Андрей Завадский - Вечная Вдова
Царила суета, когда путешественники спешили скорее набить брюхо, чтобы затем предаться долгожданному отдыху не под сводами ночного неба, а в настоящей постели, или, напротив, пуститься вновь в дорогу, если дела, выгнавшие странников на тракт, не терпели отлагательства. А трактирщик пытался угодить гостям, не скупившимся на серебро. Должно быть, именно поэтому едва ли кто-то из постояльцев и немногочисленных слуг, беспрестанно сновавших по просторному залу, обратил внимание на двух человек, что вели обстоятельную беседу, устроившись в дальнем углу трактира. Зря, ибо в эти мгновение решалась, ни много, ни мало, судьба целого королевства, хотя об этом в действительности не догадывались и сами собеседники.
- Значит, кому-то на востоке понадобились храбрые и умелые воины, готовые рискнуть собственной шкурой за пригоршню монет? - Высокий, это было заметно, даже когда он сидел, широкоплечий мужчина, при взгляде на которого в глаза сразу бросалась гладко, прямо-таки до зеркального блеска, выбритая голова, и широкая рыжая борода, опускавшаяся на грудь, скорее не спрашивал, а утверждал.
Рыжебородый нисколько не сомневался в правильности своего предположения, ибо он был капитаном наемного отряда. Как раз сейчас вожак наемников вел торг с очередным нанимателем по поводу того, за какое именно количество золота или серебра в очередной раз придется рисковать головой его солдатам, и, вполне возможно, лично ему, Джоберто, одному из самых удачливых кондотьеров, как в этих краях называли людей его профессии.
Удача в таком деле, как нелегкий труд наемного воина, дорогого стоила, и Джоберто, по мнению многих, пользовался особой благосклонностью этой столь переменчивой в желаниях госпожи. Он был известен, как капитан, никогда не ввязывающий в абсолютно безнадежные авантюры, а потому за несколько лет, что занимался своим ремеслом, потерявший в почти не прекращавшихся походах едва ли дюжину бойцов. Прочие наемники это знали, и потому охотно шли в отряд. Желающих было столь много, что Джоберто мог придирчиво отбирать будущих псов войны, принимая к себе только лучших, действительно опытных воинов, а не бродяг или разбойников с большой дороги.
Кондотьер всем своим видом демонстрировал удачу и достаток. Глубокого изумрудного цвета, с алыми вставками, камзол его был пошит из великолепной парчи настоящим столичным портным. В левом ухе наемника красовалась массивная золотая серьга, за которую обычный крестьянин мог купить целое стадо коров, шею обвивала толстая цепь из того же металла, а пальцы были усеяны перстнями. Искусно ограненные самоцветы, вышедшие из рук гномов, лучших мастеров, из всех, кто когда-либо занимался ювелирным делом, тускло сверкали, отражая свет многочисленных светильников.
Разумеется, отважный наемник, как и подобает воину, был вооружен. На поясе Джоберто висел длинный меч из великолепной стали, тоже поделка гномов, а также широкий кинжал. Эфесы их, конечно, тоже были богато украшены золотом, рубинами и изумрудами. И хотя трактирщик не приветствовал, когда по его заведению расхаживали до зубов вооруженные громилы, сказать хоть слово кондотьеру хозяин "Великого герцога" не осмеливался, догадываясь, каков будет ответ.
- Что ж, если твой господин не скупится на звонкую монету, мой отряд тоже может участвовать в потехе, - степенно, с чувством собственного достоинства, молвил капитан Джобрето, с явной насмешкой глядя на своего нанимателя. - Я могу выставить двадцать шесть всадников в полном вооружении, пятнадцать конных лучников, а также шесть или семь десятков пехотинцев с алебардами и арбалетами, - предложил кондотьер. Его собеседник при этих словах бросил быстрый взгляд куда-то за спину наемнику, и Джобрето удовлетворенно кивнул.
Хоть кондотьер был сугубо незнатного происхождения, став весьма известным и даже уважаемым человеком, он с некоторых пор предпочитал путешествовать со свитой. И потому, что так было солиднее, и потому, что, странствуя в одиночку, можно было легко расстаться с цепями и перстнями, а то и с головой, ибо на каждого мастера меча всегда найдется тот, кто владеет клинком лучше. Поэтому капитан вольного отряда прибыл в "Великого герцога" не один, а в сопровождении четырех своих бойцов, крепких парней, вооруженных до зубов, так и источавших мрачную уверенность в себе. Сейчас эта четверка, устроившаяся за соседним столом, поглощала пиво и жареное мясо, бросая по сторонам исполненные надменности взгляды.
Солдаты удачи откровенно скучали, никак не находя повода, чтобы обнажить оружие или хотя бы размять кулаки, разумеется, о чью-нибудь физиономию. Казалось, наемникам даже хотелось, чтобы кто-нибудь посягнул на жизнь или хотя бы кошелек их командира. Уж тогда они показали бы, что не для красоты прицепили к широким поясам мечи, оружие, которое мог позволить себе только настоящий рыцарь. Конечно, желающих связаться с четверкой рубак и их могучим предводителем, явно способным свалить одним ударом громадного кулака разъяренного быка.
- Да, мои парни знают толк в ратном ремесле, - с гордостью произнес кондотьер, перехватив уважительный взгляд. - Все отлично вооружены, это не оборванцы какие-нибудь. И будь уверен, они все, как один, умелые бойцы, которые не дрогнут в самой суровой сече.
Джоберто взирал на своего собеседника с гордостью и даже некоторой долей презренья. Хоть то и был наниматель, могущий дать работу солдатам, и еще одну пригоршню золота их командиру, гость с востока не производил серьезного впечатления.
Довольно молодой, гладко выбритый по последней дьорвикской моде, недавно появившейся меж дворян, на дворянина он не был похож нисколько. Он и представился коротко, без титулов и чинов, бросив кондотьеру, когда тот сел напротив него:
- Вернон.
Нет, этот парень решительно не походил на богатого и знатного сеньора. Слишком скромная одежда, пусть и вполне добротная, простой клинок на поясе, сейчас прислоненный к скамье, был лишен украшений. Конь чужестранца тоже не выглядел особо дорогим, - просто выносливая скотина, и только, - равно, как и упряжь. И, наконец, на встречу с капитаном наемников этот малый прибыл один, без свиты, а известно, что даже самый нищий рыцарь не будет странствовать, не прихватив с собой хотя бы единственного слугу.
В прочем, держался этот человек спокойно, нисколько не смутившись своего собеседника. Он знал себе цену, и странная уверенность несколько смущала Джоберто. К тому же наемник разглядел на ладонях человека, вполне возможно, бывшего выходцем из Дьорвика, мозоли, какие может оставить только черен меча. Этот парень был воином, по крайней мере, он очень долго и упорно тренировался, овладевая фехтованием. А такую науку, уж это кондотьер знал наверняка, не постигают только лишь движимые одной скукой.
