Юрий Валин - Встреча в Новом Конгере
-Страшный-то какой, упаси нас боги, - проблеяла сисястая бабенка с нечесаными пегими волосами. - Истый дарк. А то и похуже...
-Угу, для иных дамочек страшней свободы зверя нет, - с отвращением буркнула Катрин. Сплюнула под тележное колесо, благо никто из своих сей невоспитанности не видел, и скомандовала: - Задницы свои подняли и поволокли вниз. Сидите на берегу. Благодетели вас наверняка подберут. Они, правда, в некотором расстройстве будут пребывать, ну вы-то это переживете как-нибудь. Раненого там утешьте, что ли...
Чернявая и ее пышногрудая товарка похватали с телеги свои мешки, и боязливо оглядываясь, потрусили вниз по тропинке. Третья дева, до сих пор молчавшая, потопталась в нерешительности и вдруг повалилась на колени:
-Леди, можно мне на берег не ходить? Я не хочу на море, не хочу в "несушки". Сделайте милость, пожалейте!
-Да, кто тебя заставляет? Проваливай на все четыре стороны. Только не надо здесь на коленках елозить.
-Можно мне с вами, миледи? Я ем мало, крови не боюсь, в постели мной довольны. Если нужно воровать, то я живо научусь. Не трусливая и язык за зубами держать сумею.
Катрин с интересом посмотрела на просительницу. Забавное резюме предоставляет. Впрочем, что еще долговязой бабе в неприличных штанах, да еще увешенной оружием, должны предлагать?
-До жратвы мы не жадные, без воровства обычно обходимся. С кровью и постелью сами способны разобраться. А ты, девочка, откуда будешь?
Девочка была года на четыре старше самой шпионки. Неровно обрезанные у шеи волосы. Измятое недорогое, но относительно приличное платье. Не толстая, не худая, - в другом мире такую фигуру назвали бы пропорциональной. Вид малость потасканный: ссадины от колючей веревки на запястьях, на шее пятна неопределенно-сексуального происхождения. И классический, уже начавший желтеть, "фонарь" под глазом.
-Я из Глора, миледи. С Желтого холма. Зовут - Гая.
-Давно задницей на жизнь зарабатываешь, Гая с Желтого холма?
-С весны. Муж разорился. Мастерская у нас была и лавка. Игрушки делали. Задолжал... Он меня и сына отдал, потом сам ошейник надел, - молодая женщина говорила почти безразлично. Долгими ей показались те летние месяцы.
Катрин кивнула:
-Хороши игрушки. Тебя в Глоре ищут?
-Нет, миледи. Меня не крали. С хозяином по совести сторговались. На флоте шлюх не хватает. Ведь запретили девок в Большой Поход брать. В море на корабли тайком подсаживают.
-Чтоб им с тем походом... А далеко до Глора?
-Нет, миледи, - мы сюда за полдня добрались, - смущенно и настороженно пробормотала девица. Наверняка, удумала, что ее коварно на честность проверяют.
Проверить бы не мешало. Но время опять поджимало.
Мимо прорысил Квазимодо. Махнул за спину, - Энгус и Блоод вели лошадей. Подниматься к дороге им пришлось в обход.
-Права на телегу имеешь? - осведомилась Катрин у девки.
Глаза Гаи испуганно расширились.
-С телегой сама управишься? - нетерпеливо уточнила Катрин.
-У родителей две лошади имелось, - со странной гордостью призналась Гая.
-Прекрасно. Поведешь телегу. Надеюсь, ты не прочь вернуться в родной город. Условие одно - держать язык за зубами. Хвалилась что умеешь, - так выполняй. Иначе укорочу язык вместе с головой. Можешь поверить. У нас без игрушек. И долги мы отдаем сполна и сразу.
Ответить девица не успела. Катрин пришлось отвлечься. Квазимодо развил бурную деятельность на телегах. Со всех трех летели мешки и бочонки, сыпался овес и связки стрел. Уже резко запахло джином.
-Ты что творишь? Мы только одну телегу берем.
-Я понял. Сейчас отберу самое ценное. Не нужно?
-Хм. Нужно-нужно. Только не возись.
В медлительности вора обвинять было глупо, - парень метался как угорелый. В рачительности и любви к трофеям одноглазый явно мог дать фору и хозяйственной Ингерн. Как там она? Еще не порадовала Даллапа прибавлением в семействе?
Катрин покрутила головой. Путешественники покинули Медвежью долину не так уж давно, но, казалось, будто годы прошли. Время не бежит, - скачет, подобно столь полюбившимся Бло тушканам.
Забираясь в седло Катрин шепнула Бло:
-Ты когда рот научишься вытирать, гламурная моя? Чулочки, чулочки... Лучше бы салфетку на шее носила. Энгуса краснеть заставляешь.
-Дикие мы. Северные, - промурлыкала безмерно довольная жизнью Блоод и принялась оттирать траурную кайму вокруг рта.
