Робин Хобб - Хранитель драконов
— Серебряный дракон, ты позволишь мне помочь тебе с этой раной? — снова спросила она.
Дракон наклонил голову и потер морду о переднюю лапу, чтобы убрать полоску внутренностей, свисавшую из пасти. Потом поковырял когтем в носу, чихнул, и с упавшим сердцем Тимара увидела, что его ноздри и уши полны паразитов. И их надо будет удалить. Но сначала хвост, сурово напомнила она себе. Дракон открыл пасть, показав длинный ряд сверкающих острых зубов. Он казался таким спокойным, даже беспечным, но если она причинит ему боль и разозлит, то может погибнуть от этих зубов.
— Я начинаю, — сказала она дракону и спутникам. Потом заставила себя повернуться к удачнинцам и добавить: — Готовьтесь. Он мне не ответил. Не похоже, что он умнее животного. Так что неизвестно, что он выкинет, когда я буду осматривать его хвост. Может, попытается напасть на меня. Или на нас всех.
Седрик приуныл, но Элис решительно оскалилась.
— Мы должны для него что-нибудь сделать, — заявила она.
Тимара обмакнула тряпку в воду и провела ею над раной. Вода с тряпки потекла в рану и полилась по хвосту грязным потоком. Из раны вымыло несколько личинок, насекомые взлетели жужжащим облачком и попытались тут же сесть обратно. Вода всего лишь смыла грязь с поверхности, но дракон не обернулся и не зашипел. Тимара собралась с духом и осторожно прижала тряпку к ране. Дракон дернул шкурой в этом месте. Девушка смыла слой грязи и насекомых, обнажив рану. Потом прополоскала тряпку в ведре, отжала и уже более решительно приложила обратно. Потрескавшаяся корка лопнула, и из раны потекла зловонная жидкость.
Дракон фыркнул и повернул голову, чтобы посмотреть, что с ним делают. Когда его голова метнулась к Тимаре, она подумала, что тут ей и конец придет. Но чтобы крикнуть, ей не хватило воздуха.
Однако дракон понюхал сочащуюся рану, прижал нос к воспаленной плоти и провел им вдоль раны, выдавливая гной. Запах был ужасный. Жужжали мухи. Тимара тыльной стороной кисти закрыла нос.
— Он даже пытается помочь нам, — проговорила она сквозь зубы.
Внезапно дракон потерял интерес к ране и снова занялся едой. Тимара, пользуясь возможностью, снова намочила тряпку и стала вымывать гной. Она три раза отжимала и полоскала тряпку, пока вода в ведре не сделалась едва ли не такой же, как то, что текло из раны.
— Вот. Попробуй этим.
Она обернулась и увидела, что мрачный Седрик протягивает ей тонкий нож. Тимара уставилась на лезвие. Она вообще-то ожидала, что ему хватит смелости мазать и перевязывать.
— Зачем? — спросила она.
— Нужно срезать наросшее дикое мясо. Затем свести края. Может быть, даже наложить швы. Иначе рана не заживет.
— Дикое мясо?
— Вот это, набухшее по краям раны. Нужно срезать его и потом перевязать рану, чтобы свежий срез соединился с другим свежим срезом. Тогда все срастется.
— Срезать плоть дракона?
— Ты должна это сделать. Посмотри, она вся высохла. Она уже мертва. Так рану не залечить.
Тимара посмотрела и судорожно сглотнула. Он был прав. Он протягивал ей сверкающий нож, завернутый в чистую ткань.
— Я не знаю, как это сделать, — призналась она.
— Похоже, никто из нас не знает. Но мы уверены, это нужно сделать.
Тимара взяла нож и постаралась покрепче его ухватить. Свободную руку она положила на хвост дракона.
— Я начинаю, — предупредила она и осторожно приставила нож к вздувшейся кромке раны. Нож был очень остер. Он легко вошел в плоть. Тимара словно со стороны смотрела, как ее собственная рука срезает одеревеневшую кожу с края раны. Как будто срезаешь шкурку с высохшего плода. Под слоями грязи и чешуи обнажилась темно-красная плоть. На ней выступили яркие капли крови, но дракон вгрызался в еду и как будто ничего не чувствовал.
— Вот так, — тихо и возбужденно сказал Седрик. — Правильно. Срежь этот кусочек, и я его уберу, чтобы не мешал.
Она так и сделала, едва заметив, как Седрик ловко подхватил срезанное рукой в перчатке. Элис стояла молча, то ли сосредоточенно наблюдая, то ли стараясь не смотреть. Тимаре было некогда на нее оглядываться. Она очистила один край раны. Перевела дух, собралась и вонзила лезвие с другой стороны.
По телу дракона пробежала дрожь. Тимара застыла. Острый как бритва нож замер, вонзившись в бугристый край раны. Дракон не повернул головы.
— Бороться, — выдохнул он.
Слово едва достигло ее слуха, оно было сказано очень по-детски, без напора. Или оно только почудилось ей от страха?
— Бороться? — мягко спросила дракона Элис. — Бороться за что?
— Что такое? — изумился Седрик.
— Бороться — вместе. Бороться. Нет-нет.
Тимара стояла не двигаясь. Она ведь уже думала, что серебряный лишен разума. А он вдруг заговорил. Потрясающе!
— Не бороться? — переспросила Элис, как будто говорила с ребенком.
— С кем бороться? — влез Седрик. — Кто борется?
Непрошеное вмешательство. Тимара задержала дыхание, чтобы не сорваться, и спокойно сказала:
— Она говорит не с вами. Дракон что-то бормочет — мы впервые слышим его речь. Элис пытается поговорить с ним.
Девушка уверенно повела нож через затвердевшую плоть к концу раны.
— Сосредоточься на деле, — предложил Седрик, и Тимара была благодарна ему за поддержку.
— Как тебя зовут? — спрашивала Элис. — Прекрасный серебряный, дракон цвета звезд и луны, скажи свое имя!
Ее голос был полон сладкой лести. Тимара ощутила, что в драконе что-то изменилось. Он не заговорил, но было похоже, что он слушает.
— Что ты делаешь? — раздался за спиной Тимары голос Татса.
Она вздрогнула, но не позволила дрогнуть руке.
— Что обещала, то и делаю. Забочусь о серебряном.
— С ножом?
— Я обрезаю дикое мясо перед перевязкой.
Приятно знать, как это называется. Татс присел рядом с ней и внимательно изучил ее работу.
— Там еще много гноя. — Тимара разозлилась, но тут Татс предложил: — Давай еще раз промоем. Я принесу воды.
— Будь так добр, — ответила она.
Татс ушел. Тимара аккуратно срезала лишнее, и снова Седрик ухватил и убрал из-под ножа полоску сухого мяса с чешуйками. Возвращая ему нож, Тимара заметила, как трясутся у нее руки.
— Кажется, мы больше ничего не сможем сделать, пока не промоем рану еще раз, — сказала она.
Седрик уже закрывал свой ящик, быстро и аккуратно, как будто это было важнее, чем рана дракона. Тимара почуяла сильный запах уксуса и услышала, как звякнули склянки.
— Похоже, что так, — согласился он.
Тимара старалась не прислушиваться к тому, что говорит Элис, но снова уловила слова:
— Но ты собираешься куда-то. В прекрасное место. Куда ты идешь, малыш? Куда?
