Майкл Муркок - Древо скрелингов
– Лонгфелло был гением, веселым, доброжелательным человеком. И ужасно волосатым. Я унаследовал от могоков отвращение к волосам, покрывающим тело мужчин. По-видимому, римляне разделяли их неприязнь. Однако при всем этом доброта Лонгфелло пересилила мое предубеждение. Его внешность забавляла меня. У него была смешная пружинистая походка, и он подпрыгивал, когда шел пешком. Помнится, я подумал, что он одет чересчур тепло для того времени года, но, наверное, сам я показался ему едва ли не голым. Тогда на мне еще не было всего этого. – Он со скромной гордостью указал на свои татуировки.
– Меня с самого начала заинтересовали трансценденталисты. Эмерсон хотел познакомить меня с Торо, но в тот день в Паркер-Хаус заглянул Лонгфелло, и мы случайно разговорились. Он так и не поверил до конца в то, что я реально существую. Он был до такой степени увлечен своей поэмой, что, кажется, поначалу заподозрил, будто бы выдумал меня!
Когда Эмерсон представил нас друг другу, Лонгфелло, должно быть, счел меня кем-то вроде благородного дикаря. – Айанаватта негромко рассмеялся. – Торо, в свою очередь, нашел меня несколько грубоватым.
Как бы то ни было, эта встреча была предопределена судьбой и сыграла важную роль в собственном путешествии Лонгфелло. Я понял, что его поэма предсказывает, каким образом я оставлю свой след в этом мире.
Три пера, которые я в своих грезах принял за орлиные, были, разумеется, тремя перьями для письма. Три писателя! Я неправильно истолковал свой сон, но предпринял именно те действия, которые требовалось. Это была настоящая удача. Я держался немного скованно, поскольку впервые посетил астральную сферу в физическом обличье. К сожалению, этот этап путешествия завершен. Я не знаю, когда в следующий раз увижу книгу.
Айанаватта начал сворачивать свой спальный мешок с привычной аккуратностью и ловкостью человека, живущего под открытым небом.
– Обитатель здешних мест носят вампумы, хранящие их знания и слова.
– Он указал на затейливо сплетенный пояс, который поддерживал его штаны из оленьей кожи. – Язык вампумов можно толковать столь же изысканно и изобретательно, как Библию, Джойса или американскую Конституцию. Порой заседания наших советов напоминают сборища французских постмодернистов!
– Вы сумеете доставить меня к мужу? – Я начинала понимать, что Айанаватта принадлежит к числу людей, имеющих склонность к абстрактным рассуждениям и способных говорить часами, если их не остановить.
– Он у какатанава?
– Думаю, да.
– Я отведу вас к ним. – Его голос зазвучал тише. – По крайней мере, я не видел в своих снах ничего, что мешало бы мне это сделать. Возможно, ваш муж познакомился с моим другом Даванададой, которого также называют Белым Вороном. – Он умолк, и на его лице появилось виноватое выражение. – Я слишком много говорю и чересчур разбрасываюсь в своих мыслях. Человек, который живет один, постепенно привыкает разговаривать сам с собой. За последние четыре года мне ни разу не доводилось просто, по-человечески, побеседовать с образованными людьми. Вы оказались для меня благословением. Честно говоря, это был самый лучший танец, который я когда-либо исполнял. Я надеялся, что к нам присоединится некая молчаливая полубогиня, и тогда нас станет трое. Но я отнюдь не был уверен, что вы окажетесь человеком. Сны подсказывают мне, что я должен делать, но умалчивают о том, чего мне ждать. Поднимается сильный ветер, он явно гневается на нас, и я не знаю, почему. Мои сны весьма противоречивы.
– Вы всегда действуете в соответствии со своими грезами? – Я была заинтригована. В конце концов, сны – моя специальность.
– Только после должных размышлений. И только если подходящий танец и песня приносят гармонию в объединенные миры. Я всегда испытывал склонность к духовному образу жизни. – Айанаватта принялся старательно чистить изящное весло из твердого дерева, изогнутое таким образом, что его можно было использовать как оружие в бою. Его лук и колчан со стрелами уже были аккуратно уложены в каноэ и закреплены. – Знайте же, Белая женщина-бизон, что я совершаю долгое духовное путешествие, которое началось в лесах моей приемной родины, известной вам под названием северного Нью-Йорка, – заговорил он после паузы. – Чтобы совершить великие дела, я должен объединять свою судьбу с судьбами других людей, но не имею права рассказывать о своем грядущем. Однако когда мое предназначение будет исполнено, я, наконец, обрету мудрость и могущество, которые требуются, чтобы обратиться к советам племен и приступить к завершающему этапу своего жизненного пути.
– Участвуют ли в ваших советах какатанава?
– Они нам не братья. У них свои советы. – Ему было трудно скрыть досаду, вызванную моим политическим невежеством.
– Почему вы называете меня Белой женщиной-бизоном? И почему я должна идти с вами, если хочу найти своего мужа?
– Так гласит миф. Он должен быть воплощен в жизнь. Он еще не стал реальностью. Полагаю, наши с вами судьбы отныне едины. Будь иначе, возник бы диссонанс. Ваше имя упоминалось в пророчестве в числе других. Желаете ли вы, чтобы я называл вас как-то иначе?
– Если можно, предпочла бы, чтобы вы называли меня графиней фон Бек, – сказала я. На языке, которым мы пользовались, это имя звучало гораздо длиннее оригинала. Он улыбнулся, восприняв мои слова как насмешку.
– Полагаю, графиня, вы присоединитесь ко мне – уже хотя бы потому, что вдвоем нам будет гораздо легче найти вашего супруга. Вы умеете плавать на каноэ? За день мы могли бы пересечь Блистающую Воду и добраться до устья Ревущей Реки. – В его голосе вновь слышалась ирония.
Во второй раз за последние двадцать четыре часа я отправилась в путь по воде. Каноэ Айанаватты было великолепным транспортным средством и отзывалось на наши движения, словно разумное существо. Порой создавалось впечатление, будто бы оно не касается воды. Налегая на весло, я спросила, далеко ли до деревни какатанава.
– Я бы на назвал их поселение деревней. Их Длинные дома находятся на некотором отдалении к северо-западу.
– Зачем они похитили моего мужа? Неужели власть закона не распространяется на их территорию?
– Я мало знаю о какатанава. Обычаи этого племени – не наши обычаи.
– Кто составляет это загадочное племя? Демоны? Людоеды?
Айанаватта чуть язвительно рассмеялся, продолжая поднимать весло и погружать его в кристально чистую воду. Я не могла не восхищаться его великолепно изваянным телом.
– Боюсь, я составил у вас превратное мнение о них. Вы ведь знаете, что легенды и слухи зачастую оказываются преувеличенными. Какатанава не похищают смертных. В случае с вашим мужем они вполне могли руководствоваться добрыми намерениями. Они никогда не причиняли нам зла.
