Александра Руда - Кнопка
Он неохотно повернулся и побежал. Я со всей силы вцепилась в его руку, боясь хоть на секунду ее отпустить. Вслед нам полетела и растеклась на ближайшем дереве голубая молния. Простояв какое-то мгновение, дерево рассыпалось на мелкие кусочки.
— Не попал! — довольно крикнул Тарас.
— Пожалуйста, — задыхаясь, проговорила я, не замедляя бега.
Я остановилась только возле подъезда своего дома и прислонилась к стене, пытаясь отдышаться. Тарас задумчиво рассматривал свой лом, который так и не выпустил из руки.
— Хорошее изделие, — наконец вынес он вердикт. — На нем от столба даже царапины не осталось.
— Что ты… — закричала я, но осеклась. Одно из моих жизненных правил гласило — никогда не кричать на мужчин. Они этого не выносят, крик на них действует, как сладкое на жукачару — и те и другие моментально теряют над собой контроль.
Огромным усилием воли я подавила в себе чувства и уже более-менее спокойным тоном продолжила:
— Не стоило так злить господина мага, ведь он же нам помог, погасил алхимический огонь.
— Помог, — хмыкнул Тарас. — Да это было в его интересах. Одной из первых бы их Академия загорелась!
— К магам нужно относиться уважительно и с почтением, — напомнила я одну из прописных истин.
— С почтением? — скривился молодой кузнец. — Сейчас маги уже далеко не такие, как были раньше. Они слабые, как котята! Чтобы накопить хоть немного силы, им нужен постоянный контроль над собой.
— Маги защищают нас от тварей, которые проникают в наш мир из других при разрывах.
— Да как они защищают! Ты же видела — этот молодой даже в нас попасть не смог! А даже жукачара двигается во много раз быстрее нас!
— А что бы было, если бы попал! — содрогнулась я, вспомнив судьбу дерева.
Тарас внимательно оглядел меня, аккуратно прислонил лом к стене, и, взяв меня за руку, подвел к скамейке, стоящей во дворе.
— Посиди, тебе нужно прийти в себя, — заботливо сказала он и подул на мой лоб, по которому стекали капли пота.
— Таша, — сказал он немного погодя. — Ты была такая счастливая, когда вышла из Академии. Сегодня тебе предложили попросить премию?
— Да, — кивнула я. Сидеть вот так на лавочке, когда Тарас держит в своих лапищах мои кисти, было необыкновенно приятно.
— Ведь они предлагают премиальные не чаще, чем раз в три года, правильно? — продолжал допытываться парень.
— Да, — я не могла понять к чему он клонит. Большинство служащих у магов работали не ради зарплаты, которая была куда ниже, чем предлагали в других местах, а ради этой премии, которую можно было попросить раз в три года. Премией являлось исполнение любого желания (правда, желания рассматривались специальным магическим советом, и если ты, к примеру, хотела умертвить своего соседа, который тебя чем-то категорически не устраивал, то вряд ли бы это желание было исполнено. Хотя прецеденты были).
— А ведь раньше люди трудились на магов бесплатно, но магические услуги им оказывались постоянно, — торжествующе сказал Тарас. — Это все свидетельствует о том, что маги стали гораздо слабее, чем, скажем, век или два назад. Поэтому нам ничего не угрожало.
— Да уж, — недоверчиво сказала я, опять вспомнила я про дерево.
— Ну подумай сама, — нежно сказал Тарас, поглаживая меня по руке, — разве бы я стал рисковать тобой?
Лично мне казалось, что им двигало стремление показать какой он крутой, но я решила оставить свое мнение при себе.
— Ведь я хочу быть тебе другом, — прошептал Тарас, пододвигаясь ко мне вплотную. Его дыхание щекотало мне щеку. По телу побежали мурашки.
"Все-таки брат был не прав, — подумалось мне. — Со мной хотят дружить. Пусть даже и таким способом".
— Я хотел бы быть тебе особым другом, — шептал Тарас. Его колючая от щетины щека прижалась к моей.
У меня мгновенно будто бы заморозили все кишки. В животе стало пусто и легко.
— М-м-м, — я вырвалась из его объятий и вскочила со скамейки. — Тарас, думаю, не нужно.
— Почему ты не хочешь, чтобы я тебя поцеловал? — с обидой спросил парень.
— Потому что я думаю, что в тебе сейчас говорит адреналин, а не настоящие чувства, — объяснила я. — давай поговорим об особой дружбе как-нибудь потом.
— Вовсе не адреналин, — мрачно сказал Тарас. — Я давно хотел тебя поцеловать.
— Сейчас — адреналин, — объяснила я. — тебе ведь не только поцелуев хочется? Это естественная реакция организма на спасение от смертельной опасности.
Молодой человек нахмурился и скрестил на груди руки, всем своим видом выражая обиду и непонимание.
— Я, пожалуй, пойду, — робко сказала я.
Он не ответил.
Я побрела домой, мысленно подсчитывая убытки сегодняшнего вечера. Фонарь — минус один. Друг — минус один. Вроде ничего смертельного, но очень грустно.
Когда я в своей комнате упала на кровать и вцепилась в подушку зубами, стараясь не зарыдать в голос, то рядом почти беззвучно материализовалось два тела.
— Ташка, — сказал Флор, — ты это… того…
— Прости меня, дурака, — свистящим шепотом подсказал Федор.
— Сам такое говори, — огрызнулся Флор.
— Ты же извиняться пришел! — против воли я стала прислушиваться к разговору.
— Но это не значит, что я дурак! Даже самые умные и талантливые совершают ошибки! — возразил Флор. — Ташка, ты это, перестань ныть, ну что ты как девчонка!
— Идиот, — шикнул Федор. — Ты что забыл, что твоя сестра и так девчонка?
— Ну, я имел в виду, что ты как девчонка в худшем смысле этого слова.
— Давай не будем представлять меня как девчонку в лучшем для тебя смысле этого слова, — сдавленно проговорила я. Плакать совершенно расхотелось, хотя слезы все еще жгли горло. — А это кровосмешением попахивает.
— А еще говорят, что это только парни все время про секс думают! — деланно возмутился Флор. — Я ее пришел утешать, а она мне про что?
— Таша, — как всегда, серьезно, проговорил Федор, погладив меня по спине. — Не стоит расстраиваться из-за того, что Флор сказал, что у тебя нет друзей. У всех людей, которые идут к своей цели, мало времени для общения. И все же у тебя есть друзья. Помнишь, как много людей тебя ходило проведывать, когда ты в том году заболела?
Как же тепло на душе мне стало от неуклюжих утешений моих драгоценных братцев. Иногда вот просто убить их хочется, а иногда понимаешь, что все же они тебя любят, и по-своему заботятся о тебе.
— Они просто хотели испытать на мне свои контрольные по респираторным заболеваниям, — всхлипнула я, прогоняя остатки слез.
— Это не так, — возразил брат. — То есть, не все этого хотели. Некоторые вполне серьезно переживали за тебя.
