Александр Рудазов - Рыцари пречистой девы
Торжественную Залу освещали великолепные хрустальные люстры с тысячами свечей. Зеркала усеивали и стены, и потолок – казалось, что Зала во много раз больше, чем на самом деле. Пол покрывали великолепные мягкие ковры с вышитыми гирляндами, раковинами, листьями и цветами.
Ее балконная часть также была заполнена людьми – солнце еще не закатилось, и многие предпочитали свежий воздух. Там, внизу, кипело настоящее людское море – неблагородная часть населения Лукора также отмечала праздник. Сегодня угощение и выпивка поставлялись бесплатно – за счет короны. Вот разве что вина там, внизу, не было – в Кахале оно в последнее время ужасно вздорожало. Зато здесь – хоть залейся. Официанты с подносами так и сновали, раздавая бокалы всем желающим.
Оркестр пока что разогревался – публика, только что вставшая из-за стола, еще не пришла в нужное настроение. Кахальский оркестр в основном состоял из струнных инструментов. Басовые виолы, арфы, альты, виолончели и трехструнные скрипки. Духовые ограничивались двумя медными трубами и парой продольных флейт. А еще был небольшой гидравлический орган с девятнадцатью клавишами.
Император сидел на небольшом троне с мягким сиденьем. Рядом на точно таком же восседала его мамочка, а чуть позади – герцогиня Ароханна. Весь этот гарнитур располагался на небольшом возвышении с тремя ступеньками, с которого правящим лицам было очень удобно наблюдать за празднеством. Почти идентичный комплект находился на балконе – если император вдруг возжелает перебраться на свежий воздух.
– Леди Ванесса, у нас небольшие неприятности, – тихо сообщил подошедший лод Гвэйдеон.
– А у нас всегда неприятности, – лениво отмахнулся сытый Креол. – Что на этот раз?
– Баронесса Буртовская пришла в точно таком же наряде, что и вы, – виновато развел руками паладин. – У вас не найдется другой перемены платья, леди Ванесса?
– Зачем? – недоуменно захлопала глазами Вон. – Почему это я должна переодеваться?
– Этикет требует, чтобы все дамы были в разных нарядах, – объяснил лод Гвэйдеон. – Это мужчины могут выглядеть, как угодно. Понимаете, если две дамы приходят в одном и том же, одной из них полагается покинуть бал. Будет очень неловко…
– Это вон та? – уточнила девушка, заметив пожилую особу с небольшим мопсиком на поводке, решительно направляющуюся к ним. Действительно, она была в точно таком же платье, что и Ванесса. Но сидело оно на ней не в пример хуже. – Так пусть она и уходит, если ей неловко!
– Вот вы где! – окликнула ее баронесса. – И что все это означает?! Весь двор за неделю знал, что я собираюсь надеть, а вас это, значит, не касается?!
– Мы только сегодня приехали в город, – вежливо объяснила Вон. – Знаете, по-моему, вам бы больше пошло что-нибудь другое – этот фасон вам не к лицу.
– Какое хамство! – оскорбилась мадам. – Вы понимаете, с кем говорите, сударыня?
Все, кто был поблизости, пораженно ахнул. Назвать благородную леди обращением, предназначенным для черни – все равно, что прилюдно плюнуть в лицо. Мужчины в таких случаях обычно хлестали оскорбителя шляпой по лицу (аналог брошенной перчатки). Дамы… да, в этом случае разборки изрядно усложнялись. Как правило, за честь дамы вступался ее муж или кавалер. Если у нее не было ни того, ни другого, эту обязанность на себя брал кто-то, желающий стать таковым. Кстати, обычно и становился – есть ли более верный способ завоевать расположение дамы, чем отстоять ее честь на дуэли?
Креол, разумеется, понятия не имел о тонкостях здешнего этикета. Да Ванесса и не нуждалась в заступничестве – сама могла врезать кому угодно. Впрочем, она даже и не обиделась – она тоже не слишком хорошо знала этикет, и попросту не поняла, что ее оскорбили.
Однако маг заметил что-то досадное у себя на ноге. Он опустил глаза и заметил, что песик баронессы также увлеченно оскорбляет его ногу. Самым пошлым и неприятным способом. Креол брезгливо нахмурился и от души пнул собаку. Кобель с визгом улетел куда-то вдаль – удар Креола сделал бы честь даже профессиональному футболисту.
– Низко пошел – к дождю… – равнодушно проводил его взглядом маг.
– Злодей! – в ужасе ахнула баронесса. Вон решила, что это она Креолу, но дама бросилась вслед за своим любимцем, крича: – Злодей, куда же ты, мой хороший?!
– Лорд виконт! – окликнули Креола сзади. Он обернулся – там стоял рослый черноволосый аристократ лет сорока с бриллиантовым перстнем – герцог. – Вы только что оскорбили даму, вы хам и невежа!
– А ты тот, кто хотел сожрать мое суфле? – узнал его Креол. – Тебе не говорили, что много жрать вредно?
– Да как ты смеешь мне тыкать, ничтожество? – холодно осведомился благородный лорд. – Немедленно сделай так, чтобы я тебя больше не видел!
– Я тебя за язык не тянул, – пожал плечами маг и ткнул герцогу пальцами в глаза.
Тот завопил от дикой боли – если бы Креол приложил немного больше усилий, он бы попросту лишил его зрения. Впрочем, герцог и сейчас ничего не видел – у него ливнем текли слезы, а перед глазами плавали красные круги.
– Ты меня все еще видишь? – уточнил маг.
– Я ничего не вижу! – заорал лорд, безуспешно пытаясь проморгаться. – Где ты, скотина?! Ты ответишь за это унижение!
– Лорд герцог, будьте любезны успокоиться. Не следует так горячиться из-за пустяков, – раздался возле его уха чей-то мягкий голос.
– А ты еще кто?… – начал временно ослепленный герцог, шаря в воздухе и осекся. Его руки наткнулись на холодный металл доспехов.
Носить доспехи на императорском балу разрешалось только паладинам, и все знали, что сегодня на торжестве присутствует сам лод Гвэйдеон – Генерал Ордена. А с паладинами даже короли старались вести себя вежливо…
Все еще помнили историю, произошедшую два года назад в графстве Симбиотр. Тогдашний граф невесть с чего издал указ о запрещении Ордену появляться на его землях. Паладины были объявлены вне закона. Горожане и вилланы внимательно выслушали указ, прочитанный глашатаями во всех населенных пунктах графства, и немедленно сделали предельно простой вывод. Граф боится Ордена – граф служит Близнецу. А это значит…
Не прошло и недели, а графский замок уже запылал. Сам граф висел на собственных воротах, мерно покачиваясь на ветру. Немногочисленные солдаты, оставшиеся верными своему господину, валялись рядом. Остальные еще до начала бунта покинули столь неосмотрительного графа и теперь вместе с чернью грабили замковые подвалы.
К счастью, племянник графа оказался умным человеком. Он сумел усмирить бунт, быстренько отменил указ дяди и даже сумел обелить его репутацию, громко объявив, что граф-де был одержим демоном, а потому винить его не за что. Народ воспринял новость с пониманием, и волнения постепенно утихли. Хотя замок пришлось строить заново, и на новом месте – старое приобрело дурную репутацию.
