Анатолий Дроздов - Золотые апостолы
— Расскажите, пожалуйста, подробно о том, чему были свидетелем этой ночью…
Слово «свидетель» он выделил интонацией. Ловушка для дураков. Сейчас я, предупрежденный об ответственности за ложные показания, выложу все, и из свидетеля стану обвиняемым. Знаем, читали…
У меня было время подумать о допросе. Сонный дежурный районной милиции, которого я прошедшей ночью вырвал из объятий сладкой дремы, долго смотрел на меня с подозрением и даже попросил дыхнуть. Убедившись в отрицательном результате, со вздохом взял фуражку и попросил отвести. Поднимать группу с машиной он даже и не подумал.
Я отвел его в переулок, и, увидев тело, он сначала ошарашено уставился на него, а потом пулей сорвался с места, бросив меня у трупа. Я едва успел выкурить сигариллу, коробку которых предусмотрительно захватил из номера, как появилась машина, затем еще одна, затем еще… Меня в завязавшейся суматохе оттеснили к забору, и только спустя час немолодой, круглолицый подполковник с двойным подбородком (как я понял — местный милицейский начальник) велел отвести меня в райотдел. Там я просидел на диванчике для посетителей до позднего утра — никто и не подумал поместить убийцу за решетку. Даже покурить на крыльцо я выходил свободно. И только часов в десять милиционер из новой дежурной смены отвел меня в прокуратуру…
Краповый берет закончил писать и поднял на меня глаза. Лиловый синяк у него расползся на полщеки. Угораздило меня…
— Итак, вы утверждаете, что потерпевшую вероятно загрыз какой-то странный старик, которого вы потом убили ударом швабры?
— Так точно.
— А милиция никакого старика не обнаружила. Хотя обыскала всю башню.
С минуту он наслаждался моей растерянностью. И добавил:
— В комнате, где вы спали, нашли на полу несколько небольших пятен, похожих на кровь. Сейчас с образцами работают эксперты. Но если выяснится, что это не кровь, или она не принадлежит потерпевшей…
— Тогда получится, что женщину загрыз я?
— Не думаю, — сказал он серьезно. — Ударить — да! — он потрогал синяк на щеке (я мысленно вздохнул). — Но грызть… Извините, но очень трудно вообще поверить вашим словам. Чтобы человек человека…
— Что тут невероятного? Какой-то сумасшедший бомж. Или обкуренный. Я его оглушил, он очнулся и куда-то уполз…
— Это у вас в столице, наверное, сумасшедшие бомжи бродят стаями! — раздраженно сказал он. — И курят марихуану или что там еще. Столичным бомжам она по карману… У нас городок маленький, каждый человек на виду. Нет ни одного с такими приметами. Милиция сейчас проверяет все неблагополучные квартиры и прочесывает окрестности, но, думаю, никого не найдет. Не договариваете вы, Аким Сергеевич!
— Что именно?
— По вашим словам выходит, что вы спокойно спали в башне, как некто вдруг стал ломиться в дверь. Вы открываете дверь, и этот… — он помедлил, подбирая слово, и произнес со вздохом: — бомж нападает на вас с целью удушить или загрызть, — он хмыкнул. — После чего вы бьете его ручкой швабры, он падает, вы одеваетесь и идете в милицию. Но идете как-то странно. Забредаете в переулок, который совершенно не по пути, находите труп, после чего отправляетесь в гостиницу, но уже с какой-то женщиной, и только потом появляетесь в милиции. Странно все это.
— Вся ночь была странной. На меня не часто нападают сумасшедшие бомжи. И загрызенные женщины попадаются редко.
Он помолчал, видимо, соглашаясь. И спросил:
— Что за женщина возвратилась вместе с вами в гостиницу?
— Незнакомая. Просто подошли к дверям одновременно.
— Случайно не Маргарита Голуб?
— Мы с ней поссорились вчера. Вы же сами видели.
— Видел, — вздохнул он. — А вот администратор не разглядела спросонок, кто пришел с вами. В номере Голуб ее не — я стучался, а потом уточнял у администратора: она не появлялась с вечера. Уехала что ли… Но как, если машина на стоянке?
Я не собирался облегчать ему мыслительный процесс. Он это понял.
— Собаку той ночью вы случайно не видели? Или волка?
— Нет, — удивленно ответил я.
— В прошлом году в деревне собака пенсионерку загрызла, — со странной тоской в голосе сказал следователь. — Простое было дело. Сын из города привез питбуля, в квартире мешать ему стал. Покупают монстров… — он еще раз вздохнул. — Как хотите, Аким Сергеевич, но я не верю, что это сделал человек. Не было такого никогда. Ну, укусить по пьяни, это бывает…
— Я не утверждаю категорически, что это сделал тот бомж, — согласился я, — не присутствовал при событии. Но одежда у него спереди была в крови. А потом видел убитую…
— Ее звали Татьяна Сергеевна Ломшик, — сообщил он. — Сорок пять лет, работала завучем в школе. Разведена, есть взрослая дочь, которую растила фактически одна. Вы, случайно, не знакомы?
— Нет. В вашем городе я знаю только трех человек. Включая вас.
Следователь кивнул и потрогал синяк. Я опустил глаза.
— Тем не менее, за вас сильно хлопочут. Мне уже дважды звонили.
«Кто?» — хотел спросить я, но вовремя прикусил язык. Вдруг это Маргарита? Я не сказал лишнего. Мы, действительно, вчера фактически поссорились. А что потом помирились…
— Я попрошу вас пока не уезжать из Горки.
— Я под подпиской о невыезде?
— Подписка отбирается у подозреваемого, — назидательно сказал следователь, — а вы — свидетель. Пока. Слишком много неясного в этом деле, — уточнил он и добавил жестко: — Вздумаете уехать, объявлю в розыск. Привезут обратно в наручниках.
— Понял, — кивнул я и потянул ручку из кармана. — Где тут расписаться?..
* * *Первым, кого я увидел, выйдя из дверей прокуратуры, была Дуня. Она сидела на перилах крылечка, как птичка на проводе, и при моем появлении спорхнула вниз.
— Наконец-то! — сердито сказала она, глядя на меня снизу вверх. — Что это он так долго?
— Кто? — не понял я.
— Да Виталик, — пояснила она. — Я ему два раза звонила: просила, чтобы не задерживал.
— Так это ты за меня хлопотала? — удивился я. — Никогда бы не подумал.
— А надо бы! — с укором сказала она.
— Ты ведь вчера хотела, чтобы он мне кости переломал? — не удержался я.
— Подумаешь, сказала! — насупилась она. — Тогда, может, и хотела: расфуфырился, в драку полез… Было бы из-за чего!
В этом я с ней был согласен, поэтому промолчал. Она это поняла по-своему.
— Он что, угрожал тебе?
— Да нет, — искренне ответил я. — Наоборот, разговаривал очень вежливо. После всего, что было вчера, я не ожидал.
— Он у нас очень справедливый, — заулыбалась Дуня. — И упорный. Еще в школе решил стать следователем, поступил в университет на заочное обучение, на службу попросился во внутренние войска. Вот увидишь, он обязательно найдет того, кто убил Татьяну Сергеевну.
