Тиа Атрейдес - Песнь третья, О Троне и Дороге в неивестность
Так почему сегодня, когда он явился засвидетельствовать свое почтение и преподнес леди корзину превосходных лилий, она не выказала никакой радости? И не пригласила его к обеду? Может быть, герцог запретил ей? Но, если сведения Её Высочества верны, то самый надежный способ заставить леди чего-либо захотеть, это как раз строгий запрет. Маловероятно, что Его Светлость об этом не догадывается. Так в чем же дело?
Размышления виконта Туальграма не прибавляли ему хорошего настроения. Как бы ни был он уверен в собственной неотразимости, рисковать упустить свой последний шанс на богатое приданое он не мог. Её Высочество вполне ясно дала ему понять, что неудача в этом предприятии окажется для него фатальной. Не говоря уже о том, что у него не осталось ни гроша своих денег, как и возможности раздобыть кредит. Он и так всего неделю назад был должен чуть ли не половине столицы. Все, что у него имелось — полсотни империалов для пускания пыли в глаза будущей невесте. Конечно, Регентша обещала выдать ему ещё на нужды обольщения, и даже оплатить счет от портного, но снова унижаться и просить! Как же он это ненавидел!
Дурное настроение не мешало Морису по всем правилам тактики и стратегии вести осаду крепости по имени Таис. И, как уважающий себя военачальник, он не мог обойтись без шпиона в стане врага. Таковым имела все шансы стать одна из служанок леди. Та сама, что несколько минут назад покинула особняк через черный ход и, весело помахивая корзинкой, направлялась в сторону торговых кварталов.
Напустив на себя рассеянный вид, виконт догнал девушку в начале следующей улицы. Будто совершенно случайно наткнувшись на неё, он рассыпался в галантных извинениях.
— Ах, простите мою неловкость, сударыня! — он придерживал молоденькую служаночку под локоток, вроде как помогая сохранить равновесие. — Я вас не зашиб? Мне так неудобно! Вы не сердитесь?
— Ну что вы, сударь, — девушка с удивлением узнала в галантном незнакомце, налетевшем на неё и чуть не сбившем с ног, давешнего ухажера леди Дарниш.
— О, я вас узнал! Вы ведь служите у герцога?
— Да, сударь, — она кивнула, опуская глаза. Прикосновение красивого молодого человека было таким волнующим и приятным, что она чувствовала, как заливается краской.
— Ну, надо же! Какая неожиданность! Мир тесен, сударыня, вы не находите? — Морис пустил в ход все свое обаяние.
— Ах, простите, милорд, мне нужно скорее в лавку! Леди велела не задерживаться, — девушка попыталась осторожно высвободить локоток из мягкой, но крепкой хватки виконта.
— Что, леди строга?
— Негоже заставлять леди ждать, милорд.
— О, разумеется, — Туальграм улыбнулся так обольстительно, что юное сердечко зашлось от восторга. — Но вы ведь не откажете в небольшом одолжении, не правда ли, милочка?
Устоять перед галантным красавцем и золотым империалом милочка никак не смогла. Да и виконт выглядел таким влюбленным, когда расспрашивал её о леди Таис и её семье. Ведь она же не сделала ничего плохого, когда рассказала ему о том, что каждое утро её госпожа в сопровождении пары охранников выезжает кататься на лошади в городской парк? Вот повезло леди, такой красивый, богатый, с изысканными манерами поклонник! И так влюблен! Каждое слово о ней просто на лету ловит!
Расставшись с виконтом, служанка горестно вздохнула. Если бы за ней ухаживал столь блестящий кавалер, уж она бы не растерялась, вмиг выскочила бы за него замуж. Жаль, благородные господа не обращают внимания на таких, как она. Жена бы из ней получилась всяко лучше, чем из взбалмошной и упрямой леди.
Глава 3
239 г. Третий день Осенних Гонок. Суард.
За окном снова шумел дождь, и чего-то не хватало. Протянутая наугад рука поймала лишь пустоту вместо привычного и родного тепла рядом. Открыв глаза, Хилл поморщился и помянул Хисса. Оказывается, просыпаться в собственной кровати и в гордом одиночестве вовсе не так приятно, как он раньше считал. Особенно после такого сна… всего чуть больше недели, и он успел привыкнуть. И хоть умом он и понимал, что остаться с Шу было равнозначно самоубийству, упрямое тело возмущалось и требовало своего.
Второе утро подряд одно и то же. Пустая холодная комната, больные несчастные глаза в зеркале. И полнейшее нежелание находиться в собственном доме. Более того, комната, которую он считал своей последние три с лишним года, казалась чужой и неприветливой. Хотелось уйти отсюда, и никогда не возвращаться. Уйти не только из дома Клайвера, но и из Гильдии, и из родного Суарда. Забыть всю свою прошлую жизнь, уехать в какую-нибудь далекую незнакомую страну и начать все заново. И чтобы ничто и никто не напоминало о ней. Никаких дворцов, башен, магов и принцесс. Может быть, тогда он снова сможет поверить в то, что в его жизни есть какой-то смысл?
Быстро одевшись для дальнего пути и покидав в заплечный мешок самые необходимые вещи, Лунный Стриж тщательно собрал все, что оставалось в комнате его, включая простыни и подушку, и аккуратно сжег в камине, не забыв хорошенько поворошить пепел. Не осталось практически ничего, что напоминало бы о нем. И ничего, что могло бы магу дать возможность выйти на его след. Зачем он это делает, Хилл не задумывался — привычка доверять своим, казалось бы, необъяснимым порывам не раз выручала его и предотвращала неприятности. А сейчас он снова чувствовал, что за ним охотятся. Какого демона он пытается убежать от неизбежности? Об этом он тоже не хотел думать. Его вел инстинкт, а не разум, и он подсказывал — бежать, петлять и прятаться.
Чтобы не встречаться с маэстро и не объяснять ему свое очередное исчезновение, Хилл ушел личным запасным ходом — через балкон. И, подставляя лицо холодным струям, попытался определить направление. С этим оказалось трудно. Инстинкт определял опасность со всех сторон сразу. Тогда он решил действовать методом тыка, положась на везение. Улица Трубадуров, залитая водой, не показалась Хиллу достаточно привлекательной, и он направился через площадь Единорога в Старый Город. Несколько раз Лунный Стриж порывался свернуть в сторону порта, но почему-то при мысле о корабле ощущение опасности только усиливалось. Пару раз направлялся к северной части Суарда, Верхнему Городу. То же самое, особенно когда он думал о городских воротах и Имперском Тракте.
В результате он так и метался по городу, не желая себе признаваться, что тянет его обратно в Риль Суардис. Нет, возвращаться к Её Высочеству… что он ей скажет? Прости, любимая, я зря сбежал? Не хотел, чтобы ты меня запытала до смерти, как всех, что были до меня? И вообще, не приютишь ли ты наемного убийцу, на которого охотится непонятно кто? Да, кстати, охотится из-за того, что я тебя не убил, хотя должен был… и что она ответит на это? Что любая нормальная женщина на это ответит? Конечно, дорогой? Рада тебя видеть? Да она уже забыла о его существовании. Если бы хотела его вернуть, ничто бы ей не помешало — Хилл был совершенно уверен в том, что Шу достаточно просто подумать о нем, и она узнает, где он, как бы ни петлял и не прятался.
