Терри Брукс - Дети Армагеддона
Тогда он был внутри нее, ее нерожденное дитя, его магия смешалась с магией Нест Фримарк, чтобы начать формирование новой жизни.
И потом, после рождения, он жил с ней до того момента, пока не вырос настолько, чтобы оставить ее, и тогда…
Потом все стало очень смутным и неопределенным. Она была там, а потом ее не было в живых, и она ушла в землю и в тени. Он снова остался один — возможно, на долгое время; и мир, в котором он существовал, представлял собой иную форму тени…
«Тебя сделали недосягаемым, — сказала она. — Тебя поместили в безопасное место, где тебя не могли отыскать враги».
Ястреб не понял, возможно, ему и не дано было понять. Он глядел в глаза матери, которая говорила с ним, объясняя, открывая и вкладывая в него знания о собственной личности.
Потом Ястреб увидел самого себя, как он приезжает в Сиэтл и начинает жизнь с Призраками, и все встало на свои места. Его мать улыбалась и, наклонясь к нему, гладила по щеке. Ястреб почувствовал, как она любит его. Он понял, что его воспоминания о родителях были такими смутными и неопределенными потому, что они на самом деле не существовали. Возможно, он придумал их сам, желая иметь кого-то. Возможно, их придумали для него. Но Нест Фримарк была его истинной матерью, и память о ней, теперь доступная ему, — то единственное, что имеет значение.
Следующим заговорил бесплотный голос, который Ястреб не узнал. Этот голос не соединялся в его голове с чьим-нибудь лицом, не ассоциировался с личностью, произносившей слова. Голос был очень древним. Он рассказал ему историю о мальчике и его друзьях, ту которую после ужина рассказывала Сова. Только его версия, по существу такая же, отличалась в подробностях. Она оказалось более сложной и масштабной. В ней Ястреб и Призраки — это мальчик и его друзья. Однако там были еще и другие. Вместе они прошли долгий путь, чтобы найти место, где построить стены из света, мир расцвел новыми красками, уже не в приглушенных, но в ярких и чистых тонах. В этом месте царили покой, обещанная безопасность и уверенность, что все зло внешнего мира не способно проникнуть сюда. Ястреб слышал свое имя, повторяемое вновь и вновь. Он не знал, что это означает, и не видел, кто говорит. Но чувствовал, что необходим им всем.
Далее появились другие образы. Он видел чудовищ и много проявлений зла, с которыми ему придется столкнуться. Он видел, как убегает, а они гонятся за ним. Вместе с ним бежали Призраки и какие-то другие существа. Преследование продолжалось — долгий и трудный бег от смерти, сопровождаемый яростным ветром, который шел по пятам за его гонителями.
Потом были другие видения и другие голоса, пришедшие благодаря прозрению, вызванному магическими костями, они выплывали наружу из его воспоминаний и предсказывали будущее. Некоторые отпечатались в его мозгу, некоторые тут же изгладились из памяти. Видимо, Ястреб запоминал лишь самое необходимое, чтобы сложить мозаику, лишь то, что являлось неотъемлемым условием возрождения его личности. Откровения приходили к нему в виде легких прикосновений, слепков его прошедшей жизни. Но если прошлое уже устоялось, то будущее было расплывчатым и все еще не до конца определенным. Ястреб понимал почему — и не тревожился.
Когда видения ушли, вновь появилась его мать и склонилась к нему, чтобы поцеловать в щеку, вновь вселить в него уверенность и дать ощутить свою близость, которой он никогда больше не лишится.
— Доверься мне, — прошептала она, исчезая.
— Мама! — позвал он вслед.
Прозрение расставило все на свои места, связало все события воедино — видения и голоса, историю рождения, его происхождение и трудное путешествие, которое ожидало Ястреба впереди. И он наконец-то понял, что произошло между ним и Чейни, когда раны умирающего животного чудесным образом затянулись в его присутствии. Как странствующий морф, как магическое создание он, очевидно, обладал врожденными способностями к исцелению. Хотя то, что эти способности никогда не проявлялись прежде, несколько смущало Ястреба.
Но вот что ему было неясно, что он никак не мог понять — что его ожидает в ближайшем будущем. Он заперт в тюремной камере и должен будет расстаться с жизнью через четыре часа. Уходя, Логан Том сказал, что вернется за ним и не даст ему умереть. Но Ястреб не поверил этому человеку. Логан Том не казался столь могущественным, чтобы сокрушить стены и ворота из стали и бетона. И он не мог помериться силой со всем населением компаунда. Он — просто человек, и какую бы решимость и упорство он ни проявил и какими бы грозными умениями ни обладал, не верилось, что он может что-либо изменить.
Однако в видениях у Ястреба было будущее, и его жизнь не заканчивалась смертью у подножия стен компаунда. Для того, чтобы это будущее наступило, ему надо будет выбраться из тюрьмы.
Обязан ли он сделать это собственными силами?
Ястреб постарался почувствовать это, определить, может ли он что-то сделать, но не мог ничего придумать. Если у него в распоряжении есть магия, то он не знает, как ей воспользоваться. Он вызвал в памяти образ матери, сказавшей ему: «доверься мне». По необъяснимым причинам они сформировали мощную сеть веры, которой явно не доставало серьезных оснований, но которая не покидала его. Как его мать собирается помочь ему? Как он, в свою очередь, полагает помочь Тессе?
Ответа не было. Он сунул кости в карман и снова лег, чувствуя слабость во всем теле после того, что испытал. «Может быть, — подумал Ястреб, — Логан Том все-таки придет за мной, как обещал. Может быть, мне просто надо верить, как говорила мать».
Ястреб бессилен был что-либо изменить, находясь в этой темной комнате, за стенами компаунда, в руках людей, которые ненавидели и боялись его. И он не ощущал себя кем-то особенным, не ощущал какие-то преимущества своего происхождения. Он чувствовал себя только странником, который пытался найти свой дом и семью, к которой принадлежит.
Чего еще ему было желать?
— Доверься мне, — прошептала его мать, уходя…
Потом Ястреб провалился в сон.
Логан Том и Ягуар притаились в темноте подъезда здания, выходящего фасадом на площадь Первопроходцев. Остальные беспризорники пока оставались наверху, заканчивая сборы. Когда Сова посвятила Логана в свои планы, он согласился: что бы ни случилось, для них настало время покинуть город. Сова рассказала ему о гигантской многоножке. Логан никогда не сталкивался с такой тварью и даже не слыхал о ней. Слишком много странных вещей творилось в мире, и он понимал, что это означает. Если в будущем на этой земле может сохраниться цивилизация, сохраниться человеческое присутствие, то самое время начать думать, как это сделать. Надо действовать прямо сейчас.
