Ира Аллор - Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды
— Ортхеннэр?.. — Голос, такой знакомый, только очень тихий, глухой, словно звук треснувшей флейты…
Неужели? Радость и горечь. Неуместная, впрочем, радость. Чему тут радоваться по большому счету?
— Учитель? Где ты?
— Ортхеннэр… ты тоже здесь… Не уберег я тебя. Прости, если сможешь, — за Память, за одиночество… Если сможешь…
— Учитель, не надо! — Острая боль обожгла, словно иглой пронзив. — Не надо, я же понимаю, я должен был остаться, сохранить, ты никому другому не мог поручить это — только и я не сумел. Я старался, еще немного, и я бы им всем… Если бы не этот предатель! Если бы я мог себе представить! Там бы гнить до конца времен оставил! С лица Арты стер!
— Ученик мой, о чем ты? Что с тобой? — Удивление и тревога в слабом голосе, но — живом, теплом, как раньше. — Успокойся, расскажи…
Тихо звякнула цепь — он резко обернулся на звук, наконец разглядев в мутной мгле того, кого хотел видеть больше всего на свете — и весь свет бы отдал, лишь бы не видеть его здесь. Мелькор, Создатель, Учитель…
Гортхауэр невольно отшатнулся в сторону от внезапно нахлынувшего ужаса — он чувствовал, знал, что случилось с Мелькором, связь была сильнее, чем, видимо, предполагал Учитель, думавший оградить его от этого кошмара, но увиденное все равно потрясло майа.
— Что… что они с тобой сделали?! — В ответ он почувствовал дикую, почти звериную тоску Валы, уловил обрывок мысли: «…И он… разумеется…»
«…Глупец, дрянь — как я мог? Что, ничего страшнее не видел?» — Гортхауэр сжался от стыда и злости на себя, вглядываясь в застывшую перед ним фигуру. Мелькор, казалось, висел в пустоте, словно и впрямь опутанный паутиной, не дающей уйти дальше или вернуться. Сейчас Вала сгорбился, скрестив скованные руки на груди, опустив голову, так что майа не мог больше видеть лица…
— Нет! Неправда, что ты, просто… не могу видеть… Что они сделали, гады… Мелькор, прости…
— Ничего. Ничего… Ну успокойся. Расскажи лучше, что с Артой?
Гортхауэр припал к коленям Учителя — да, Мелькор не любит этого, но ничего с собой поделать майа не мог. Поднял лицо, пытаясь заглянуть в глаза — глаз не было, только черные провалы, окруженные трещинами ресниц, и — ощущение пристального взгляда…
— Арта… Куда она денется? А вот Мордора больше нет. Война закончилась полной победой Света, — ядовито прошипел Гортхауэр. — А все этот девятый, тварь, сволочь нуменорская, книжник проклятый… — Призрачный майа разразился, не сдержавшись, площадной бранью, злость и обида душили его, — я ему кольцо дал, с обсидианом…
— Да о ком ты? Кто это, объясни толком! — Мелькор попытался по привычке, как раньше, положить руку на плечо Ученика — она упала, пройдя насквозь, Опять зашелестела цепь.
Гортхауэр еле сдержался, чтобы не содрогнуться от возмущения и ненависти. Нет… Не стоит лишний раз показывать, что замечаешь…
— Кто… Ученичок мой, принц нуменорский! Свободы, видите ли, возжелал — надо же было до такого додуматься за моей спиной — ИМ помочь! Ох, мало он получил, дрянь…
— Кому — им? — «…о Тьма Великая, он же не был настолько озлобленным. Что он успел перенести за это время? Сколько, собственно, того времени — годы, тысячелетия?..»
— Светлым, кому же еще? А я, как всегда, один против всех…
— А ученики, помощники, друзья, наконец? Ведь были же они у тебя, были? — хотелось успокоить майа и мучительно хотелось понять, что происходило и произошло. «Я же ничего не знаю, ничего…»
Столько времени проведя в одиночестве, Мелькор не мог оставить Ортхеннэра в покое. К тому же не подумает ли ученик, что ему вообще все стало безразлично?.. Вала замолчал, ожидая ответа.
— Были… ученики. И союзники. И подданные.
— Кто они? Где они — сейчас?
— Наверное, на путях Странников, где ж им еще быть. И это наказание Илуватарово — тоже! — со злостью закончил Гортхауэр.
— Так все погибли?
— Погибли, ушли…
Мелькор вздохнул, потом, не утерпев, все же спросил:
— Так что это за «наказание Илуватарово»? Звали-то его как?
— Да Аллор его звали, «мечта», тоже мне, мечта недоумка! Нуменорец королевского рода, потомок Мелиан…
— Нуменорцы? Это откуда? После меня?
— Еще бы. Это потомки тех самых трех племен, что были на стороне Валар в Войну Гнева, как они это называют, а владыки их ведут род от этих ворюг — Берена и Лютиэнь. «Кровь майар, элдар и людей…», будь они неладны!
— Кровь Мелиан, значит? Она в нем сильно проявилась?
— Еще как! Поздно я понял, что не могу больше читать его мысли, — «Завеса Мелиан», он смог ее построить…
— Тогда он, пожалуй, не на звездных путях, а в Мандосе… — задумчиво протянул Мелькор.
— Да, такого сокровища еще в залах не видывали — опляшет Намо, — хмыкнул Гортхауэр. — Он там все вверх дном перевернет…
— Зачем? С чего бы?
— Он же уйти хотел. Вот пусть и сидит там теперь: Кольцо уничтожить помог, Мордор развалил, и все впустую! — На лице майа появилась почти радостная улыбка.
«…Да что это за существо, столь навредившее Ортхеннэру, что он так злорадствует?» — Мелькор всегда был любопытен, и сейчас ему не терпелось разобраться в хитросплетенной истории. Он старался не торопить Гортхауэра и все же, не выдержав, спросил:
— А что за Кольцо? И при чем тут Мордор? Что вообще произошло?
— Я слишком много вложил в это Кольцо — со временем оно стало чуть ли не сильнее меня. А я растратился в этой проклятой борьбе, даже на облик путный сил недоставало. А эти твари и рады! Ничего, они еще свое получат — и этот… Король Мира — тоже. Сполна. Думает, что проклятие майа ничего не стоит? Ошибается, убийца, палач! Оно его настигнет, рано или поздно! С ним то же будет — и больше…
Мелькор пожал плечами. Как знать… Он не проклинал тогда — почему-то. Не счел достойным? Возможно, у Гортхауэра больше прав на это. А столь страстные проклятия имеют обыкновение сбываться…
— Ладно, — проговорил Вала вслух, — нам от этого теперь ни холодно, ни жарко. Значит, уничтожение Кольца разрушило Мордор… А с какой радости твой ученик так обошелся со столь дорогой для тебя вещью?
— Говорю же, освободиться надумал. Кольцо держало его и остальных восьмерых в этом мире…
— Держало?!
— Я же хотел, как лучше! У них тоже были кольца — через них шла связь между нами. Ну не только через них — потом. Но кольца дали им силу, власть, бессмертие, наконец…
— Как это — бессмертие? Они же люди? А Дар?
— Ну как сказать… Это — без-смертие, то есть не-смерть… — Гортхауэр замялся, потом решительно продолжил: — Получивший кольцо сливался с ним, постепенно развоплощаясь, но не умирал…
— Так они превращались в живых мертвецов, в призраки? — В голосе Мелькора появился металл. Гортхауэр сделал то, что долго приписывали ему самому. Но он на это никогда бы не пошел — отнять Дар…
