Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны.Том 18
— Так, — промямлил Адам.
— Я сказал всего лишь: вот дерево, мы зовем его Древом Жизни, видишь на нем яблоко? И ты сказал: да, вижу. И я сказал тебе: сделай одолжение, не ешь этого яблока. И ты сказал: конечно, Господи, я все понял, и это не Бог весть какая сложность. А вчера вы с Евой съели запретный плод, ведь съели же?
— Яблоко? — удивленно переспросил Адам.
— Ты отлично знаешь, что такое яблоко, — отчеканил Бог. — Оно красное, круглое и сладкое, только тебе не следовало знать вкуса, потому что я не разрешил пробовать.
— Я никогда не понимал этого запрета.
— Это я тебе тоже объяснял, только ты пропустил мимо ушей. Оно дает познание Добра и Зла. Потому его и нельзя было есть.
— А что дурного в познании Добра и Зла? — спросил Адам.
— Всякое знание замечательно, — ответил Бог, — но нужно многое знать, для того чтобы знание пошло впрок. Я потихоньку-помаленьку подводил вас с Евой к тому, чтобы вы могли вкусить плод познания и не вообразить, будто знаете все. Но ведь это она тебя подговорила, правда?
— Мысль была моя, — сказал Адам. — Ева не виновата. Она только и знает, что своих птичек.
— Но ведь она тебя уговаривала?
— Может, и да. Что с того? Прошел слух, будто ты не очень рассердишься за яблоко.
— Кто тебе такое сказал?
— Не помню, — ответил Адам. — Наверно, птички там, пчелки всякие. Все равно мы с Евой должны были рано или поздно его съесть. Закон драматической необходимости учит: нельзя оставить на каминной полке заряженное яблоко и никак его не обыграть. Мы же не можем всегда оставаться в Раю?
— Не можете, — согласился Бог. — И кстати, вы уберетесь отсюда немедленно. И не надейтесь вернуться.
И Бог выставил Адама и Еву из Рая, для чего послал ангела с огненным мечом — так впервые в истории человечества было проведено насильственное переселение. Адам и Ева в последний раз оглянулись на прежний дом и пошли прочь с мыслью: им много еще где предстоит жить, но ни одно место не станет для них родным.
Только за пределами Рая Адам заметил, что на Еве ничего нет.
— Фу-ты ну-ты! — вскричал Адам и вытаращился на Еву. — Ты же совсем голая!
— Ты тоже, — сказала Ева.
И они стали пялить друг на дружку глаза. А когда вдосталь насмотрелись, разразились хохотом. Отсюда пошли анекдоты про сиськи и все такое.
Когда они отсмеялись, Адам сказал:
— Думаю, стоит припрятать инструментарий. Слишком много чего у нас наружу, если ты меня понимаешь.
— Забавно, что мы раньше этого не видели, — сказала Ева.
— А что ты вообще видела, кроме птичек? — спросил Адам.
— Сама удивляюсь, — сказала Ева.
— А что это там впереди? — спросил Адам. Ева медленно сказала:
— Если б я не знала, что такого не может быть, я бы ответила, что там другие люди.
— Как это возможно? — удивился Адам. — Мы же одни на свете.
— Выходит, теперь не одни, — сказала Ева. — Помнишь, мы допускали подобную возможность.
— Теперь припоминаю, — кивнул Адам. — Мы говорили, что другие люди — необходимая предпосылка для романа.
— Тебе следовало бы помнить.
— Я не думал, что Он и впрямь это сделает, — сказал Адам. — Вроде как мы должны были оставаться единственными людьми.
Бог не сидел сложа руки. Поначалу Адам и Ева действительно были единственными. Но они сбились с пути истинного, ослушались приказа. И в наказание им Бог сотворил других людей. Трудно понять, что именно Он хотел этим сказать.
Адам и Ева шли, пока не пришли в город и не подошли к дому.
Адам спросил первого же встречного:
— Как называется этот город?
— Это, — отвечал прохожий, — Почти Совершенство.
— Странное название для города, — произнес Адам. — А что оно значит?
— Оно значит, что Рай — совершенство, но, раз туда не пускают, мы живем в Почти Совершенстве.
— Откуда ты знаешь про Рай? — спросил Адам. — Я тебя там не видел.
— Ну, не обязательно побывать самому, чтобы знать, где хорошо, а где плохо.
Адам и Ева поселились в Почти Совершенстве и вскоре познакомились с соседом, Гордоном Люцифером, который открыл первую в городе юридическую контору.
— Думаю, нам понадобится юрист, — сказал как-то Люциферу Адам. — Мы считаем, что нас несправедливо выселили из Рая. Например, нам не прислали уведомления. Не было судебного разбирательства. Наши интересы не представлял адвокат.
— Вы обратились по адресу, — заверил Люцифер, проводя пару в контору. — Исправлять всякую несправедливость — девиз Сил Тьмы, фирмы, на которую я работаю. Понимаете, я не к тому, что Главный поступил несправедливо. Бог обыкновенно хочет как лучше, но в такого рода делах Он частенько допускает произвол. Думаю, ваше дело выигрышное. Я пошлю запрос Ананке, чья невидимая рука правит всеми нами.
Ананке, Безликая, выслушала жалобу Люцифера в облачном сером покое: сводчатые окна выходили на океан времен, ветра вечности колыхали белые занавеси.
Ананке постановила, что Адама выселили незаконно и обязаны прописать обратно. Адам ликовал, всех благодарил, велел Еве ждать и отправился вселяться обратно в Рай. Он тщетно искал путь к бывшему Эдему, но не мог найти даже кончика своего носа: Бог погрузил всю местность в кромешную тьму.
Тогда Адам вернулся к Гордону Люциферу и рассказал, что случилось. Гордон покачал головой и позвал босса.
— Ну, это не совсем честно, — сказал Сатана. — Он уклоняется от предмета спора. Но я скажу тебе вот что. Видишь семь золотых подсвечников? Они волшебные. Используй их с умом, и они осветят тебе дорогу в Рай.
Адам вышел в путь. Шесть подсвечников он нес за спиной в мешке из верблюжьей кожи, а седьмой держал перед собой. Нездешний голубоватый свет четко озарял лежащий впереди путь, а Адам смело двинулся вперед.
Пройдя некоторое расстояние (свеча в драгоценном подсвечнике рассеивала тьму по сторонам), он вышел к низкой, заплетенной плющом стене. Рядом был затянутый ряской пруд. Адаму показалось, что здесь он нередко дремал и грезил в прежние райские дни, когда жизнь казалась такой простой. Он остановился, оглядываясь по сторонам, и тут свеча потухла. «Тьфу ты, пропасть», — воскликнул Адам, потому что не знал более крепких выражений — они тогда еще просто не возникли, — и вытащил вторую свечу.
Свеча вспыхнула сама, и Адам пошел дальше. На этот раз он вышел к овеваемому теплым ветерком рассветному берегу; вдалеке виднелся маленький остров. И снова он остановился, и тут же берег погрузился во тьму, и свеча погасла.
Так повторялось снова и снова. Тьма вводила Адама в заблуждение, показывала места, которые на мгновение казались утраченным Раем, но, едва гасла свеча, оборачивались чем-то совсем другим. Когда потухла последняя свеча, Адам оказался там же, откуда вышел, и здесь, хочешь не хочешь, пришлось ему оставаться.
