Галина Романова - Чара силы
Сдержав коня, Даждь выпустил из рук повод. Догадавшись о желании хозяина, Хорс остановился — его разум иногда был под стать человеческому, а сейчас конь замер, дабы не мешать седоку.
Прикрыв глаза, Даждь соединил кончики пальцев и сосредоточился на навязчивых мыслях об оставленном замке. Никогда не бывало такого, чтобы он ошибался в своих предчувствиях. Теперь следовало лишь выяснить, что случилось или случится в ближайшее время. Может, его кто‑то ждет впереди и лучше выждать удобного момента в замке?
Ему случалось медитировать даже на ходу, избавляясь от усталости во время долгих переходов по горам в юности, а потому сейчас мысль легко отделилась от сознания и поднялась к самым тучам, обозревая окрестности не только в будущем, но и в прошлом.
Далеко позади горел огонь.
Это был не мирный огонек, зажженный в ночи для заблудившихся путников, — то был настоящий пожар. Непогода мешала ясно рассмотреть его, но одно было очевидно — горело там, откуда Даждь недавно уехал.
Горел замок. Открыв глаза и не тратя времени, Даждь развернул коня и направил его вниз, к дороге.
Он спешил, и конь с первых же скачков перешел на галоп, вламываясь в заросли и топча кусты. Копыта скользили по грязи, но он мчался все быстрее и быстрее.
Припав к шее коня, Даждь молился только об одном — чтобы Хорс не споткнулся. Они скатились с холма и выскочили в седловину, заросшую кустами. Не тратя времени на то, чтобы следовать всем ее изгибам, Хорс понесся напрямик к соседнему холму.
Сочное шлепанье копыт по воде смешивалось с шумом дождя и завываниями ветра. Хорс мчался так, словно их преследовали враги. Даждь не направлял его, сосредоточившись на том, что ждало его впереди, — он ясно чувствовал опасность и не простил бы себе, если бы опоздал.
Срезая угол, его конь чуть поскользнулся на слипшихся листьях и приостановился, выравниваясь. Даждь откинулся назад и вбок, помогая коню, — и резко осадил его, останавливая.
Сквозь шум осеннего леса ему почудился странный звук. Выпрямившись в седле, Даждь прислушался.
Они находились у самого подножия холма, заросшего лесом, как отшельник бородой. Точно такие же холмы тянулись и вокруг, на севере постепенно переходя в горы. Дорога огибала все холмы, и если считать по изгибам, то до замка оставалось обогнуть всего четыре холма.
Чуть впереди, за поворотом, насколько Даждь помнил, открывалось небольшое болотце, окруженное рощицей берез. Оттуда и доносились странные звуки.
Сначала Даждь не разобрал их значения, а когда понял — не поверил, потому как существа, издававшие их, не могли оказаться так далеко от родных мест. Он замер, вскинув брови, но вот переклик охоты повторился. Сомнений больше не было — это был вой оборотней, идущих по следу. Судя по звучавшему в их голосах нетерпению, их жертва была совсем близко.
Даждь вспомнил свое видение пожара в замке. Человек мог быть оттуда — если же нет, добрым хозяевам скоро придется туго.
Но все эти мысли пришли позже — уже когда Даждь пришпорил Хорса, посылая его вперед.
Жеребец вломился в заросли, оставляя позади только валежник. Круша все на своем пути, он слетел со склона и выбежал к роще.
В безлиственной роще сейчас было далеко видно — обзору не мешали даже камыши у болота. В них мелькало темное пятно — человек.
Болото со всех сторон окружали холмы. Ливень не позволял как следует всмотреться в склоны с другой стороны, но погоня могла быть и близко — у оборотней очень чуткий нюх: взяв след, они не потеряют его, даже если пройдет несколько дней.
Человек снова мелькнул в зарослях камыша. Он еле бежал, но двигался целеустремленно.
Беглец и Даждь встретились на самой границе рощицы, на склоне. Всадник вынырнул навстречу человеку из‑за стены дождя так быстро, что беглец отшатнулся, падая. Хорс не успел остановиться, и его копыта прошлись по лежавшему.
Даждь спрыгнул с коня и склонился к беглецу, рывком переворачивая его лицом вверх. Человек был ранен — в его плече торчал обломок стрелы, и кровь сочилась на землю. Грубая одежда слуги была порвана и заляпана грязью болота. Он еле дышал, закатив глаза, в груди его при каждом вздохе что‑то булькало и свистело.
Даждь не помнил этого человека, но погоня оборотней что‑то да значила. Он склонился к беглецу и сдавил ему виски ладонями, приводя в чувство.
Человек вдруг открыл глаза. Их взгляд был неожиданно ясен, и он сразу же вскинулся, ловя руки Даждя.
— Господин мой, — прошептал он сорванным голосом и закашлялся кровью. — Господин мой…
— Что? — тряхнул его Даждь. — Что с ним?
— Беда! — выдохнул человек. — Беда… Они пришли… Всех убили, сожгли замок… Моя госпожа и ее дочь погибли в огне… Господин в плену — мне еле удалось бежать… Теперь их убьют!
Он опять зашелся кашлем, и Даждь было подумал, что Хорс ненароком ранил его. Но исцелять было некогда — следовало узнать как можно больше.
— Где они? — спросил он.
— Беги, спасайся! — Человек лихорадочно вцепился ему в плечо, приподнимаясь. — Эти твари не люди и не звери… Их много — больше сотни… Они пришли за тобой, человек севера. Им нужен ты… Спасайся!
— Сначала я должен помочь твоему господину, — возразил на это Даждь.
Человек склонил голову ему на плечо и устало прикрыл глаза.
— Ему уже ничем не поможешь, — тихо шепнул он, — как и мне… Я чувствую — мне конец… Брось меня здесь, спасайся сам… я…
Голос его стих совсем, и последних слов Даждь не расслышал.
Посиневшие холодные губы еще шевелились. Торопясь, пока незнакомец еще дышал, Даждь сбросил плащ, кладя на него человека, и коснулся его груди, исцеляя повреждения. Он сразу почувствовал, что у беглеца сломано копытами несколько ребер. Нужно было потрудиться…
В это время за его спиной послышался сиплый вой.
Даждь вскинулся, оборачиваясь. В зарослях камыша мелькали чьи‑то тени. Голоса их оказались столь знакомы, что сразу в памяти всплыли холмы в Пекле и распятие, которому его подвергли. Заныли шрамы на ладонях, от которых так и не удалось избавиться. Даждь отдернул руки, и человек тут же перестал дышать. Хорс испуганно ткнулся мордой в плечо хозяина, зовя поторопиться. Даждь осторожно положил мертвеца на землю и встал, жалея, что ничего не смог сделать для него. Но этот человек пожертвовал своей жизнью, чтобы предупредить его об опасности. Интересно, кто послал оборотней?
Погоня вылетела прямо на него. Передние радостно завыли, увидев человека, и ринулись на него. В надежде, что они отвлекутся на мертвеца, дав ему время, Даждь одним прыжком вскочил в седло и поскакал прочь.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
По крутым каменистым склонам горы торопливо пробирался всадник. Шел дождь — опять шел дождь, но всадник больше не смотрел на небо и не замечал, прекращался ли ливень хоть на миг. Ни снег, ни град — ничто не могло остановить погоню или сбить ее со следа. Завывания перекрывали монотонный шум дождя и журчание ручьев, бежавших к подножию горы.
