Робин Хобб - Убийца Шута
Ты еще не спишь? Неттл была раздражена тем, что я потревожил ее отдых своим Скилл-контактом, а потом сам задремал.
Да. Просто размышлял о всех приготовлениях, которые нужно сделать к приезду ФитцВиджиланта.
Обращайся с ним помягче.
Он тебе нравится, не так ли? И снова у меня возникло ощущение, что он был важнее, чем Чейд сообщил мне.
Да. Отнесись к нему хорошо и устрой ему радушный прием. И, что бы это ни было, Неттл также не собиралась мне об этом рассказывать. Сейчас я собираюсь поспать, сказала она. Не все мы ночные волки, Том. Некоторые из нас предпочитают сон.
Ну тогда спокойной ночи, дорогая.
Спокойной ночи.
И она ушла, исчезнув из моего сознания, как легкий аромат, унесенный из комнаты блуждающим ветром.
Она была не единственной моей дочерью, которая отлично умела меня избегать. В течение нескольких следующих дней Пчелке удавалось всегда покидать комнату в тот же момент, как я входил в нее. Я видел ее во время еды, но она хранила молчание, тогда как Шун болтала словно курочка, которая только что отложила яйца и хотела оповестить об этом весь двор. После долгих колебаний она решила обосноваться в Фиолетовой комнате, назвав ее Лавандовыми Покоями. Но если у меня и мелькнула мысль, что это освободит меня от ее требований и жалоб, я вскоре отказался от этой идеи. Она находила рисунок на шторах «слишком сложным» и считала выцветшим полог над кроватью. Зеркало было «неровным и слишком маленьким, чтобы его можно было использовать». Канделябр ее не устраивал: она хотела лампы для своего туалетного столика. Я не смел направить ее напрямую к Ревелу, потому что опасался, что он не только выполнит каждое из ее требований, но и расширит их. Серьезное лицо и искрящиеся весельем глаза Риддла убедили меня, что он отлично осведомлен о компромиссе, на который я пошел, отправив его вместе с Шун и кредитным письмом на большой рынок в Лейксенде – в путешествие, в течение которого им придется переночевать в гостинице, что даст мне хотя бы один спокойный вечер. Как только Ревел узнал об этой поездке, он дал мне список необходимых вещей такой длины, что я распорядился, чтобы их сопровождала еще одна повозка с экипажем. Следующей была Тавия, пожаловавшаяся на избитые сковородки и сточенные ножи. Ее список был также добавлен к основному, а затем и я позаботился о некоторых своих вещах, которые следовало заменить. Наконец, они отправились в путь с двумя повозками и экипажами. Риддл не улыбался, когда они уезжали. В отличие от меня. Я подумал, что дополнительные списки подарили мне как минимум один дополнительный день до их возвращения, а возможно, и два.
В дополнение к поручениям Шун и Ревела я дал Риддлу свое собственное. По пути он должен был узнать, нет ли каких-либо новостей о незнакомцах, путешествующих в поисках бледной девушки, похожей на ту, которая посетила нас. Я сказал ему, что мне было очень любопытно, почему она исчезла так внезапно. Я хотел знать, чего она боялась, и следует ли тех, кто ее преследовал, в свою очередь подвергнуть преследованию королевской гвардии. Я знал о том, что Риддл подозревал, что в этой истории было гораздо больше, чем я рассказал ему, и я надеялся, что это только подстегнет его в поиске новостей. И Шун не будет под моей крышей хотя бы несколько дней. Поразительно, облегчение какой степени я почувствовал.
Я не хотел принуждать Пчелку быть рядом со мной. Возможно, после того, что она видела той ночью, ей нужен был перерыв. Но потихоньку, с достаточного расстояния я узнавал для себя, куда она ходила и чем занималась. Много времени она проводила в своем тайном убежище, и вскоре я выяснил, что именно она читает. Я был ошеломлен как своей небрежностью, так и тем, как много она могла узнать обо мне. Что ж, это было моей виной, и я знал, как поступить с этим. Точно как Чейд, когда он выяснил, что я не ограничивался чтением того, что он давал мне. В течение следующих пяти дней я был погружен в работу. Ревел не мог делать все сам. Он отлично распределял задания, подбирал нужных людей, нанимал их и говорил, что нужно сделать. Но он не мог проследить за тем, чтобы работа была выполнена надлежащим образом. Баррич научил меня искусству того, как, прогуливаясь мимо бездельников, одним взглядом заставить их работать, и я без колебаний пользовался этим. Я не претендовал на безупречное знание строительных или плотницких работ, но я мог заметить рабочих, которые только делали вид, что трудились. Помимо этого, удивительно было наблюдать за такими мастерами, как Ант, когда она старательно работала над кладкой кирпичей, и позволять ей работать в своем темпе.
В дополнение к проходившему ремонту и чистке повседневная работа в поместье также не была приостановлена. Я чувствовал, что Пчелка избегает меня, но не мог винить ее за это. Ей о многом нужно было подумать, как и мне. И возможно, я тоже избегал ее, надеясь, что не возложил слишком много на ее маленькие плечи. Если бы я позвал ее к себе и мы сели обсудить все это, имело бы это большой вес и значение для нее? Мог ли я быть честным в своих ответах на вопросы, которые она могла задать мне? В те дни я отталкивал от себя мысли о поручении посланницы, говоря себе, что, если нежданный сын Шута был спрятан в течение стольких лет, еще несколько дней не имеют значения. Я сходил на пастбище и посмотрел на занесенные следы лошадей в снегу. Лин был прав. Три лошади пришли и ушли той же ночью, когда я сжег тело посланницы. Я обнаружил отпечатки одного спешившегося мужчины, и этого было достаточно, чтобы я мог узнать, что кто-то, по крайней мере, размял там ноги. Там не было ни следа костра или того, что кто-то продолжил путь в том направлении. Я встал там, где были следы, и посмотрел на Ивовый Лес. Отсюда они могли видеть совсем не большую часть дома; стены сада и развесистые деревья скрывали его из вида. Они могли видеть мой костер. Они могли стоять и смотреть, как мы с Пчелкой сжигаем свернутую перину. Большего они увидеть не могли. Это было все, что могла рассказать мне земля, и я решил, что это бесполезная информация. Путешественники, браконьеры или, возможно, проходившие мимо воры.
Или они были преследователями посланницы? Я взвесил все, что она говорила мне о них, и решил, что вряд ли это были они. Они бы либо проявили настойчивость и преследовали ее до моих дверей, либо постарались бы убедиться в ее смерти. Я не мог представить их стоящими в отдалении и наблюдающими за местом, где она могла скрыться, а затем просто уезжающими оттуда. Нет. Случайное совпадение. Ничего больше. Я подозревал, что они могли все еще пытаться найти ее. Если это действительно так, Риддл услышит о них. Он был хорош в подслушивании такого рода.
Но я выставлю охрану на случай, если они все еще выслеживают ее. И я пообещал себе, что займусь поисками этого нежданного сына как только смогу. А сейчас я обеспечу защиту своего дома и нежданных подопечных, прежде чем браться за какие-либо другие задания. Лучше добиться ясности и определенности дома, прежде чем мне придется уехать. Я опасался путешествия в Горное королевство зимой, но, возможно, мне нужно будет его предпринять. Я сомневался, что Джофрон ответит на мое сообщение. Если именно туда ведет след, я должен отправиться туда лично.
Ночью, прежде чем я уснул, эта странная миссия вновь пришла мне в голову. Как я оставлю Пчелку дома, чтобы отправиться на ее выполнение? Я не мог. Взять ее с собой? На встречу с опасностью? Я не мог. Отправить ее к Неттл? Станет ли учитель ее защитником, как однажды предлагал Чейд? Сможет ли Лант? Побои, которые он перенес, свидетельствовали о том, что он едва ли мог защитить себя, не говоря уже о моей дочери.
Мысль о Шун в качестве защитника Пчелки была плохой шуткой. Ей не нравилась моя дочь, и она боялась ночных шумов. Не такого защитника я бы выбрал для Пчелки. Мне нужно было найти того, кому бы я смог доверять. До этого я не мог отправиться на выполнение поручения Шута. Но я также не мог игнорировать его. Тревога боролась с гневом: я боялся, что мой старый друг был в большой опасности, или, возможно, уже мертв. И я был зол, что он отправил мне такое запутанное послание. Я знал, что его предсказания теперь были расплывчатыми, но он мог, по крайней мере, сообщить мне что-то о своем положении! Возможно, если бы его посланница прожила дольше, она могла бы кое-что прояснить. Были ночи, когда я боялся, что поспешил, подарив ей милосердную смерть. Бесполезно сейчас об этом думать, ругал я себя. Затем я попытался занять более удобное положение в своей кровати, закрыл глаза и стал осуждать себя за то, что сделал со своими дочерями. Больше всего я снова и снова ругал себя за то, что позволил Чейду нагрузить меня своими проблемами. Но как я мог отказать ему?
Я твердо решил, что необходимо хотя бы начать выполнение моей миссии. Признаюсь, это было вполне в моем духе – дождаться, пока полночь будет далеко позади, чтобы связаться Скиллом с Чейдом. Если я надеялся разбудить его, это были напрасные усилия. Он немедленно открылся мне и даже выразил удовольствие от встречи. Это заставило меня осознать, что я нечасто связывался с ним. Стало труднее держать мои секреты в тайне.
