Людмила Астахова - Плоды свободы
– И что же вам нужно от меня?
Экс удовлетворенно хмыкнул, оценив по достоинству ум и сообразительность дочери.
– Вы вправе судить о моих деяниях сколь угодно строго, но согласитесь, дитя, что без неких моих усилий Херевард в Янамари посреди зимы не заявился бы еще триста лет.
– Сыновья и возлюбленная в качестве живой приманки для злейшего врага, да? – в тон ему вопросила Сина.
– Что ж, – Аластар с беспечным видом пожал плечами, – пусть меня судят историографы. Я рискнул…
– Все рискнули, – уточнила строго княжна.
– И, тем не менее, мы живы. Изранены, но живы. Война, знаешь ли, дело кровавое, после нее остается много раненых и калек.
У Сины заныло в груди. Незримая битва с Предвечным никому из ее участников не обошлась даром. Пожалуй, только бравая эрна Кэдвен и ее невозможный возлюбленный-шуриа глядели друг на друга без лишних сомнений. Шуриа за долгий век смирился с естеством головореза, а ролфийка никогда не сомневалась ни в себе, ни в Джэйффе. Их образцу взаимопонимания остается только завидовать.
– Это вы и про себя тоже, ваше высочество?
Леди Джойана вообще не пожелала разговаривать с Аластаром, окончательно определив свое место рядом с Вилдайром. Должно быть, не простила смертельной интриги в отношении сыновей. Эск, впрочем, встречи с возлюбленной не искал и решающего разговора не жаждал. У него имелись совершенно иные планы.
– Точно! – ответил он. – Но повторяю, мы живы, а, следовательно, ничего не закончено. Я избавлен от мук одержимости, но я все еще князь Файриста, и я не собираюсь терять власть. История с Янамари меня кое-чему научила. И в этот раз я… мы сделаем все умнее.
– Мы?
Охнула Сина, изумленно уставившись на отца.
– Да, моя дорогая! Мы! Я, Идгард, ты и ваша «Молодая стая». Мы даруем народу новую конституцию, мы объявим о созыве Собрания выборных представителей от каждого графства, мы проведем свободные выборы в Народный парламент…
– Но реальная, подлинная власть, разумеется, останется в твоих руках.
И это был не вопрос. Слишком уж хорошо княжна знала человека, от чьих чресл рождена.
– О! Это будет неявно и неочевидно. Закулисное руководство партиями, влияние на принимаемые ими решения – это тоже власть, причем не менее реальная, чем у иного императора. Я могу даже отречься в пользу Идгарда, если понадобится. Новая сила, свежие лица, смелые реформы, свободные выборы! Мы найдем, чем отвлечь наш многострадальный народ от бунта и неповиновения для его же добра и блага.
– Мы собирали «Молодую стаю» не для этого! – попыталась возразить девушка.
– А для чего? Для стрельбы в тире? Для пустой болтовни за рюмкой кларета? Для фантастических и абсолютно неосуществимых, но таких красивых планов? Чтобы развлекаться и ничего не делать? Если так, то паршивый лейд – цена вашим прекраснодушным идейкам.
– Нет! Мы хотели…
– Вот и сделайте то, что задумали. А я, прожженный негодяй, всего лишь прослежу, чтобы другие опытные… политики не надули вашу Стаю, как лопоухого новичка – шулеры в притоне.
Аластаров расчет был идеален – вместо кровавого тирана Эска приходит молодой и «добрый» Идгард, и файристяне принимают его с распростертыми объятиями, как благодетеля, дарующего им свободу и народовластие. Князь-реформатор! Решительный, умный и ответственный, к тому же не запятнанный мятежом – разве он не тот лидер, за которым с радостью пойдут люди? А о том, что в его тени затаился хитрый «кровавый деспот», мало кто будет догадываться.
– Зря, что ли, я его оставил разбираться с синтафским войском? – Эск лукаво подмигнул дочери. – В паре с фельдмаршалом Каном они, разумеется, одержат победу и вернутся в Амалер в блеске славы, чтобы начать реформы.
– А как же Рамман? Что будет с Янамари?
– Рамман Никэйн – это человек, призвавший Алую. Ему можно все или почти все. Он – исключение из правил.
Диллайн мечтательно прищурился, призывая на помощь всю свою политическую фантазию.
– Скажем… пусть Янамари будет у нас…м-м-м… Святой Землей? Или Свободной республикой Алой Луны? Или… как-нибудь еще назовем. И придадим Янамари особый, уникальный статус.
Можно не сомневаться – у Аластара уже заготовлена речь о случившемся божественном знамении, и о том, почему оно произошло в Янамари, которую через несколько дней напечатают все газеты.
– Помяните мое слово, через десяток лет Янамари будет купаться в богатстве, принесенном туда бесчисленными паломниками. То-то Рамман развернется! С его сметливостью и хозяйственностью. А в целом Джойана может гордиться – ее сыновья сделали самую блистательную карьеру в истории. За исключением ее нынешнего… священного супруга, разве что.
Прежде Сина не осмелилась бы спросить о сокровенном, просто язык не повернулся бы. Но, видимо, Алая Луна в честь своего прихода одарила все лунные народы смелостью, если не действием, то словом.
– И вы смирились? Вы отдаете ее другому?
Эск прикрыл горящие золотом глаза и молчал, должно быть, с четверть часа, прежде чем обронил тяжелые, словно из чугуна отлитые «Нет» и «Да».
– Нет, я никогда не смирюсь. И – да, Джона достойна самого лучшего, всей той заботы и любви, которую ей предлагает Вилдайр и которой не могу дать ей я. Сейчас не могу.
Что он видел там, под сомкнутыми веками? Какие лелеял надежды? Не прочесть истинных чувств по бесстрастному лицу диллайн. Маска, неподвижная жесткая маска, а не человеческое лицо!
– Только видящая дух шуриа может любить вас, отец, – прошептала Сина.
Аластар чуть заметно улыбнулся в ответ и кивнул, соглашаясь.
Шэйрр Ияри
Сильный ветер кренил набок идущий бейдевинд[5] трехмачтовый военный шлюп морских сил Е.С.О. «Юркий» и звонко пел в туго натянутом такелаже. И чтобы корабль мог лавировать избранным курсом, марсели пришлось зарифлить[6].
Здоровенные буро-серые волны набегали на правый борт, и тогда «Юркий» поднимался, словно конь на дыбы, устремлял в темное небо бушприт. Шлюп медленно наклонялся вбок, вздымая бушприт все круче, тем самым усиливая бортовой крен. А потом корабль легко соскальзывал с дальнего края волны. Бушприт начинал двигаться вниз по дуге. Тогда ветер наклонял шлюп, а уходящая волна поднимала корму. Каждый раз казалось, что «Юркий» нырнет и уйдет целиком в пучину, но корабль неизменно возвращался в горизонтальное положение. Правда, очень ненадолго. Бесконечная смена бокового и килевого крена завораживала своей неумолимой ритмичностью. По крайней мере, шуриа чувствовал себя совершенно счастливым наедине с духом «Юркого». Вместе им было весело кататься на исполинской спине моря Кэринси.
