Goblin Cat KC - Клятвопреступник
Гарри проник еще глубже, вцепился когтями в самое уязвимое, и Драко беззвучно закричал, не в силах пошевелиться. Хуже насилия и ощущения, что его разрывают на части, было чувство, что Гарри ищет что‑то конкретное. Он словно почуял что‑то, укрытое глубоко в душе слизеринца, и во что бы то ни стало намеревался это отыскать. Начав задыхаться, Драко ощутил радость Гарри, когда тот нашел, что искал, и обнажил ослепительный свет, пронзивший Драко насквозь.
Оба повалились на пол. Дрожа всем телом и не в силах подняться даже на четвереньки, Драко отполз от Гарри на несколько дюймов. Забившись в угол и свернувшись тугим комочком, он сквозь слезы наблюдал за гриффиндорцем. Драко не знал, как ему удалось оттолкнуть его, и надеялся лишь, что тот, чем‑то потрясенный и старающийся отдышаться, не станет подходить ближе.
Но тщетно. Гриффиндорец приподнялся, и Драко захотелось застонать, позвать на помощь, взмолиться — что угодно. Он закрыл лицо руками и приготовился. Гарри не заставил себя ждать. Через мгновение Драко прижали к стене и отдернули руки от лица. Он крепко зажмурился, но ощутил, как гриффиндорец мозолистыми пальцами пытается открыть ему глаза.
— Пожалуйста, — произнес тот, — пожалуйста, дай мне увидеть это. Мне это нужно, пожалуйста, Драко, дай мне посмотреть…
Драко попытался оттолкнуть его, но не смог. Ему не хотелось снова видеть обжигающий свет, обнаруженный Гарри, не хотелось признавать его существование, не хотелось его касаться, но он был так измучен, что не мог сопротивляться. Гарри открыл ему веки и, не медля, скользнул сквозь его сознание по только что проломленной тропе прямо в сияющую бездну. Драко хотел убежать, спрятаться, пока свет не сжег его дотла, но потерялся внутри. Выхода не было. И он сдался. Остался лишь Гарри, окруженный светом.
— Скажи это, — прошептал гриффиндорец. — Пожалуйста, скажи это.
Драко открыл рот, силясь произнести слова. Секунды шли, Гарри не переставал умолять, жар стал таким сильным, что Драко не мог дышать, а его слезы испарились. Наконец Гарри замолчал.
Драко нашел слова и ошеломленно, безмолвно произнес: «Я люблю тебя».
***
Когда их нашел Северус, у Драко едва хватило сил поднять на него глаза. Гарри полулежал в его объятьях, сжимая в ладони амулет.
— Ты убил его? — прошептал Мастер зелий, уставившись на распростертое тело гриффиндорца.
Драко засмеялся бы, если бы у него осталась хоть капля сил. Дождавшись взгляда крестного, он безмолвно попросил о «фините инкантатем», возблагодарив небеса за то, что тот был легилиментом.
— Он жив, — прошептал юноша. — Думаю, теперь он не ненавидит меня.
Северус опустился рядом с ним на колени и осторожно приподнял голову Драко за подбородок, чтобы заглянуть в его глаза и в его мысли.
— Господи, твой разум кажется обожженным, он кровоточит. Что он с тобой сделал?
— Он хотел узнать, почему я сделал амулет, — Драко попытался улыбнуться. — И не очень‑то церемонился.
— Тебе нужно в лазарет… нет, — оборвал себя Северус. — Нет. Ко мне в кабинет. Ты должен срочно выпить отвар вереска, он поможет подлечить твой разум.
— Сев, — пробормотал Драко. — Это на самом деле просто игрушка?
Не отвечая, Снейп поднял обоих мальчишек на ноги. Гарри, едва придя в себя, несвязно выругался и снова повалился на пол. Драко Северус подхватил на руки, как ребенка.
— Не отставай, Поттер, — рявкнул он через плечо. — Слизеринцы ищут тебя по всем подземельям и если застанут одного, ты больше никогда не увидишь солнечный свет.
Однако им встретились только Тед и Пэнси, которые позволили Гарри пройти лишь потому, что убийственно мрачный Снейп приказал им немедленно привести Помфри.
В кабинете Северус опустил Драко в единственное кресло.
— Больно, — прошептал юноша, стараясь поудобнее устроиться на жестком сиденье.
— Помолчи, — буркнул Мастер зелий и взял с полки банку с вереском. — Считается, что ты трус, так нет — ты решил подразнить львов. Теперь не жалуйся, что они тебя покусали.
Драко не ответил. Он знал, что от крестного не следует ждать сочувствия. Он потянулся было к амулету и вздохнул, вспомнив, что тот остался у Гарри. Рискнув кинуть взгляд в его сторону, он увидел, что гриффиндорец сидит на полу и прижимает амулет к груди.
— Так это игрушка? — снова спросил Драко, и покосился на крестного, боясь шевельнуться — так ужасно болела голова. — Северус, амулет действительно ничего такого не делает?
Мастер зелий закончил готовить отвар и протянул Драко стакан с пурпурной жидкостью. Скрестив руки, он смотрел, как юноша пьет лекарство, прижав теплый стакан к груди и не обращая внимания на вкус.
— И это мой ученик! — удрученно произнес Снейп. — Ты весьма искусен в зельях, но я вижу, что совершенно запустил твое обучение чарам. Разумеется, это просто игрушка! Помочь стеснительным мальчишкам заговорить с предметом их внимания — это все, на что она способна. Но ты даже этого не смог сделать правильно.
Он шагнул обратно к столу, чтобы приготовить что‑то еще, но в порыве гнева обернулся и сердито посмотрел на юношей.
— И раз уж мы об этом заговорили, почему Поттер? В школе столько народу, а ты выбрал Поттера?! Это потому что ты любишь неприятности, или тебе просто показалось, что ты еще недостаточно досадил мне?
— У меня не было выбора, — пробормотал Драко. — Я даже не знал, что это происходит.
Раздраженно фыркнув, Северус вернулся к своим ингредиентам. Потом взял со стола толстый блокнот, но, быстро пролистав его, видимо понял, что там нет нужного рецепта. Он мрачно уставился на Драко, как будто тот был в этом виноват, и рявкнул:
— Где летопись?
— В шкафу, в гостиной, — быстро ответил юноша.
— Что ж, видит бог, вас ни на минуту нельзя оставить одних, — проворчал Северус и, подойдя к двери, поднял палочку. Кинув быстрый взгляд на Гарри, чтобы убедиться, что тот все еще на полу, он закрыл глаза и сосредоточился. — Акцио летопись.
Допив отвар, Драко поставил стакан на стол и уронил голову на руки. Боль в голове по–прежнему пульсировала в такт сердцебиению, его все еще подташнивало, но знакомая обстановка кабинета помогла немного сгладить неприятные ощущения. Тишина была такой успокаивающей, что Драко испуганно вздрогнул от негромко шелеста мантии Северуса, когда тот поймал прилетевшую летопись.
— Что ты готовишь?
— Лекарство для разума, — ответил Мастер зелий. — Для него нужно заклинание, которое написал твой отец.
Драко закрыл глаза. Люциус написал дюжины, если не сотни заклинаний, соединяя фрагменты забытых чар и молитв к исчезнувшим богам. Даже просто слушая, как Северус шепчет знакомые слова, Драко чувствовал, как боль отступает. Словно слова очищающего ритуала, он повторял их за крестным снова и снова, и обожженные, надломанные воспоминания начали успокаиваться.
