Урсула Ле Гуин - Всегда возвращаясь домой
НО ЗДЕШНИМ КОШКАМ ЭТО БЕЗРАЗЛИЧНО
Несколько изречений, мудрых поговорок и мелких камешков из Долины
Ты зачем так старательно в доме прибираешь? Да говорят, землетрясение будет.
Если бы на свете всего было хотя бы по одному, тут бы свету и конец пришел.
Чрезмерная рассудительность — это нищета.
Когда я боюсь, то прислушиваюсь к тому, как молчит, затаившись, полевая мышь.
Когда я не боюсь ничего, то прислушиваюсь, как молчит, затаившись, кот, что охотится на мышей.
Если ты не будешь учить машины и лошадей тому, чего ты от них хочешь, они сами начнут учить тебя делать то, что хотят они.
Идти туда, куда уже ходил: Прирост. Идти назад: Опасность. Лучше обойти кругом.
Множество, Разнообразие, Количество, Изобилие.
Редкостность, Чистота, Качество, Воздержанность.
Ничто не может сделать воду лучше, чем она есть.
Больше, чем требуется, — это жизнь.
Долина — это Дом Земли и Путь По Левой Руке Вселенной. Великая Гора — это Стержень хейийя-иф. Чтобы пойти Путем Правой Руки, нужно подняться на Гору, потом с нее попасть в Дом Неба, и тогда, оглянувшись назад, можно увидеть Долину такой, какой ее видят мертвые.
Быть прямодушным — значит не быть памятливым. Памятливый способен удерживать в памяти множество самых различных вещей, понимая их связь между собой и их соотношение.
Завоевывать — значит проявлять неосторожность. Осторожность позволяет человеку наилучшим образом соотнести его устремления и поступки и не навредить при этом ни собственным намерениям, ни другим существам.
Только брать — значит лишать себя радости. Радость — принимать такие дары, которые не получишь ни от чересчур памятливого, ни от слишком осторожного.
О да, это великий охотник: одна стрела в колчане, одна мысль в голове.
Возможно, где-то кошки и бывают зеленого цвета, но здешним кошкам это безразлично.
Все горы мира — в одном маленьком камешке.
Обладание — это обязанность, сохранение в наличии — обуза.
«Похожий» и «иной» — слова-зародыши, из них вылупляются мысли.
«Лучше» и «хуже» — слова-паразиты, после них от яйца остается одна скорлупа.
О заботе можно спросить только заботливо, о радости — радостно.
Прочти, что гусеницы написали на листке земляничного дерева, и пройди сторонкой.
ПАНДОРА БЕСЕДУЕТ С АРХИВИСТКОЙ ИЗ БИБЛИОТЕКИ ОБЩЕСТВА ЗЕМЛЯНИЧНОГО ДЕРЕВА В ВАКВАХЕ
ПАНДОРА:
Племянница, это поистине прекрасная библиотека!
АРХИВИСТКА:
В городе, расположенном у Истоков Великой Реки, и должна быть прекрасная библиотека.
ПАНДОРА:
Хотя скорее это похоже на кабинет редких книг.
АРХИВИСТКА:
Да, это старые и очень ветхие книги. Вот, например, этот свиток — что за четкая каллиграфия! А какая бумага! Изо льна. Она даже ни чуточки не потемнела. А вот бумага из молочая. Тоже отличной текстуры.
ПАНДОРА:
Сколько же лет этому свитку?
АРХИВИСТКА:
О, наверное, лет четыреста, а может, пятьсот.
ПАНДОРА:
Все равно что для нас Библия Гутенберга. Так, значит, у вас здесь немало старинных свитков и книг?
АРХИВИСТКА:
Ну, здесь их больше, чем где бы то ни было еще. Старинные вещи ведь очень уязвимы, верно? Так что люди приносят их сюда. Кое-что, конечно, просто хлам.
ПАНДОРА:
Как ты решаешь, что выбросить, а что сохранить? Эта библиотека на самом деле не так уж и велика, если учесть, сколько создается письменной продукции у вас, в Долине…
АРХИВИСТКА:
О да, пишут и пишут без конца!
ПАНДОРА:
И еще приносят свои «шедевры» в качестве даров в хейимас…
АРХИВИСТКА:
Все дары священны.
ПАНДОРА:
Но тогда библиотеки должны были бы стать просто гигантскими, если не выбрасывать ни книг, ни прочих подношений. Как же вы решаете, что сохранить, а что уничтожить?
АРХИВИСТКА:
Это очень сложный вопрос. Обычно это делается произвольно, часто неправильно и не по справедливости, и очень возбуждает людей. Мы производим чистку библиотек хейимас каждые несколько лет. Здесь, в библиотеке Общества Земляничного Дерева в Ваквахе мы делаем это каждый год, между Танцами Травы и Солнца. Это тайная церемония. Участие в ней принимают только члены Общества. Выглядит как оргия. Этакий безумный всплеск любви к чистоте собственного жилища — инстинкт гнезда, кампания по сбору, вывернутая наизнанку, перевернутая с ног на голову. Уничтожение запасов.
ПАНДОРА:
И вы уничтожаете ценные книги?
АРХИВИСТКА:
О да! Кому хочется быть похороненным под их грудой?
ПАНДОРА:
Но вы ведь можете хранить важные документы и наиболее ценные литературные произведения в электронной памяти, в ПОИ, где они совсем не займут места…
АРХИВИСТКА:
Так и поступают в Столице Разума. Их интересуют копии буквально всего на свете. Кое-что мы им отдаем. И вообще, что значит «не займут места»? Разве «место» — это всего лишь часть пространства?
ПАНДОРА:
Но нечто неуловимое… информация…
АРХИВИСТКА:
Уловимое или нет, но ты либо оставляешь вещь себе, либо отдаешь ее. Мы полагаем, что безопаснее ее отдать.
ПАНДОРА:
Но ведь не в этом суть хранения информации и ее выдачи! Тот или иной материал хранится для всех, кому бы он ни понадобился. Информация передается дальше и дальше — это основополагающий акт развития человеческой культуры!
АРХИВИСТКА:
«Хранение приумножает, дарение ведет к процветанию». Хотя любое дарение в чем-то несправедливо; возможно, для него требуется более дисциплинированный разум. Люди из Союза Дуба, обладающие этим свойством, историки, ученые, писатели, рассказчики, часто приходят сюда, они постоянно присутствуют здесь, вон вроде тех четверых, что бродят среди книг, что-то копируют, пишут какие-то рефераты. Книги, которые не читает никто, уходят быстро; книги, которые люди читают, тоже уходят, но только позже. Однако все они уходят обязательно. Книги смертны. Они тоже умирают. Книга — это деяние; она занимает место во времени, а не только в пространстве. Это не просто информация, но связь времен, зависимость.
ПАНДОРА:
Разговоры на эту тему вечно ведутся в Утопии. Мне удалось растормошить тебя, и теперь ты отвечаешь интересно, красноречиво и почти убедительно. Но можно бы и лучше!
АРХИВИСТКА:
Ах, тетушка, я право не знаю. А что, если бы вопросы зада-. вала я? Что, если бы я спросила тебя, как ты относишься к моему несколько странному употреблению слова «безопаснее»? И насколько опасным тебе представляется бесконечное приумножение и хранение информации, как это делается в вашем обществе?
ПАНДОРА:
Ну, я…
АРХИВИСТКА:
Кстати, кто у вас контролирует хранение информации и ее выдачу? До какой степени материалы, хранящиеся в памяти, доступны каждому, желающему их получить, и до какой степени эта информация доступна тем, кто точно знает, что «она там есть», обладает необходимым уровнем образования, чтобы ею воспользоваться, и возможностями для получения такого образования? Как велико число грамотных людей в вашем обществе? Сколькие из них разбираются в компьютерах? Сколькие достаточно компетентны, чтобы пользоваться электронными библиотеками и банками памяти? Как велик тот объем информации, который доступен обычным людям, не принадлежащим ни к правительственным, ник военным, ни к ученым кругам, и даже не слишком богатым? Что значит «информация классифицирована»? Что именно в этой области покупается за деньги? В государстве, даже демократическом, при любой иерархии власти не станет ли хранение информации еще одним, дополнительным источником могущества для тех, кто и так уже облечен властью, еще одним поршнем в гигантской государственной машине?
