Ник Эндрюс - Награда наёмника
Сиптах сделал паузу, надеясь услышать возмущенный ропот. Однако стигийцы молчали. В душе мага вспыхнул гнев. Как он и предполагал, предана ему лишь маленькая горстка людей. Что ж, остальные получал прекрасный урок.
— Грязные твари хотели крови, — продолжал Атхемон. — Они зальются ею! Пусть шакал насытится!
Колдун поднял руки вверх и прочел заклинание. В тот же миг высокий мужчина лет сорока выронил оружие и дико завопил. Бедняга начал рвать на себе одежду, безжалостно царапая кожу. Его глаза округлились, уши вытянулись, заострились, челюсть с хрустом подалась вперед, превращаясь в звериную пасть. Тело быстро покрывалось рыжей шерстью. Нижняя часть туловища осталась человеческой, а верхняя приобрела вид шакала. Не изменили форму только руки, хотя мохнатые пальцы удлинились, и на них появились когти. Чудовище подняло голову и завыло. Ряды воинов дрогнули. Кто-то испуганно отступил. Что еще придумал чародей?
— Жри! — скомандовал Сиптах.
Существо подошло к своему товарищу и с силой вонзило когти в грудь. Истошный крик боли огласил лагерь. Пальцы проникли глубоко в плоть несчастного солдата и вырвали сердце.
Безжизненное тело покачнулось и рухнуло на землю. Получеловек-полушакал высоко поднял свою добычу, показывал ее стигийцам. Кровь обильно капала ему на морду и на грудь. Сердце еще трепетало. Склонившись, чудовище жадно впилось в него зубами. Маг с наслаждением созерцал убийство несчастных людей. Нет ничего приятнее мести!.. Между тем, существо двинулось на второго заговорщика. Окровавленные когтистые лапы разорвали грудь бедняги. Стигийцы с ужасом и содроганием наблюдали трапезу мерзкой твари. Вскоре три мертвых истерзанных тела лежали у ног чудовища. Оскалив пасть, существо красными голодными глазами искало новую жертву.
— Отправляйся в пустыню и нагоняй страх на путников, — злорадно рассеялся колдун. — Ты нигде не найдешь пристанища. Смерть станет для тебя освобождением.
Рыча и тявкая, тварь бросилась прочь. Воины, толпясь и ругаясь, поспешно расступились. Оказаться на пути чудовища никому не хотелось. Малейшая заминка — и твое сердце отправится в пасть зверя. Вскоре фигура безобразного существа растворилась во мраке ночи. Молча, стигийцы разбредались по своим шатрам. Склонив голову, Хотеп осторожно спросил:
— Господин, почему ты отпустил оборотня? Он будет преследовать нас.
— Ну и что, — усмехнулся Сиптах. — Напасть на лагерь мразь не решится. Зато сколько преимуществ мы получили, не правда ли? Теперь никто из солдат не сбежит, а охранники не заснут на посту. Сейчас чудовище уже обнаружило следы изменников. Жаль, я не увижу их лиц перед гибелью. Эта тварь разорвет трусов на куски!
— Твоя предусмотрительность не знает границ, — льстиво заявил Хоремхеб.
Спать больше не хотелось, и чародей решил освежить в памяти заклинания — взяв в руки древнюю книгу, он углубился в чтение. То, что шатра не было, а рядом с ложем валялись окровавленные трупы, Атхемона ничуть не волновало. Мало того, одной ногой колдун оперся на голову убитого воина. Теперь на него никто не решится напасть. В душах стигийцев вновь поселился страх.
* * *Вместе с первыми лучами солнца армия Сиптаха начала собираться в дорогу. Солдаты складывали шатры, грузили поклажу на мулов, надевали доспехи и проверяли оружие. Сотня бойцов — не так уж много для предстоящего путешествия. Но выбирать не приходилось. Отчасти чародей сам виноват в том, что войско разбежалось. Главное — следовало избавиться от верховных жрецов. Атхемон слишком увлекся борьбой с Андураном и кормлением демонов, надеясь на понимание луксурцев. Но власть — коварная вещь. Она затуманивает разум и делает человека покорным рабом, ради нее люди готовы наплевать на веру, на народ, на интересы державы…
К колдуну приблизился Хоремхеб.
— Господин, я приказал изготовить носилки, — доложил телохранитель. — Но на это уйдет время.
— Не надо, — махнул рукой Сиптах, — я поеду верхом. В военном походе все должны быть на равных. Поторопи солдат. Мы слишком задержались в Стигии.
Вскоре колонна двинулась в путь. Вперед ускакали пятеро разведчиков. Хотеп был опытным военачальником и знал, что на границе их ждет сильный заслон. Упускать опасного врага правители Луксура не желали. Фланги прикрывали десятки лучших бойцов.
Они шли на расстоянии прямой видимости. Устроить засаду противник не сумеет. При таком построении внезапного нападения сотник не опасался. Завершал процессию отряд всадников. На крепком гнедом коне ехал чародей, его сопровождали преданные телохранители. До границы от оазиса лиг шестьдесят, и если поторопиться, то к исходу дня можно достичь Дарфара. Копейщикам будет нелегко, но такова солдатская доля.
Подгоняя воинов, Хотеп беспрерывно сновал вдоль колонны. На нем сейчас лежала большая ответственность. Около полудня вернулись два всадника. Их лица были белы, как полотно.
— Что случилось? — спросил сотник.
— Мы обнаружили ночную стоянку беглецов… — с трудом сообщил разведчик.
Как и следовало ожидать, солдаты, покинувшие лагерь, отправились к ближайшему гарнизону, а он был на границе с Дарфаром. Путь неблизкий, и оставив позади несколько десятков лиг, воины расположились на ночлег. Они чувствовали себя в полной безопасности. Атхемон далеко и догнать их не сумеет. Несчастные, наверное, насмехались над высокомерным колдуном…
Подхлестнув лошадей, Хотеп поскакал вслед за разведчиками. То, что сотник увидел, вызвало невольный позыв тошноты. Всюду, куда бы он, ни бросил взгляд, валялись окровавленные обглоданные части человеческих тел. Чудовище застало бедняг врасплох, а возможно, убило их спящими. Судя по конечностям, жертвами оборотня стали шестеро солдат. И повсюду обезглавленные трупы с вырванными сердцами, разбросанные по песку внутренности, куски разорванной одежды… Зверь легко разорвал своими когтями даже кожаные доспехи.
— Какое великолепное зрелище! — донесся знакомый голос. — Предатели получили по заслугам. Сурово, но справедливо.
На устах Атхемона появилась ироничная улыбка. Он был доволен увиденным. Его колдовство приносило первые плоды. Теперь уж точно никто из солдат не сбежит. Лучше погибнуть в бою, чем стать подобной тварью или ее добычей.
Проходившие мимо кровавого побоища воины с ужасом узнавали останки товарищей. Одна из голов лежала совсем рядом с дорогой. Остекленевшие глаза покойника словно смотрели на стигийцев, вызывая трепет и дрожь. Плохой знак в дорогу. По рядам пошел взволнованный шепот. Не помогали даже окрики десятников. Лишь когда страшное место скрылось из виду, люди немного успокоились.
