Татьяна Нартова - Ловящая время
— Да, неизвестно, кто из нас больший профессионал, Хэн, — хмыкнул приятель в ответ, поворачиваясь к окну, — Как ты их разглядел, а? Ирсиан, всем отбой.
— Это моя личная тайна, — ответил веисталь.
— Что ж, Тертен, если ты считаешь, что напакостил, тебе же и убирать, — произнесла я, — Поможешь нам выбраться из этой заварушки? Я очень рассчитываю на вас, ребята. Конечно, нам трудно будет доказать невиновность Хэна. Но я не думаю, что это совсем невозможно.
— Во-первых, — начал загибать пальцы Ирсиан, хитро подмигнув Клен, — надо сначала поймать Виршеру. А во-вторых, Мелитриса, ты очень плохого о нас мнения. Как же мы тебя бросить посмеем, живучая ты наша?! Мы когда увидели, что ты упала, сейчас же бросились вниз, спасать тебя. У Тертена при этом было такое выражение лица, словно он сам грохнулся. Он орал на нас так, что закладывало уши. Мелитриса, мы чуть с ума не сошли. К моменту нашего прибытия на твердую почву Клен успела наплакать слез, которых хватило бы на трехлитровую банку. А уж когда мы не нашли тебя внизу, то я лично испугался за Тертена, да и за себя. Думал, удар хватит!
— Ох, какой же ты есть, Ирсиан! — всплеснула руками Клен. Маг только вздохнул, мгновенно теряя всю веселость. Тертен тоже кивнул, всем видом показывал, что так оно и было.
— Ребята! — только и смогла произнести я, прежде чем мы бросились друг другу в объятия. Подружка часто заморгала, не удержав нахлынувшую волну слез. Тертен сжал меня, чуть не раздавив. И только Хэн задумчиво, весело улыбался, скрестив руки на груди и облокотившись о дверной косяк. Я подмигнула ему, он кивнул и засмеялся. Первый бой был выигран. Осталось совсем немного — доказать невиновность Хэна перед остальным миром. Но для меня самая главная его часть в это уже поверила. Друзья искренне радовались, и мне совсем не горько было оттого, что лезвие, в последний раз качнулось и испарилось, став двумя маленькими крылышками, несущими меня по тонкой, но очень прочной нити, которая протянулась между мной и веисталем. Я только всхлипнула, смахивая соленую капельку, и произнесла:
— Ребята, как же я вас рада видеть!
Глава 20. Пропавшая магия.
Машина приятелей стояла у самого края поляны, на которой располагался дом. Нам с Хэном дали всего полчаса, чтобы собрать вещи, а затем практически в приказном порядке повели к машине. Конечно, такая спешка мне не очень нравилась, но выбирать не приходилось — чем раньше мы прибудем в деревню отверженных, тем быстрее кончиться война. От нашей скорости теперь зависели не только наши, но и жизни тысяч мирных граждан королевства. Как пояснил Тертен, за сутки верхильцы продвинулись уже на несколько сотен километров вглубь страны, сдвинув линию боев почти до крупных населенных пунктов. Что уж говорить о том, что десятки деревень были разрушены и сожжены. Я еще раз мысленно прокляла Виршеру, но от этого легче лишившимся крова явно не стало.
— Где машину-то взяли? — спросила я, обходя вокруг внедорожника темно-вишневого, почти черного цвета, пока Хэнеан закидывал наши вещи в багажник. Тертен привычно уселся за руль, отвечая уже со своего командирского места:
— В ближайшей деревне.
— И что, вам ее просто так выдали? — усомнилась я, в свою очередь, устраиваясь на заднем сидении рядом с Клен. Девушка задумчиво пожевывала, сорванную по пути травинку, словно совсем и не слышала нас. Я заметила, как ее лицо начало словно светиться от счастья, когда она глядела на меня и Хэна. Только сейчас я поняла, что Клен никогда не сомневалась в том, что между мной и Тертеном что-то есть. И мне оставалось только порадоваться за них обоих, а заодно и за себя. Последним в машину забрался маг, захлопывая переднюю дверцу, и ответствуя мне самым обыденным тоном:
— Пришлось, Мелитриса. Если нашему Терту что-то надо, он обязательно этого добьется. К тому же, не думаю, чтобы ты поступила иначе, если бы тебе под нос сунули удостоверение начальника королевской охраны и увесистый кулак.
— Тертен? — удивленно воскликнула я. Парень только пожал плечами, заводя машину и выезжая на тропу. День становился все более жарким. Из раскрытого окошка веяло свежим ветерком, пение птиц постепенно вытеснялось шумом автомобильной трассы. Тропа все время виляла между деревьями, словно тот, кто первым проложил ее, был в состоянии крайней степени опьянения. Тертен попеременно дергал руль то вправо, то влево, повинуясь ее сложному узору, при этом изредка шипя про себя и ругаясь. После нескольких сотен метров дорога начала еще и изгибаться волнами, ложиться под наклоном и, вообще, вытворять с нами непотребные вещи. Мне приходилось цепляться за ручку дверцы до судорог в пальцах, лишь бы не грохнуться всей своей тушкой на веисталя. С другой стороны тот же маневр проделывала Клен. Казалось, что только Хэну и начальнику охраны не в первой ездить по таким колдобинам. Ребята сидели на удивление ровно, и даже на самых резких поворотах не шатались из стороны в сторону, продолжая держать равновесие.
— Слушай, Хэнеан, у тебя тут всегда такие дороги или только специально для нас? — поиздевался над веисталем Ирсиан. Хэнеан хмыкнул, еще больше опуская стекло и произнес:
— Специально для вас.
— Что же мы тебе плохого сделали, а? — поинтересовалась Клен. Парень улыбнулся, косясь на меня. Я автоматически подмигнула ему, повинуясь задорному блеску в дьявольски-желтых глазах. Передо мной двумя широкими лентами переплетались две нити жизни, с каждой секундой все сильнее вливаясь друг в друга. Хэнеан только приподнял бровь, лукаво поглядывая на девушку. Так что отвечать за него пришлось мне:
— А как вы думаете? Вламываетесь тут, увозите нас в неизвестном направлении, ломаете нам весь кайф, и после этого хотите, чтобы дороги были ровными?
— Ну, во-первых, направление вам известно, — парировал Ирсиан, — а, во-вторых, если Хэнеан не хочет, чтобы кайф был испорчен еще больше, пусть поднапряжется. В конце, концов, он главный по дорогам.
Я непонимающе посмотрела на веисталя, но парень только развел руками, мол, он тут совсем не при чем. А дорога тем временем вынесла нас на самый край леса. С одной стороны остались высокие, могучие дубы и сосны, а с другой ярким желтым ковром раскинулось целое поле пшеницы. Тропа стала шире, но зато совсем наклонилась так, что нам пришлось ехать чуть ли не на одних левых колесах. Не то, чтобы я испугалась, но от непривычного чувства неустойчивости стало на минуту не по себе. Яркое солнце, пролезшее в маленькое окошечко, скользнуло по руке, по волосам и снова скрылось, а нас опять обступили деревья. Когда машина совсем повисла над дорогой почти под прямым углом, мне захотелось бодренько заорать что-нибудь нецензурное. От этого шага меня удержал веисталь. Парень огляделся, улыбнулся мне, осторожно беря за руку, и сказал:
