Юрий Никитин - Трехручный меч
На ее щеках неожиданно проступил нежный румянец. Она все не могла оторвать взгляда от моих говорящих глаз, алый румянец перешел в пурпур, сполз по шее, я уже видел линии, по которым потекут горячие будоражащие волны возбуждения, но тут она сделала усилие и с трудом отвернула голову. Однако по спине ее пробегала дрожь, выдавая те самые важные точки, вон они идут ровным строем, как солдаты на марше вдоль хребта, как муравьи формика руфа по феромоновому следу.
Чтобы не выдать себя, она быстро поднялась по ступенькам, перед нею распахнули двери. Недалеко от входа, на лужайке, на большой колоде мясо и головка сыра на большом деревянном подносе, волк и ворон пируют, из конюшни несется мощное хруманье, челюсти Рогача перемалывают овес с таким звуком, словно перетирают в муку.
— Готовьтесь, — предупредил я шепотом, — уходим в полночь.
— Что-то случилось? — спросил волк тоже шепотом.
— Видели, кто прибыл?
— Да.
— Так вот, не верь глазам своим.
* * *
За час до полуночи я уже со всех ног убегал от монстра, облепленного слизью, он едва ковылял, но я знал, что, хотя мчусь как быстроногий олень, а монстр едва ковыляет, все равно догонит, к тому же я должен дважды споткнуться, это обязательно, никогда этого не понимал, но уже смирился с этими странными законами, только заранее высматривал место, где упасть. В прошлый раз это получилось в красиво освещенном квадрате.
Через пролом в крыше на пол падает яркий свет в виде неровного квадрата, я выскочил на середину, запнулся и красиво рухнул, театрально раскинув руки и повернув к невидимым зрителям искаженное ужасом лицо. Монстр оказался в двух шагах, я вскочил, едва успел избежать его отвратительных лап, несущих смерть, понесся изо всех сил, монстр заметно отстал. Я торопливо шарил глазами по огромному помещению, нет, не в поисках своего меча, рано, мне предстоит упасть еще хотя бы раз, а если бы на моем месте была прекрасная молодая девушка в прозрачном пеньюаре, упала бы раза четыре, мне же…
Ага, вот хорошее место, сочетание странного черного механизма с жуткого вида колесом и бликов лунного света на стене создают прекрасный фон, в самом деле прекрасный.
Мои ноги наткнулись на невидимую веревку на уровне колен, я обрушился всей тяжестью, успев, однако, принять вес на обе ладони, но сделал вид, что от страшного удара расшиб кости всмятку.
Монстр тут же оказался в двух шагах, я начал подниматься, он заревел и, вращая глазами, воздел отвратительные лапы-клешни. Я отчаянно шарил руками по каменным плитам пола, пусто, и вдруг пальцы нащупали нечто твердое. Я стиснул рукоять своего меча, ну конечно же, он оказался здесь, на полу. Монстр взревел и прыгнул, протягивая руки к моему горлу.
Я поспешно повернул меч, уперев рукоять в пол. Лезвие тряхнуло, тело монстра нанизалось, как кусок сырого, но тяжелого мяса на острие длинной иглы.
— Ну вот и все, — прошептал я.
Заклятие или какая-то иная хрень, что сковывала мои могучие мышцы, испарилась, я напряг и распустил груды мускулов, все верно, снова могу с прежней стремительностью варвара, не скованного высшим образованием, дитя природы, хоть и весьма пропестициденной, даже очень пропестициденной, и сам потому напестициденный и пропестициденный, но все же быстр, как пентиум на три гига, и силен, как мотор КамАЗа.
Проклятые половицы скрипят, я пробежал на цыпочках и поближе к стене, двор залит лунным светом, двери конюшни закрыты. Подкравшись, прислушался, донесся сонный вздох Рогача, а волк и ворон, которым я велел бдить, бессовестно спят.
Сняв запоры, я тихонько скользнул вовнутрь.
— Ш-ш-ш-ш!.. Тихо! Выходим, удираем. Пока здесь не спохватились.
Волк сказал виновато:
— Простите, мой лорд, но это пернатое уговорило вздремнуть…
— Ябеда, — каркнул тихонько ворон. — Я же оставался на страже!.. Ну, большую часть времени…
Мы проскользнули вдоль забора, держась в тени, к ворогам, я отпер, некоторое время крались вдоль стен, а когда здания оказались за спиной, понеслись во всю прыть.
— К утру здесь будут настоящие охотники, — объяснил я. — Кольцо вокруг нас сжимается все туже.
— Это значит, что мы совсем близко, — каркнул над ухом ворон.
— Точно, — подтвердил и волк. — Я зло в воздухе чую!
Встречный ветер приятно холодил разгоряченное схваткой с монстром тело. Я на мгновение вспомнил роскошное тело Снежной королевы, мелькнуло сожаление, что вот так женщины превращаются в… неженщин, но ладно, чего уж жалеть, это случается со всеми женщинами, а большинство мужчин даже отпора не дают, терпят, разве что на стороне иногда оттягиваются, но это трусость, надо выбирать простые и действенные способы…
* * *
Теперь, когда на землях врага, на всякий случай передвигались рощами, оврагами, костры не зажигали, а то, что зажигали, — какие костры, фигня какая-то, костер — когда дым до неба.
Заметили караван из трех верблюдов и четырех повозок, схоронились, выждали, пока те подошли совсем близко, охраны совсем нет, странно, я перевел дыхание, расправил плечи пошире и выехал из-за кустов навстречу, гордый и надменный, с торчащей из-за плеча рукоятью трехручного меча, огнем в глазах и предостережением во взоре.
Караванщики подтвердили, что замок Черного Властелина совсем близко, он тут иногда даже охотится, что меня удивило и встревожило: поля по обе стороны дороги тучные, стада ухоженные, а женщины, убирающие урожай, все с толстыми ляжками и румянцем на обе щеки. Даже дома выпендриваются друг перед другом то новенькой черепицей, то высокой трубой, то затейливой резьбой на ставнях, на столбах крыльца и даже резными коньками. Везде достаток, изобилие, а на полях никакой потравы от стаи борзых и скачущей свиты Властелина Тьмы.
Сделали привал, я оставил всех троих у костра, а сам взял лук и отправился на поиски свежего мяса. Лес здесь каргалистый, слишком много валунов, каменистых холмов, что совсем недавно были горами, но за какие-нибудь жалкие сотню-другую миллионов лет постарели, одряхлели и начинают рассыпаться под натиском укоренившихся в щелях трав, кустов, а кое-где и деревцев.
Я прыгал по камням, поднимаясь все выше, подстрелю какую-нибудь горную козу, заодно осмотрюсь с высоты, как вдруг услышал легкий смешок, быстро повернулся.
В десяти шагах от меня на выступе скалы крепкий мужик в легких кожаных доспехах, широкоплечий, загорелый, с красивым и, понятно, порочным лицом. В руках лук с натянутой тетивой, острие стрелы смотрит в мою сторону.
— Ну что? — спросил он с интересом. — Добегался?
— Ты кто? — спросил я. Мой лук за спиной, глупо карабкаться по камням, держа его в руках, а этот гад уже держит меня на прицеле. — Чего бьешь дичь в моем лесу?
