Дэвид Геммел - Троя. Грозовой щит
— Делай свое подлое дело, трус! — бросил он. И тут в тишине раздался еще один голос:
— Не удивительно, что эти негодяи раскрасили себе лица. Самые уродливые ублюдки, которых я когда-либо видел.
Мирина повернулась и увидела сильного мужчину в сверкающих доспехах, который вышел из леса позади хижины. У него в руках был короткий меч.
Воины-идонои повернулись к нему и подняли оружие.
Незнакомец остановился в пятнадцати шагах от предводителя идоноев.
— Ну? — потребовал он ответа. — Почему вы стоите здесь? Во имя Ареса, вы такие же слабаки, как и уроды?
С яростным криком идонои бросились на воина, но в этот момент показались его люди.
К удивлению Мирины, незнакомец внезапно упал на одно колено. Воздух рассек град стрел, которые вонзились в нападающих. Четверо упали, двое других, шатаясь, попятились назад. Воин в сверкающих доспехах встал на ноги и бросился на остальных идоноев. Бой был коротким и кровавым. Незнакомец налетел на воинов, размахивая мечом. Предводитель упал на землю, из горла у него полилась кровь. Двое других погибли от стрел. Последний идоной повернулся и побежал.
Из-за деревьев выскочили два всадника с луками в руках и бросились вдогонку за убегающим идоноем.
Мирина почувствовала слабость и головокружение. Она попыталась опустить на землю Обаса, но мальчик стал цепляться за нее. Поэтому она с ребенком на руках села на землю, вскрикнув, когда ее левое колено пронзила боль.
Воин в сверкающих доспехах прошел мимо нее, туда, где один из раненых идоноев пытался отползти к деревьям и вонзил свой короткий меч ему между лопаток.
Показались трое других воинов, также вооруженных. Мирина наблюдала за тем, как один из них подошел к человеку, который спас их.
— Нам было приказано избегать столкновений, — сказал он, снимая свой шлем. Воин был молодым, с темными кудрявыми волосами.
— Во имя богов, Олганос, это было не сражение! Это была… перестрелка!
— Перестрелка или нет, но теперь нам грозит опасность.
— Ты жалеешь о том, что спас детей?
— Нет, конечно нет. Я рад, что они остались в живых. Но я еще больше рад, что мы живы. Тебе хорошо известно, что мы не должны высовываться. Если бы один из них скрылся, нам бы пришлось бежать, тогда мы бы не смогли выполнить наше задание. И это задание имеет больше значения, чем жизнь двоих детей.
Банокл увидел, что старая женщина смотрит на них испуганными глазами. Оставив Олганоса, он подошел и сел на корточки рядом с ней. Когда он это сделал, круглолицый светловолосый ребенок у нее на руках начал выть.
— Во имя Ареса, мальчик, ты производишь больше шума, чем кастрированный осел, — заметил Банокл.
— Мой брат очень маленький, он очень испуган, — вмешался темноволосый юноша.
Великан встал и повернулся к парню:
— А ты не боишься?
— Я тоже боюсь.
— Очень разумно с твоей стороны. Сейчас страшные времена. Мне понравилось, как ты ответил этим бандитам. Ты смелый мальчик. Теперь успокой своего брата и заставь его прекратить так орать. У меня от его визга болят уши.
В этот момент раздался стук копыт. Банокл встал на ноги, на поляне показался Керио и подъехал к нему.
— Я так понимаю, что вы догнали и убили его?
— Конечно, мы убили его! — ответил крепко сложенный всадник. — И я оставил Джустиноса у деревьев, чтобы он наблюдал, не появятся ли еще идонои.
Презрение в его голосе рассердило Банокла, но он постарался сдержать свою злость.
— Ты оттащил его тело в лес? — спросил он.
— Нет, идиот. Я прибил его к дереву вместе с табличкой, на которой указана дорога к нам! — воскликнул Керио, поднимая ногу и спрыгивая на землю.
— Тебе нужно как-то остановить кровь из носа, — сказал великан.
— Какую кровь.
Кулак Банокла угодил прямо в лицо воина, сбив его с ног. Его шлем слетел и стукнулся о ствол дерева. Керио сильно ударился о землю и попытался встать, но великан добрался до него раньше, схватил за волосы и поставил его прямо.
— Я собираюсь спросить тебя еще раз, — повторил он. — Ты оттащил этого проклятого ублюдка обратно в лес?
— Да, — кивнул рыжий воин; из его разбитого носа капала кровь.
Банокл ослабил хватку, и Керио упал на землю. Затем он пошел к остальным трем воинам.
— Еще кто-нибудь из вас, ублюдков, хочет назвать меня идиотом? Давайте! Высказывайте свое мнение!
Эннион вышел вперед и стоял неподвижно, потягивая себя за бороду, словно в глубокой задумчивости. Наконец он заговорил:
— По правде говоря, Банокл, мне нет необходимости участвовать в этом споре, поскольку я уже много раз называл тебя идиотом. Последний раз, я помню, это было на твоей свадьбе, когда ты решил танцевать на столе, упал и угодил ногой в ночной горшок. Мужчины засмеялись. Гнев Банокла утих, и он усмехнулся.
— Это был хороший день, — сказал он. — Мне рассказывали. Я не очень хорошо помню.
Джустинос прискакал в лагерь.
— Еще люди на дороге, Банокл! — крикнул он. — Похоже, они ищут что-то или кого-то. Нам нужно двигаться.
— Кого, во имя Гадеса, они ищут посреди ночи? — пробормотал великан. — Они должны праздновать победу.
Олганос похлопал его по плечу и показал на старую женщину и двух мальчиков. Великан подошел к Мирине.
— Они ищут вас?
— Да, господин, боюсь, что нас.
— Почему?
— Эти мальчики — сыновья царя Реса. Идонои хотят их убить.
Банокл помог старой женщине подняться. Круглолицый мальчик снова начал плакать. Олганос подошел к няне.
— Дайте мне его, — тихо попросил он, беря ребенка на руки. — Мы собираемся проехаться на волшебной лошади, — сказал он ему. — Ты когда-нибудь видел волшебную лошадь?
— Где волшебная лошадь? — спросил мальчик, тотчас перестав плакать.
— Спряталась среди деревьев. Мы поедем на скакуне, а если придут плохие люди, он раскинет крылья и мы улетим от них. Как тебя зовут?
— Обас.
— Хорошее имя, — похвалил Олганос.
Отряд ушел за заброшенную хижину, где были привязаны лошади. Банокл помог старой няне сесть на спину своего серого скакуна, затем запрыгнул позади нее. Оглянувшись, он увидел, что Керио, шатаясь, идет к своему коню.
— Эй, Сломанный нос, возьми с собой другого мальчика.
Керио вскочил на коня, затем наклонился и посадил темноволосого сына царя позади себя. В отдалении великан услышал крики и догадался, что нашли тело идоноя, убитого Керио и Джустиносом. Пришпорив лошадь, он повел отряд глубже в лес.
— Мы в безопасности? — шепотом спросила старая женщина. Банокл не ответил ей.
Они пробирались всю ночь, с трудом поднимаясь по крутым каменистым склонам холмов и продираясь через густые заросли. Дорога была долгой и трудной, и всадникам часто приходилось идти пешком, ведя лошадей, чтобы они могли немного отдохнуть. Лошадь Банокла с приближением рассвета все больше уставала. Старая няня, Мирина, была слишком слаба, чтобы идти по склонам, и серый нес ее постоянно.
