Альвина Волкова - Виринея - боевой маг
- Верно. И, тем не менее, я пока не придумала ни одной причины, по которой нужно было отправить в Лильтинур именно нас (а точнее меня).
Что сказать честно, должно было меня насторожить с самого начала. Но по какой-то совершенно неведомой причине, умная мысля приходит опосля. И я, сама того не ведая, оказалась втянута в какую-то совершенно немыслимую авантюру.
- Выделили из всех остальных. Должно быть, вы очень горды этим.
- Ни в коем случае, - нахмурилась, - Это тревожит меня больше, чем даже предчувствие Снежанны.
- Хорошо. Я учту, - Дирак пристально посмотрел мне в глаза.
Интересно, что связывает капитана летучего корабля, и ректора самой знаменитой Школы магов? Могу поклясться, что эта тайна укрыта, не только временем, но и кое-чем другим.
- Виринея, можно вам задать личный вопрос?
- Задавайте. Мне нечего скрывать, - что есть правда, и надеюсь, еще какое-то время будет таковой.
- Вы сильная и целеустремленная девушка. Почему вы захотели стать магом?
- Это трудный вопрос. На него так сразу не ответишь.
- Ну, а все-таки.
- Это тоже самое, что спросить: почему вы стали капитаном именно этого судна, а не какого-то другого?
- Я люблю и море и небо…
- Вот черт!!! - вскрикнула, с трудом веря собственным глазам.
Красная горящая чешуя окрасила облака в розовый цвет. Зверь выплюнул клубы черного дыма, и явился нам во всей своей дикой красе. Дракон был огромен, шесть метров в длину, пасть в рост человека и острые клыки в два ряда. Алый ящер, распахнув перепончатые крылья, мчался прямо на нас. Мы замерли, и, точно загипнотизированные, смотрели, как он таранит борт корабля. Все вокруг заходило ходуном. Меня тряхнуло так, что я прикусила язык. Корабль начал терять высоту. Капитан, придя в себя, рванул к штурвалу.
А дракон уже приготовился к новой атаке. Он отлетел, развернулся, и выплюнул мощную струю огня. Главная мачта сгорела дотла. Мы падали!
Не помню, как очутилась на гальюне. Капитан кричал, что бы я вернулась, Вроде я слышала голоса, превратились в один сплошной гул. Руки сами собой выполняли наисложнейшие пассы.
Дракон атаковал в третий раз. Змеиный глаза, не мигая, смотрели прямо на меня. И тогда до меня начало доходить, что его целью с самого начала была только моя скромная персона. Рев ветра заглушал рев дракона. Руки обожгло невыносимой болью, сила мощным потоком рванула вперед. Дракон замер, в змеиных глазах отразилось недоумение, и, издав предсмертный стон, камнем рухнул вниз.
- Мисс, уходите в каюту. Там безопасней, - это юнга тряс меня за рукав, но я была слишком измотана, чтобы ответить.
Тем не менее, все только начиналось. Два ящера переростка зеленый и синий, выплыли из-за облаков. Они окружили нас. Паруса, клочьями падали на палубу, и щепки летели в разные стороны. От огненных струй воздух раскалился, обжигая легкие.
Я прижала мальчишку к себе. Жар становился все более невыносим, и если не произойдет чудо, вскоре корабль превратится в горящий факел. Обожженные кисти рук с трудом повиновались мне. Рванув край накидки, соорудила мальчику что-то вроде марлевой повязки. Ткнув ему в грудь, приказала убираться, пока цел. Он посмотрел на меня как на умалишенную, но подчинился. Я провожала его встревоженным взглядом, когда шестое чувство подсказало мне о грозящей опасности.
Я не успела выпрямиться, как Зеленый схватил меня когтистой лапой поперек хребта, и поднял высоко под облака. Я еще сопротивлялась, но мои силы истощались. Заклинание малого ветра! Последний шанс. Либо сейчас, либо никогда. Сконцентрировав все оставшиеся силы, я скороговоркой протараторила заклинание, которое, как обычно происходило в моем случае, увеличило минимальную мощь процентов на пятьдесят. Яростный ветер поднялся мгновенно, порвав нежные крылья дракона, и он был вынужден предпринять что-нибудь, а точнее отпустить меня.
Я предалась свободному падению, уже ничто не волновало, все стало неважным и мелочным. Боль присутствовало, но она еще не затуманила разум, а как бы ждала свой черед. Тело потеряло чувствительность, она как груда мяса и костей. Все тщетно, я не могу вспомнить ни одного заклинания. Несколько секунд еще прибываю в сознании, затем долгожданное беспамятство, только свист ветра. Ни в огне, ни в воде. Побег из монастыря.
Все, что происходило потом, помню смутно. Меня выловили сетями рыбаки. Потом очутилась в деревушке, где за мной ухаживала знахарка. Помню запах душицы, крапивы и череды. Иногда над моим изголовьем возникали лица детей и стариков. Они, что-то сострадательно бормотали и уходили.
Все это время я находилась в полубессознательном состоянии. Невыносимая боль, не оставляющая меня ни на минуту. Она стала нитью, за которую я держалась, чтобы не кануть в бездну.
Потом меня отвезли в монастырь Святого Максимилиана. Там за мной ухаживал послушник. Он ежесекундно молился о спасении моей души, точно я уже стояла одной ногой в могиле. (что было правдой лишь от части) В конце концов, мне это до чертиков надоело, и я решила воскреснуть.
Одним прекрасным утром, когда молодой человек приступил к ежедневной молитве: "Восславься во веки веков, отец наш небесный!" Я открыла глаза. Он не заметил этого, так как смиренно прикрыл веки, и полностью погрузился в фанатичный транс. На вид, молодому человеку, не дашь больше шестнадцати, однако бог его знает.
- Слушай, я еще жива. Не надо так надрываться, - собственный голос показался глухим и далеким.
Сперва, он меня не услышал, но когда по его колену поползла моя обожженная рука с отросшими ногтями… Поднялся такой визг! Бедный мальчик старался от чистого сердца, что вскоре вокруг постели собралась толпа любопытных монахов. Меня перевели в отдельную комнату, пока не встану на ноги, что я благополучно и сделала через пару дней. Все говорили о чуде. О небесном ангеле, снизошедшем с небес и исцелившем меня.
Тут же нашлась запасная сутана и пустующая келья. Маленький домик в саду, увитый плющом и мышиным горошком. Ничего так, миленькое местечко. Но чем дольше я находилась в стенах монастыря, тем сильнее грызли сомненья. Монахи что-то не торопились меня отпускать.
Ворота монастыря открывались дважды в день: утром в шесть, и вечером в восемь. На вопрос: можно ли мне уйти, братья отвечали уклончиво, мол, я еще не поправилась. Благо послушники оказались сговорчивее и предлагали поговорить с настоятелем. Представьте мое удивление, когда узнала имя настоятеля - Святой Максимилиан. Монастырь назван в его честь! Насколько же тщеславен этот человек, раз выбрал для себя такое имя, и еще окрестил им монастырь. При встрече с ним, необходимо было поклониться в пояс, и обратиться подобало - Мудрейший из Мудрейших.
