движения ещё и магию порядка оказалось слишком сложно?
Начхать. Не важно.
Просто Деххато — да лопнет его хребёт, выпадут зубы и треснет шкура! — придётся ответить на несколько дополнительных вопросов".
— Итак, Лениманской ведьме не страшна ни сила оружия, ни власть ординарных магов. Ещё под Ольемом её пытались остановить божественной властью — безуспешно. А теперь ты утверждаешь, что это чудовище атаковали совместно двое бессмертных, Пустота и Златоликий. Атаковали — и были вынуждены обратиться в бегство!
— Да. Но это ещё не всё.
— Говори.
Мельник выпрямился. Заставил себя, как атлет, понимающий десятипудовый груз. Хотя взглянуть в глаза шефу прямо душевных сил у него уже не хватило.
— Что причиной тому, не знаю, ибо смертен. Демоническая зараза или гнев властительного Деххато, недовольного присутствием в мире ведьмы… не знаю. Но я просматривал сводки, и получается, что последствия провалившихся прямых атак, вроде разрушения Ольема — ещё не самое худшее.
— Без лирики. Факты, Мельник, факты!
— Как прикажете.
Секретарь извлёк и развернул дешёвую печатную карту, изображающую северо-восточные провинции Ленимана, примыкающие к Седым горам. Помимо отпечатанных знаков, линий рек, населённых пунктов, дорог, замков Высоких родов и тому подобных стандартных обозначений, карту покрывали нанесённые от руки пометки, сделанные чернилами разных цветов. Сухо комментируя собственные пометки, Мельник потратил на доклад около двадцати минут.
Потом умолк, выжатый до предела.
А Свинец продолжал молча смотреть на карту.
Сходящая с ума погода. Где-то страшная сушь и сопутствующие пожары, а рядом — всего полпальца по карте! — наводнения, сносящие плотины, смывающие целые деревни. Ураганы, смерчи и градобития. Эпидемии невиданных ранее болезней, похожие более на невероятных масштабов порчу. Нашествия насекомых-вредителей. И — повальное бегство крыс, словно некоторые районы уподобились тонущему кораблю. Внезапное отравление плодородных до того почв, уход грунтовых вод (или сверхбыстрое заболачивание пахотных земель), падёж скота и домашней птицы, повальная смертность среди стариков и младенцев… а среди возведённых человеческими руками построек, среди предметов, запасов, орудий труда — гниение, распад и тлен.
Тысячи малых трагедий, сотни многоликих бед и десятки самых настоящих катастроф. В сумме же всё это слагалось в одну большую катастрофу, в непрекращающееся (и усиливающееся!) стихийное бедствие национального масштаба.
Причём сердцевина этой беды — та самая ведьма, источающая демоническую магию, ведьма, которую и бессмертные остановить не смогли, — продолжала движение.
И перемещалась всё ближе к столице Ленимана…
— Оставь карту и ступай.
Мельник вздрогнул, но повиновался. Оказавшись за порогом кабинета и плотно прикрыв дверь, он сделал ещё несколько шагов.
Замер.
"Неужели я видел невозможное? Неужели Свинец — Свинец! — бессилен что-либо предпринять? Распоряжаясь такими ресурсами, имея такие рычаги влияния…
Но что в них толку? Демон в обличье старой ведьмы шагает по Лениману, и никто не может остановить его. Даже властительный риллу. Либо не может, либо… не хочет?
А Свинец, как и я, смертен".
Змея привычного страха, годами обвивавшая позвоночник Мельника, шевельнулась в последний раз — и издохла. Хотя сам секретарь этого не заметил. Ему было не до того.
"Мы не можем остановить беду или повернуть её вспять. Но даже я могу распорядиться о выделении помощи пострадавшим. Поговорить с чиновниками, иерархами столичных храмов, представителями Высоких родов. Перераспределить запасы. Эвакуировать пострадавших. Позаботиться об оказании помощи.
Да.
Кто там из Большой Канцелярии должен мне услугу?.."
Единственный обитатель центра мира шевельнул рогатой головой. Его чувства уловили долгожданное движение, начавшееся за пределами Пестроты и направленное к его миру.
— НАКОНЕЦ-ТО! — громыхнул Голос риллу. — УЗЕЛ ГОТОВ, И ЛЕЗВИЕ ТОЖЕ…
Более вслух не было сказано ничего. Властительный Деххато не нуждался в словах, чтобы изменить и пространственные, и временные координаты точки выхода. Правда, даже в начале игры ему не удавалось исказить саму траекторию такого движения. Для достижения желаемого результата приходилось искажать пространство и время всего Аг-Лиакка. Перемещать мир.
Но до тех пор, пока он был тем, кем был, это являлось вполне посильным действием.
