Андрей Егоров - Вечный мент или Светоч справедливости
– Сволочи! – выкрикнул я. – Убью!
– Ничего-ничего, Васисуалий, – донесся крик Кухериала, я его не видел. – Главное, что мы двигаемся в правильном направлении.
– Точно, не дергайся! – гаркнула в ухо разряженная девица и она чмокнула меня в щеку – отстраниться я не успел. – Какой небритый! Ты мне всю кожу расцарапал! – пожаловалась она.
– А мне все равно, – возвестил тучный бородач. – Дай-ка я его тоже чмокну!
На этот раз я не сплоховал – успел увернуться. Чтобы не было слишком обидно, я отвесил пинка впереди идущему, и чуть не застонал от боли – зад у скомороха оказался тверже чугунной сковороды. А может, он и вправду сунул что-нибудь металическое в шаровары. Дальше я уже прыгал на одной ноге, а потом хромал, проклиная развеселую компанию.
– Хотел предупредить, – донесся до меня крик Кухериала. – Никого из них не бей. Они на ощупь, словно каменные истуканы.
сатана – свидетель, если бы у меня тогда был пистолет, и я знал, что он окажется действенным, я бы пострелял всю эту публику к чертовой матери. Все они за издевательство надо мной заслуживали высшей меры наказания!..
Нас проводили до самой приемной герцога и втолкнули в узорчатые двери.
На троне восседал высший демон Асмодей. Он обладал коренастым человеческим телом о трех головах – человеческая с толстыми щеками и влажным похотливым ртом, бычья с красными маленькими глазками и громадным золотым кольцом в носу и самая огромная – баранья голова, беспрестанно что-то переживающая, чавкающая на всю залу. Длинные петушиные ноги со шпорами свисали до пола, скребли черный мрамор коготками. Толстые пальцы человеческих ладоней сплелись на выпуклом животе.
У подножия трона, изнемогая от желания, ползали, постанывая, юные девицы с такими совершенными фигурами, что дух захватывало. На меня они посматривали из-под полуопущенных век, сквозь пушистые ресницы. Лаская себя, призывно манили. Если бы не присутствие зловещей фигуры на троне, я бы непременно поддался их чарам.
– Ваше мракобесие, – заговорил Кухериал, – мы прибыли с убийцей Светоча, чтобы выразить вам свое почтение.
– Подойдите ближе, – проговорил герцог. Открывали рты сразу три головы. Бычий голос звучал рокочущим басом, бараний – глубоким блеянием, человеческий оказался высоким и звонким.
Мы придвинулись. Одна из девиц тут же кинулась ко мне, обвила ноги, потянула руки выше. Асмодей ткнул в ее сторону указательным пальцем с длинным кривым когтем, и она, вскрикнув, отбежала подальше. Я заметил, что на спине у нее появилось несколько красных отметин, как от удара плетью. Демон разглядывал меня изучающе. Я уже успел привыкнуть к этим внимательным взглядам. Опасения, конечно, были, и все же я держался молодцом.
– Не будем терять времени! – пророкотал Асмодей.
Из бараньей головы выдвинулся длинный язык и едва не угодил мне прямо в лицо. На самом кончике языка я заметил кроваво-красную бусину.
– Съешь ее, – сказал демон.
Я потянулся к бусине, но язык мгновенно отдернулся.
– Бери ртом. Иначе ничего не получится.
Я обернулся к Кухериалу. Тот пожал плечами. Мол, что я могу поделать.
Радости эта процедура мне не доставила. С отвращением я хапнул подарок ртом и отшатнулся. Меня захлестнуло омерзение. Бусинка растворилась во рту, обожгла гортань, скользнула в желудок.
Я почувствовал прилив сексуальной энергии, меня охватило дикое необузданное возбуждение, захотелось немедленно взять одну из красоток Асмодея, я даже потянулся к ближайшей девице, не в силах сдержать порыв, волна сладострастия прошла по телу, я задрожал, вскрикнул, и все кончилось. Я снова мог нормально соображать.
Демон по-прежнему внимательно наблюдал за мной. Из бараньей головы все еще торчал длинный язык и трепетал, подобно флагу на ветру. Я счел, что Асмодей издевается.
– Do ut facias [36]. Отныне ты будешь обладать неуемной привлекательностью для всех без исключения женщин, – проговорил он.
– Может быть, старушек исключить? – предложил Кухериал.
Асмодей высокомерно задрал подбородок.
– Сразу видно, бес, ты не знаешь толк в развлечениях. Что за веселье без старушек.
– Но Ваше мракобесие, мы же не о веселье. Нам Светоча убить надо, – напомнил Кухериал.
– Дар поможет, – герцог махнул рукой, – власть над женщинами, что может быть лучше. Если ты повелеваешь женщинами, можешь считать, в жизни ты устроен. Они приютят, обогреют, накормят, обласкают, заласкают, прилижут, залижут… – Заметив, что бес снова пытается что-то сказать, герцог рассердился: – А в случае чего, и помогут по делу. В ловушку заманят. Зарежут, кого попросишь.
Мне представились самые волшебные картины. Толпы податливых красоток. По одному моему слову они делают, все, что я прикажу. Не то, чтобы я всерьез увлекался развратом, но перспективы не могли не радовать.
– Благодарю, Ваше мракобесие, – Кухериал прижал ладонь к груди, поклонился, – дар крайне ценный, если распорядится им с умом.
– А я о чем говорю, – толстые губы человеческой головы Асмодея расплылись, на лице отразилось самодовольство, – мой дар дорогого стоит. Вряд ли кто-нибудь даст что-то настолько ценное…
– Мы благодарны вам, – кланяясь, бес сделал мне жест – уходим.
Мы двинулись к выходу, а едва миновали двери, снова оказались в скоморошьей толпе. Расталкивая их с проклятьями, получая тычки, пинки, затрещины и поцелуи, мы кое-как пробрались к лестнице, и направились вниз…
Вскоре мы покинули пятый круг. Я испытал искреннее облегчение. Если Предел гнева внушал мне страх, то в Пределе похоти я познал подлинное омерзение. Что может быть отвратительнее неестественной похоти? Она – главное проявление несовершенства человеческой природы.
Шестой круг
Предел алчности
На шестом кругу нас встречали с музыкой. Духовой оркестр играл похоронный марш.
Из рядов музыкантов выдвинулись два субъекта с бегающими хитрыми глазками, похожие, как братья. На лысых головах – вязаные береты, скрывающие рога. На плечах – потрепанные фраки.
– Подайте сильно пьющим музыкантам, – попросил один, вытянув грязную дрожащую ладонь.
– Привет, ребята, – поздоровался Кухериал, не обращая внимания на просьбу, – нам бы к герцогу попасть. Я убийцу Светоча привез.
– Доставим вас к нему всего за пару монет, – сообщил один из «музыкантов».
– Алчные вы, ребята, – с неудовольствием проворчал Кухериал, – небось, и с грешников мзду берете?
– А то как же, – подмигнул один из демонов, – если кто умеет денежки делать, он и в аду не пропадет. А у нас тут публика, как на подбор. Казалось бы, неоткуда монеты взять, а все равно берут.
– Почти все крупные финансисты здесь оказываются после смерти, – поделился со мной бес, – жизнь потратили на накопление и приумножение капитала, вот и определили сами себя в ад. Ведь это же грех, безусловно. Так что тут все ушлые. Палец им в рот не клади, оттяпают по самое предплечье.
