Патриция Маллен - Повелители камней
— Недрик много рассказывал мне о вас, — улыбаясь девушке, проговорил Адлер.
— Все это неправда, уверяю вас, — улыбнулась Сина, ее взгляд метнулся к брату, который, как обычно, стоял немного в стороне. Он отличался угрюмой красотой — этот двойник Сины в мужском обличье. На среднем пальце его правой руки блестело тяжелое золотое кольцо.
— Надеюсь, правда, леди, поскольку он говорил замечательные вещи. — Адлер снова поклонился.
Сина улыбнулась, но от лести Адлера ей сделалось неловко. Произнеся дежурные фразы, она оставила мужчин. Ей вдруг неудержимо захотелось покоя и молитвы.
— Сина, подожди!
— Нед! — Она подождала, когда брат догонит ее.
— Ты даже не поздоровалась, — укорил Нед сестру.
— Мне показалось, что ты занят.
Недрик взял Сину под руку и повел в пустую комнату, залитую лучами солнца.
— Ты все еще сердишься на меня?
— Мне не из-за чего сердиться, Нед, — ответила Сина прохладно. — Это твоя жизнь, и ты имеешь право жить по-своему.
— Ты не это хочешь сказать. Ты думаешь, что я должен был остаться с Фаллоном. Что я должен был еще дольше ждать своего Дара. Тогда я стал бы самым старым учеником в истории Морбихана, Сина!
Сина вздохнула и села на край холодного каменного подоконника.
— Нет, я правда так не думаю, больше уже не думаю. Я жду своего собственного Дара, Нед, и знаю, что ты, должно быть, чувствовал. — Она притянула к себе левую руку брата, чтобы луч солнца упал на его золотое кольцо. На потолке возникли яркие световые круги. — Но ты получил кольцо Целителя, ты работал с величайшим Чародеем нашего века… Мог бы потерпеть немного и не отказываться от своего будущего.
— Ты ждешь только два года, Сина! Я ждал почти четыре!
Сина покачала головой. Она и раньше спорила с Недом и всегда чувствовала, что он слушает ее вполуха.
— Твое кольцо не на той руке, — сказала она сухо.
— Да, я знаю. Я больше не целитель.
— Фаллон до сих пор говорит, что ты был его лучшим учеником.
— Вот как? Очень жаль, что он не говорил этого мне тогда, когда это было мне нужно. Но хватит о ворчливых стариках. Как ты? Я слышал от отца — ох, опять я о ворчливых стариках! — что ты жила в лесу у великанов! — Недрик притворно зарычал и склонился к сестре, старательно изображая улыбку смущенного великана.
— Нед, прекрати! — крикнула Сина, но мимика брата была настолько точной, что она засмеялась. Ласково взъерошив волосы Недрика, Сина подвинулась на узком подоконнике, освобождая место, и приглашающе похлопала по камню. — Надо же, какой ты стал гордый! — ласково пошутила сестра. — А кто-то говорил мне, что ты уехал в Укрепление и задрал нос.
— А вот это правда, — подтвердил Недрик, перестав гримасничать. Он сел рядом с сестрой и свесил ноги с окна, развернувшись лицом во двор. — Я много езжу то в Фансток, то в Элию. Когда я окончательно расстался с Фаллоном, я на время уехал в Укрепление. Потом, прошлой осенью, отец поручил мне присматривать за обозами из Фанстока. К нам присоединились другие лорды, и теперь я надзираю за грузами. Я отбираю товары, отвожу их на повозках в город, торгуюсь за самую справедливую цену, затем слежу за их отправкой в Укрепление.
— Как захватывающе! — сказала Сина с издевкой.
— Ты несправедлива, Сина. Это честная работа.
— А я-то думала, ты обсуждаешь с Телерхайдом искусство управления государством!
— Нет, это по части Брэндона. Я теперь честный торговец. Половину времени провожу в Элии.
— И как ты выносишь этот город?
— Мне там нравится. По крайней мере я никогда не бываю одинок. А ты? Как твоя учеба у Мастера Фаллона?
Сина скорчила рожицу.
— Как я уже сказала, я все еще жду своего Дара.
Нед откинул голову назад и засмеялся.
— Конечно, ждешь. Как я все еще жду своего! Он еще не велел тебе перестать задавать вопросы?
— Нет. Он сказал, что я узнаю все ответы, когда обрету Дар.
Нед кивнул:
— Ну, надеюсь, что так и будет, Сина. Но это нечестно. Я учился у него почти четыре года, слушая эти обещания. Я думаю, что Дары — выдумка Древней Веры. Фаллон поддерживает этот миф, чтобы его ученики продолжали работать на него.
— Нед, ты становишься циником! — выговорила брату Сина и удивилась тени, омрачившей на мгновение его красивое лицо. Поймав взгляд Недрика, она сказала: — Тебе нравится то, что ты делаешь, и ты делаешь это хорошо. Может, в каком-то смысле ты нашел свой Дар.
— Ох, Сина! — На миг в голосе Неда мелькнуло отчаяние. — Разве ж это Дар? Это всего лишь то, что я умею делать. Я бы отдал все, что заработал торговлей, все до последней монеты, ради подлинного Дара!
Позже, когда Сина опустилась на колени на каменный пол своей спальни, чтобы помедитировать, она вспомнила боль в светлых голубых глазах Недрика. Она мысленно обняла брата и пожелала ему добра.
Глава 6
Ньял ехал всю ночь, пока не зашла луна и не почернела дорога. Тогда он привязал лошадь к дереву возле ручья, где росла сочная трава, а сам завернулся в плащ и улегся прямо на землю. Но несмотря на усталость, заснуть не мог: голос Бродерика снова и снова звучал в ушах, мучительные вопросы гнали сон. Как случилось, что Телерхайд, знаменитый своей честностью, солгал всем и вырастил сына, который вовсе и не его сын? И если его отец не Телерхайд, то кто?
Чуть только рассвело, Ньял снова был в седле. Отпустив поводья, он ехал по крутым предгорьям, подступавшим с севера к Гаркинскому лесу. Время от времени он дремал в седле, резко выпрямляясь всякий раз, когда лошадь сбивала шаг и спотыкалась. Когда Ньял к вечеру второго дня пути достиг скалистой вершины Холма Единорога, он услышал издалека голос трубы.
Он спустился по пологому травянистому склону, видя впереди низкие домики кровелльской деревушки. Крестьяне покинули поля и выстроились вдоль дороги. Когда Ньял проезжал мимо, они приветствовали его громкими криками и махали шляпами, дивясь его испачканному лицу и грязной одежде. Ньял ждал этих приветствий с тех пор, как был мальчишкой, но сейчас едва замечал их. Он понукал свою лошадь вперед, к замку Кровелла.
Телерхайд встретил его в воротах. Ньял спешился во дворе, и большие руки старого солдата сжали ему плечи.
— Приветствую тебя, воин! — Телерхайд горячо обнял сына. Брэндон стоял тут же. Он по-братски похлопал Ньяла по плечу. Толстушка Гвенбар — жена Брэндона, ожидающая их первенца, — наклонилась, чтобы поцеловать грязную щеку Ньяла.
— Добро пожаловать, брат! — прошептала она застенчиво.
— Да здравствует Ньял! — крикнул повар, высовываясь из окна кладовой. Кухонная челядь высыпала во двор. Они хлопали в ладоши, а кое-кто колотил деревянными ложками по котелкам
