Наталья Ломаченкова - Феникс. Песнь Первая
Тяжело дыша, я распрямилась.
И тут песня вскрикнула пронзительной нотой, я развернулась, чтобы увидеть, как мне в грудь несётся, полыхая молниями, сгусток фиолетового пламени. Как я не успеваю, катастрофически не успеваю уклониться.
Как отчаянным рывком, шатаясь от нечеловеческого усилия, поднимается с земли Ветар, загораживая меня собой от смертоносной магии.
Как брызжущий искрами шар врезается ему в грудь, отбрасывает с дороги, растекается по одежде. Как закрываются, не в силах совладать с сумасшедшей болью, глаза.
Нет!!!
Яростью неистового огня взметнулись, полыхнули крылья. Взгляд затягивается бешеным водоворотом бездны. Единым порывом вырывается на волю затаённая и неограниченная сила. Песня — грозно-величественная, песня Поющей, песня Играющей с Огнём, пронзает воздух. Съёживается и уступает колдовство леса, ещё недавно давившее на меня непомерным грузом. Расширяются, сведённые ужасом глаза вражеских магов, когда моя мощь налетает и неумолимо сжигает их защиту. Последняя отчаянная попытка создать портал, но нет — им не успеть…
Огонь взметнулся к кронам деревьев, победно рассыпавшись облаком искр, и магический триангл перестал существовать.
Разворачиваюсь, бросаюсь к неподвижному Ветару, в сознании бьётся лишь одна мысль — только бы не было поздно! Но слишком медленно замечаю, как, покоряясь чужой воле, искривляется пространство, захватывая и увлекая вместе с собой меня, успевшую лишь отчаянно вскрикнуть.
Нельзя, нельзя было так опрометчиво использовать свою силу, ведь я дала тот след, которого упорно ждали Стражи. И которые тут же воспользовались моментом…
Перестаю кутаться в защиту крыльев и гордо распрямляюсь. Отвага идиота — ну что я могу против воина, всю жизнь посвятившего битве?! Нервно оглядываюсь вокруг. Очевидно перебросило меня не так уж далеко — лес тот же самый, только пейзаж немного другой. Вместо нагромождения деревьев — крохотная, заросшая травой полянка. Ну и где же…?
Они проявляются неспеша — размытые, неясные тени с трепещущими контурами чёрных, отливающих серебром крыльев. Так же обманчиво медлительно складывают их и предстают во всём своём истинном облике воителей. Защитников и хранителей гармонии, охотников на нежить. Мастеров меча из клана Анэр. И, как бывает каждый раз, невольно с восторгом восхищения впиваюсь жадным взглядом в их фигуры — грациозные, гибкие, сильные. Они прекрасны — несущие смерть; великолепны, как искусный клинок. Они — Стражи.
Их пятеро. Пятеро?! Чтобы поймать одну беглую девчонку, Поющие послали весь боевой пентакль?! Во главе с самим…
Стоящий впереди воин снимает маску. Но и до этого я уже узнала его. Глаза цвета хрусталя — мои глаза.
Первый Страж, один из Триумвирата, Мастер меча и дуэли — Гарданэр. Мой отец. У нас одна душа. Пришёл, чтобы вернуть или убить?
— Рад видеть тебя, Альни.
Ошеломлённо наклоняю голову. Да, действительно рад. Но разве это что-то изменит сейчас? Страж никогда не сможет ослушаться приказа. Даже если ему придётся для этого уничтожить свою дочь.
— Я тоже, папа.
Он протягивает мне руку. Такой редкий жест — я только однажды помню, когда он сделал это: после того, как я получила своё оружие. Порой я считала, что Гарданэр даже не помнит, что у него кроме меча есть ещё и семья.
— Вернёмся домой, Альни. Мать ждёт тебя.
Сглатываю невольный комок в горле, когда перед глазами встаёт лицо Венаор. Самая красивая, самая нежная, самая любящая. Моя мама. Если бы ты только знала, как я скучаю без тебя! Но вернуться?
— Прости, папа. Я не могу.
Отец грустно наклоняет голову. Через несколько секунд молчания произносит слова, которых я ждала и боялась.
— Я не хочу сражаться против тебя, дочь.
— Я тоже, папа, — уныло и совершенно искренне отвечаю я. В руке, повинуясь призыву, образуется сверкающее лезвие найры. — Но я не вернусь.
Одно крыло загораживает его лицо. Неужели ему был важен мой ответ? Но тёмные перья опадают, и он такой же, каким я его знаю — стремительный, собранный, безжалостный. Такой, каким и должен быть Первый Страж.
Не думала, что когда-нибудь окажусь на другой стороне баррикад…
Их песня торжественной победной птицей взлетает в воздух. В изящных сильных руках наливаются сталью острейшие мечи — ристы. Короткий перелом извилистой мелодии, и пентакль в мареве ночи размытыми тенями срывается с места.
Теперь я знаю, что видит нежить в последние мгновения своей короткой жизни. Что же, совсем ей не завидую. Лицезреть лик своей смерти — не самое приятное занятие.
Атака молниеносна и неотбиваема. Слишком неравны силы. Поэтому я даже не стала блокировать — лихим взмахом крыла взметнула вверх стену огня и, взлетев в сальто, приземлилась за их спинами. Песня закрутила волчком, попутно заставив отразить два молниеносно-точных выпада Гарданэра. Чей-то рист скользнул по бедру, и только сумасшедший прыжок спас меня от неумолимого Стража. Отец что-то крикнул, пентакль мгновенно перестроился для следующей атаки. Больше ошибок не будет.
…Песня звучит в ушах. Песня ведёт руку и оружие. Песня взяла под свой контроль всё тело, пронося его сквозь вихрь сверкающей стали. Движения настолько быстры и неуловимы, что мечи слились в единую светящуюся сферу. Я даже не могу различить, кто из противников — мой отец. Все фигуры смазались тёмными силуэтами во времени и скорости. Но, что самое удивительное, я ещё жива.
Я не участник. Я — наблюдатель. Мне не требуется размышлять над каждым манёвром и ударом. Меня ведёт песня — она не ошибается. И в этом мой шанс.
Стражи не стремятся к гармонии совершенства. Им достаточно мастерства меча. Всё верно — Поющие не сражаются друг с другом. Но теперь, когда поединок достигает своего пика, победит тот, кто сможет закончить песню.
Я позволяю себе услышать их мелодию. Почувствовать, проникнуться, но — не потерять свою. Музыка не замолкает ни на минуту — летит сквозь сознания и пространство. Песня Стражей — грозная, неистовая, величественная. Моя — стала её противоположностью — лирическо-нежной, лучистой и искристой. Я вплетаю в неё перезвон струй на лесной поляне, переливы радуги в капле воды, аромат цветка у меня в волосах. В ней — улыбка ветра, радость солнца, перламутр мечты. И медленно, словно нехотя, начинает изменяться и мелодия Стражей, подстраиваясь под мой мотив.
Теперь уже я веду их сквозь пространство мира. Каждый взмах меча направлен моей волей, каждый блок — позволен мной. Я управляю их сознаниями; теперь их жизнь зависит от того, какую форму примет моя песня. Разрешить уйти или убить, как проигравших в дуэли? Это моё право, и они прекрасно понимают это. И, что самое обидное — они ни на миг не колебались бы, будь это их выбор.
