Александр Меньшов - Железом и кровью
— Мы?
— А то! Продажные шавки. Все вы, грёбанные наёмнички, грязная кровь: от стражников до купцов. Только и думаете, как себе что-то урвать. Пригрелись на своих местечках… Одни пустые караваны отправляют, другие их, типа грабят. А прибыль пополам. Или, может, и не пополам, но не в этом суть.
— А в чём она?
— Прикрыться нами… Мол, посмотри, честной люд, как эти разбойники над нами измываются. Грабят да воруют, убивают да жгут… Мятежники! Воры! Бандиты! А сами? Сами кто?
— То есть все эти перебежчики не ваши люди?
— Ха! А пусть считают, что наши. До поры до времени. Когда мы к власти придём — их головы первые полетят. Уж поверь мне. А сейчас пусть радуются…
— А вам-то это на руку. Поди сами довольны, мол, снабжение армии нарушено, люди запуганы…
— Довольны, — кивнул головой Северский. — Сами себя сожрут, а мы тем и довольны!
Борис смотрел на меня с каким-то вызовом. Я слишком дерзко с ним разговаривал, а он, видно, не привык к подобному. Автократический уклад его жизни не позволял оправдываться в своих действиях. Северский насторожился. Он сверлил меня взглядом, словно пытаясь определить, действительно ли я так ратую за совестливое отношение к жизни.
В палатку ворвался взлохмаченный чумазый парень. Он испугано поглядел на меня, потом на Тятю и запнулся на полуслове.
— Что там такого? — недовольно проворчал последний. — Чего несёшься сломя голову? Говори, не тяни.
Парень снова покосился на меня, но Северский сделал знак, мол, я разрешаю, докладывай.
— У кромки леса видели двух эльфов.
— И всё? — быстро спросил Борис.
— Они скрываются в зарослях и, судя по всему, ведут наблюдение за нашим лагерем.
— Выследили, гадёныши.
Северский щёлкнул пальцами и чуть скривился.
— У нас всё готово? — спросил он у паренька, но тут же сам себе ответил: — А что тебя спрашивать! Позови мне Вячко, живо!
— Что случилось? — почти «искренне» сыграл я удивление.
— Не один ты про нас проведал. Я ждал эльфов, но не думал, что они так быстро зашевелятся. Недооценил, а это плохо.
И Тятя выскочил наружу. Надо было что-то предпринимать, но я чуть растерялся и упустил момент.
Что там говорила Мишель? Надо что-то крикнуть.
Я вышел из палатки. Рядом суетились трое человек. Один из них сердито покосился в мою сторону и что-то проговорил своим товарищам. Они негромко хохотнули и ушли за высокие валуны.
Я остался один, самое время что-то предпринимать. А без оружия мало, что и предпримешь.
Быстро сориентировавшись, я направился к тому месту, где лежал связанным. У серого валуна на корточках сидел молодой парень. Он удивлённо приподнял брови, разглядывая мою персону.
В голове, будто что-то щёлкнуло, и план дальнейших действий сложился сам собой. Потом позже я даже поймал себя на том, что поменялось даже выражение моего лица. Оно надело натянутую подленькую масочку, а губы сами собой растянулись в кривой ухмылке.
— Здорово! — махнул я ему рукой. — Где мои пожитки?
Парень привстал и огляделся.
— Давай повеселее! Меня Тятя направил к Вячко, чтобы мы с ним на западный кряже засели. Где моё оружие?
— Да вот оно, — махнул куда-то влево парень. — А Вятко же пошёл туда.
Он повернулся ко мне спиной и показал рукой на высокую гряду на юго-востоке. Когда он снова повернулся, я уже стоял прямо подле него.
Позвонки глухо хрустнули и парень тут же обмяк. Его глаза закатились вверх, белки неестественно блеснули в лучах тусклого осеннего солнца. Тело стало неимоверно тяжелым и гибким. Я с трудом оттолкнул его, и оно шумно свалилось под серую громадину валуна.
Быстро вооружившись, я постарался быстро натянуть тетиву на свой лук и огляделся.
Драться с ребятами Северского было бы бессмысленно. Сюда бы загнать полк ратников и пусть разберутся с бандитами.
С этими мыслями я попытался незаметно слинять с территории лагеря, но едва спустившись по деревянной прикладной лестнице вниз к мутному озеру, как натолкнулся на засаду.
Скинув с плеч пыльный кусок материи, мне навстречу поднялись двое. И ещё двоих я заметил чуть правее у двух белёсых валунов. Поднявшимися оказался плотный человек лет пятидесяти, а с ним совсем ещё молодой парень, у которого на щеках только пробивалась молодая редкая поросль непонятного цвета. Под кожаными куртками у них проглядывалась кольчуга.
Действовать надо было быстро.
— Вы, четверо, — приказным тоном начал я, — отправляйтесь со мной.
— Куда это? — оскалился старший.
— У леса затаились двое эльфов. Наша задача захватить их и привести Тяте.
Молодой хотел было идти ко мне, но старший остановил его и, сложив губы трубочкой, внимательно осмотрел меня с ног до головы.
— Что-то быстро Тятя тебя приголубил, — недоверчиво сказал он. — Оружие вернул. Странно.
— Чего странного? Мы с ним ещё с Такалика вместе.
— А я под его началом уже двадцать пять лет, — парировал старший.
Со своих мест встали вторые два бандита.
Цепкий взгляд, легкие быстрые движения. Вооружены длинными мечами. Их руки незамедлительно опустились на эфесы. — Профессионалы. Вот угораздило же на них нарваться.
— Времени нет, — прикрикнул я, приближаясь к старшему. — Эльфы могут уйти.
Тот чуть наклонил голову и тоже опустил свою руку на отполированный эфес. В его фигуре сквозила напряженность.
Я заметил периферийным зрением, что вторые два бандита заняли места с флангов. Дай я хоть намёк на какую-то агрессию: кинутся, как волки на добычу, и враз сожрут.
Шаг. Второй. Ближе. Сам иду возмущаюсь. Контролирую руки. Только бы не коснуться своего оружия.
Четыре пары глаз вперились в меня. Вот-вот дыру прожгут.
Ближе подходить нельзя. Старший даже дыхание задержал. Взгляд остановился…
Всё. Действуй!
Я «споткнулся», словно не специально, и попытался удержать равновесие. Тело чуть «занесло» в сторону. Ноги подскользнулись на камешках и я кубарем покатился вниз к озеру.
Треск за спиной указал на то, что я сломал свой лук. А вот это действительно плохо. Можно было ведь снизу сделать выстрел и хотя бы одного из бандитов убить.
Пришлось «играть» дальше. Я растянулся на камнях и застонал.
— Дурак! — донеслось за спиной.
Посыпались камешки, и вниз спустился самый младший из группы.
— Что с ним? — спросили сверху.
Парень приблизился.
— Вроде дышит, — он наклонился и негромко ойкнул.
Сакс скользнул под кольчугу и вошёл в живот, словно нож в мягкое масло.
Я толчком откинул обмякшее тело и рывком стал на ноги.
