Элеонор Бирке - Школа мечтателей
— Это вряд ли. Я об этом много думал.
— Хорошо, Кирк. Потом. А сейчас дай возможность высказаться другим, — от выступления молодого вэйоса, словно огретая толстенной энциклопедией по голове, она вручила ему кольцо и пригласила жестом следующего. Он принял дар, такое же кольцо как у девочек, но только посеребрённое. Не проникнувшись эмоциями других вэйосов, Кирк покрутил кольцо в руках и со скучающим видом забросил его в карман.
После самоуверенной речи Кирка другие дети не решались выступить и даже позабыли о перстнях.
— Кто следующий? Давайте, не стесняйтесь…
Вэйосы медлили. Кто-то опустил голову, другие изучали интерьер холла, боясь встретиться взглядом с учителем, а пара девчонок хихикала, указывая на кого-то пальцем. Однако крепкий мальчишка, которому наверняка обрадовались бы учителя из Зала Спортсменов, наконец, шагнул к госпоже Хайвон. Он был самым высоким из присутствующих здесь шестилеток. Бойкая походка, плечи пловца и густые светлые волосы — статный парень. Однако взгляд его не искрился основательностью. Ежесекундно решимость растворялась в смущении, но потом вместе с выставленным вперед подбородком разгоралась вновь. Он явно боялся взглянуть на уставившихся на него детей, но пытался держаться перед Пенелопой уверено.
— Здравствуйте! Меня зовут Карлос Беккет. Я — кузен мистера Беккета. — Он указал ладонью на Кирка. — Почти все лето мы проводили эксперименты с Кирком, Нильсом и Фредом. Это мои друзья, вот они, стоят рядом, — пара вэйосов поклонилась госпоже Хайвон, а Кирк благодушно кивнул Карлосу в знак поощрения своего «младшего» подопечного.
— Все понятно.
— Оказалось это увлекательно, поэтому я решился прийти в Купол Природы. Кроме того здесь много знакомых ребят, — Карлос глянул в сторону детворы и покраснел. Щеки бледнокожего мальчишки вспыхнули смущением. Однако он держался. — Спасибо, госпожа Пенелопа. Великолепное кольцо, — он склонил светлые кудри и грациозно отошел.
За ним, уже без опаски, мальчики поочерёдно выступали вперед и получали по окончанию презентаций свои перстни. Столпотворение, окружавшее Пенелопу, постепенно растворилось. Многие теперь заворожено вздыхали и охали, поворачивая ладонь под разным углом к свету, любуясь презентами от Купола Природы.
Госпожа Хайвон порылась в коробке:
— Я меня остался один перстень… Серебряный… Кто-то из мальчиков не выступал, — она подняла глаза и заметила владельца ромашек, смущенного и растерянного, — подойди, твоего имени я еще не слышала.
Харм держал руку в кармане, нервно сжимая стебель, бывший когда-то цветком незабудки, другой держал замусоленный букет. Он поднял голову и, неуклюже пошел вперед. Было неуютно среди новых людей, да и его внешний вид не помогал обрести уверенность.
— Это Харм, — пояснил Нильс. И, в знак поддержки несмелому парнишке, улыбнулся и махнул в сторону Пенелопы рукой. — Иди. Быстрее.
Харм подошел и шепотом начал свой рассказ:
— Меня зовут Харм. Я не знал, что здесь такое необычное место. Школа… Я крутился и открыл глаза… Я пришел, как на табличках указано… — голос становился увереннее, — мне здесь нравится! Хочу сюда приходить… Если мне разрешат, я и завтра приду…
— Ты не слышал о школе? — у Пенелопы удивленно изогнулись брови, но она тут же с нежностью улыбнулась. — Но теперь это не важно. Главное — ты здесь! Обязательно приходи завтра и каждый день приходи. Ты узнаешь столько интересного! А еще у нас есть зоосад и ледяная галерея. В школе так много разных классов и лабораторий. Держи перстень! Теперь он твой! — Харм положил букет подмышку и взял символ школы в руку.
— Хорошо. Я приду, — сказал он, но сам в этом сильно засомневался.
— Вот и отлично! А теперь вперед, знакомиться со школой!
Пенелопа, построила детей по трое. Встала во главе получившейся змейки и направилась к дальнему выходу, в котором недавно скрылся мужчина с косичками. Харм очутился меж двух девочек, которые недавно посмеивались у него за спиной. Они отчего-то недовольно отвернулись. Харм не понял в чем дело, поэтому решил не обращать внимания. Элфи, Кати и Нильс оказались в последней тройке.
— Элфи, ты вся бледная и рука ледяная, — сказал Нильс, — Все нормально?
— Я, наверное, переволновалась. Но сейчас мне лучше. Уже не летает все вокруг.
— Может надо сказать учителю? Она поможет… Она взрослая.
— Я тоже так думаю: надо сказать Пенелопе, — Кати поддержала Нильса. Из сумки, с перекинутым через плечо ремешком кустом торчали букеты — розы Кати и незабудки Элфи. Кати перевернула сумку за спину, чтобы цветы не мешали.
— Нильс, Кати, все в порядке. Если станет хуже, я скажу вам.
— Ладно, но, на всякий случай, возьми меня под руку. Я тебя поведу, — Нильс выставил руку прямым углом и немного наклонился к Элфи. Вдруг он отвернулся и чихнул прямо в сторону цветущей сакуры.
— Здорово мечтай! — среагировала на чих Элфи и добавила. — Спасибо тебе, Нильс за помощь. — Элфи взяла Нильса под руку, немного облокотившись на маленького джентльмена. Он шмыгнул носом, и Кати непроизвольно сделала то же самое, пошевелив носом.
Когда цепочка вэйосов-зверей вышла из главного холла в коридор, распахнутые окна вдоль одной из стен принесли облегчение Элфи. Понемногу выступил на щечках румянец и возродился интерес к окружающему. В этой части купола она ранее не бывала.
Коридор, выкрашенный в цвета засушливых равнин саванны, выглядел довольно скромно в сравнении с главным холлом, но, тем не менее, был великолепен. На бежевом фоне бледнели метровые травы, укрывавшие хищников: гепардов, гиен, львов. Стада антилоп и зебр паслись неподалеку. Зубастые орангутанги злобно скалились, сидя на деревьях, а редкие кривые стволы миртов и вербен расплывались вдали. Их изображения искажал жаркий воздух, исходящий от раскаленной солнцем земли. Только искусные мастера живописи могли передать это явление природы так правдоподобно.
Окна коридора выходили во внутренний дворик Купола Природы. Там шел урок огородничества. Как и многое в корпусе, рамы из необработанной древесины, с естественными трещинками и темными овалами спиленных веток, не имели строгой прямоугольной формы. От этого они казались нереальными, будто из иллюстраций к сборнику волшебных сказок. Вьюны во многих местах пробрались внутрь помещения и усиками цеплялись за выпуклые части изображений саванны. Согласно перспективе и задумке художников, из стены выпирали только находившиеся на переднем плане детали. Часть стволов деревьев и выступающая из стены крона вываливались из экспозиции в коридор. Они были сделаны из гибкого материала, устойчивого к изломам и даже слегка растягивающегося. В тени мирта пристроился гепард. Его хвост, часть туловища и ушастая мордочка, приятные на ощупь, также выпирали из стены. Он смотрел прямо на вэйосов.
