Райдо Витич - Обитель Варн
Она подплыла к Игнату и тряхнула его, схватив за плечо:
-- Я задала вопрос - ответь.
И получила толчок. Ее отбросило в сторону.
-- Урва, -- прошипела она, поднимаясь и желая убить брата, посмевшего помешать ей получить столь важный ответ на столь важный для нее вопрос. Кинулась на него. Тот увернулся грациозно и немного лениво, усмехнулся и, оглушив Лесс ударом по лицу, схватил ее за шиворот и взмыл вверх. Она брыкалась, шипела, норовя укусить его, вырваться, сбежать, но силы были не равны. Он чуть придушил ее, чтоб снизить сопротивление и, доставив до замка, кинул в слепой проем окна. Лесс прокатилась по мраморному полу, врезалась в стену, сбивая с нее древнее знамя усопшей гвардии, и вскочила с желанием отомстить. Она стремительно направилась к окну и ... вновь была откинута к стене. Проем окна был закрыт для нее - ни витражей, ни стекла, ни пластика, ни единой видимой преграды - и все же ей не пройти.
Урва, парящий за окном, усмехнулся, глядя в лицо сестры, легко вспрыгнул на подоконник. Лесс почувствовала себя загнанной и сникла, свесила голову, сообразив, что без воли вожака проходы из замка не закрывают. И вздрогнула, услышав неспешные шаги - Бэф нарочно шел к ней через зал, как простой смертный. Варн так же медленно поднялась и застыла в ожидании, не смея поднять глаз на вожака.
-- Посмотри на меня, -- приказал он, останавливаясь напротив. Лесс несмело взглянула и тут же вновь уставилась в пол под ногами.
-- Человек опасен...
-- У тебя любой человек - опасен! - неожиданно для себя возмутилась Варн, вскинулась, приподнявшись над полом, и нервно закружила вокруг Бэф. -- Он знает про меня! Он знает меня! Он чувствует нас и знает, что нас мучает! Он - свой, он - такой же, как мы, иначе бы он не понимал этого, не знал! Чем он может быть опасен?! Что он может сделать нам?! Нам!! Он лоялен, он полезен и интересен. Они могут помочь избавить нас от холода!
Бэф не пошевелился, лишь тихо спросил, когда Варн зависла перед его лицом, перестав кружить вокруг:
-- Ты смеешь кричать на вожака?
Лесс испуганно моргнула:
-- Я...
-- Ты смеешь указывать мне? - чуть громче спросил он. Лесс задрожала, мгновенно замерзнув, и рухнула на пол к ногам Бэфросиаста. -- Что ты знаешь о людях? Что ты знаешь о себе, чтоб рассуждать?!
Голос вожака гневным вихрем пробежал по зале, срывая ветхие гобелены и флаги со стен. Лесс сжалась.
-- Встань, -- приказал Бэф уже ровным голосом. -- Посмотри на меня.
Лесс посмотрела. Тепло карих глаз проникло в каждый уголок ее сознания и вычистило память.
-- Спи сестра, -- прошептал Бэф. Лесс сонно качнулась, и упала бы, но сильные руки вожака подхватили ее, прижали к груди, -- спи моя печаль, спи.
Лесс застонала во сне, тяжело вздохнула, опалив грудь Бэф дыханием. И тот зажмурился от блаженства, услышав в ответ три негромких удара в своей груди.
С ней, только с ней он почувствовал сначала шорох в груди, потом толчок и стук. И вот счет ударов вырос до трех. И каждый рождал незнакомое чувство - острое, сильное, странное. Он готов был отказаться ради него от бессмертия, от пьянящего чувства полета, от самой свободы.
Может, счет ударов будет расти?
Облака разошлись, открывая око луны, и та, взглянув на размечтавшегося Варн, засмеялась.
Бэф открыл глаза, с досадой покосился на светило - не твое дело! Луна фыркнула и прикрыла бок одеялом туч.
Вожак передал Лесс Урва:
-- Отнеси ее в спальню.
И резко смолк, отвернулся, сообразив, что чуть не добавил - в мою спальню. Взгляд скользнул в оконный проем: Луна права - мечта и надежда - удел человека, а он - Варн.
.
-- Понимаешь, Алиса, все что было - детство. Но мы выросли, мы изменились. Я по-прежнему отношусь к тебе очень хорошо, даже - люблю, но как сестру, друга. И-и-и...э-э-э...обстоятельства изменились.
-- У тебя появилась другая? - глухо спросила девушка.
-- Ну-у...да-а, -- Игорь не знал, как объяснить ей мягко, но доходчиво, что их отношения закончились. Травмировать Алису не хотелось, но и иного выхода не было. Его больше не прельщала переписка с рядовой, но, учитывая, что она выполняет гражданский долг и все-таки не чужая ему, почти невеста, и по глупым условностям он должен хотя бы объясниться с ней.
Алиса видела, что Игорю неуютно: он хочет сказать многое, но не может. Парень то ли сожалел, что пришлось пойти на столь неприятный разговор, то ли пытался смять его, закончив побыстрей, и мечтал нажать кнопку выхода, а потом стереть память видеофона, чтоб ничто никогда не напоминало ему о неприглядном поступке, о бывшей возлюбленной.
Алисе было больно. Она и сама не понимала, как держится, где находит силы не сорваться на крик, не уйти в истерику и не облить Игоря потоком обвинений, угроз. Злость смешивалась в груди с завистью, ненависть смешивалась с любовью и хотелось с ровнять с грязью эту холеную рожицу возлюбленного, вернуть ему хоть часть того горя, что он ей причиняет. Мысль вернуть его, надавив на жалость, отпала сама - какой смысл, если Сталеску еще год служить. Она здесь, он - там. Она измученная, доведенная службой и служаками до края нервного срыва, измотанная, похожая на страшный сон в своем выгоревшем топике. Он - такой весь аккуратный прилизанный, правильный от формы черепа до узла студенческого галстучка. Его ждут карьера, почет, уважение, стабильность. Ее неизвестность.
Алиса широко улыбнулась, надеясь, что улыбка получилась несильно натянутой:
-- Да, не мучайся ты, я все поняла. Спасибо, правда. Я сама хотела сказать тебе то же самое, но все как-то откладывалось. А сейчас прямо груз с души свалился. У меня ведь, как у тебя, изменились обстоятельства - человек появился, любимый. Предлагает руку, сердце и звание, а я все тяну с ответом. Нехорошо - обещала тебе, ты ждешь, а я возьму и выйду замуж за другого.
-- Уф! - облегчено вздохнул Игорь. -- Значит, не обижаешься?
Алису передернуло: "обижаюсь? Да, я завыть готова, а тебя по видеосвязи придушить и сучку твою! И Анаконду и все отделы, что упекли ее сюда, и сержанта, которого зубами бы загрызла, только б дали!"
Улыбнулась бодрее:
-- Конечно, нет. Останемся друзьями. Маме привет, моим - тоже. Делать будет нечего - звони. Пока. Удачи. Всех благ.
Резко нажала кнопку выхода. Экран погас. Алиса качнулась и рухнула на постель, уткнулась в подушку, закричала в нее, вымещая боль, что мутила ее разум, жгло душу, и заколотила кулаками по казенному одеялу: ненавижу, ненавижу, не-на-ави-ижу-у-у!!!!
Люция, услышав крики подруги, вылетела из душевой, не высушив волосы, и застыла посреди казармы, с ужасом глядя, как Алиса с воем колотит кулаками по подушке и одеялу.
-- Ты...ты чего, а?...Эй, Лиса?! Э!
Алиса резко села и уставилась на Маликову. У той лицо вытянулось от вида заплаканной Сталеску. Это ж чему нужно случиться, как ее нужно довести, чтоб она заплакала?
