Анатолий Дроздов - Золотые апостолы
Рита лежала на полу, недвижимая, я поднял ее и перенес на кровать. Лицо ее было бледным, дыхание — еле слышным. Я сбегал к умывальнику, набрал полные пригоршни воды и осторожно омыл ей лоб и щеки. Она пошевелилась, вздохнула и открыла глаза.
— Акимушка! Ты…
Она обняла меня за шею, и мы некоторое время сидели, крепко обнявшись, как давно не видевшие друг друга возлюбленные. И я готов был сидеть так вечность, но внезапно она мягко отстранилась.
— А где… Этот?
Лицо ее исказила гримаса отвращения.
— Он… безопасен
Я встал, открывая ей вид на комнату. Она увидела тело на полу и испуганно ойкнула. Подобрала под себя ноги. Только сейчас я разглядел, что она одета в джинсы и такую же синюю курточку, на ногах — кроссовки. Рита перевела взгляд на меня, и я словно увидел себя со стороны — растрепанного, помятого и в одних трусах. И бросился к стулу с одеждой.
— Ты убил его? — тихо спросила она, когда я закончил одеваться.
— Не знаю.
Я подошел к лежащему бомжу, с содроганием взял его руку. Она была вялой и холодной, как лед. Я с отвращением бросил ее.
— Идем отсюда!
Она сползла с койки и осторожно обошла бесформенный куль одежды на полу. Я торопливо обогнал ее у двери и стал спускаться по лестнице первым, чтобы она могла опереться на мою руку.
Снаружи все также светила луна, огромная, круглая, было тихо и — ни души вокруг. Мы медленно двинулись прочь. Рита шагала рядом, вцепившись в мою руку.
— Мы попрощались уже с Татьяной Сергеевной, — торопливо заговорила Рита, когда мы вышли на пустынную улицу, — и я пошла к гостинице. Вдруг слышу — крик! Оборачиваюсь — кто-то схватил ее, потом упали оба… Я побежала на помощь, но когда была уже близко, этот встал… — легкая дрожь пробежала по ее телу. — Лицо и одежда в крови, сам жуткий… Увидел меня и бросился… Я сразу вспомнила, что в башне неподалеку ты, побежала. А он погнался…
Она остановилась и указала рукой.
— Это было там!
Я понял ее недосказанную мысль.
— Побудь здесь, я схожу, посмотрю.
Она кивнула, но через пару шагов догнала меня.
— Лучше я с тобой!
Мы вместе свернули с освещенной центральной улицы в узкий переулок, и метров через двадцать я увидел на земле что-то темное. Рита ойкнула и спряталась мне за спину. Уже понимая, что увижу, я пошел вперед и в свете одинокого фонаря рассмотрел лежавшую навзничь женщину. Лицо ее, грудь и вся одежда впереди были залиты кровью. Кровь темной лужей растеклась у рваной страшной раны на шее. Мне не раз уже приходилось видеть смерть, но при виде этой на мгновение стало дурно.
Пересилив себя, я склонился и взял руку женщины. Рука была холодной, пульс не прощупывался. Я аккуратно положил руку на землю, распрямился. Рита смотрела на меня сухими глазами.
— Ну что?
Я покачал головой.
Она закатила глаза и пошатнулась. Одним прыжком преодолев разделявшее нас расстояние, я подхватил ее на руки. Она слабо обхватила меня за шею и прижалась щекой к плечу.
Она оказалась совсем легкой — пушинка. Я вынес ее из переулка на освещенную дорогу, и пошел дальше. Она не делала попытки освободиться, а я не собирался ее отпускать. Она тихо дышала мне в щеку, я чувствовал, что она в сознании и может идти сама, но продолжала обнимать меня за шею, и, несмотря на все, что произошло этой ночью, я ощущал себя почти счастливым. Лишь бы не кончался никогда этот путь до гостиницы, лишь бы она продолжала так доверчиво прижиматься ко мне, а я был тем единственным человеком на земле, который может защитить ее от всех ужасов и бед…
Однако дорога к гостинице оказалась короткой, и перед крыльцом она соскользнула на землю. Мы вместе вошли в дверь (к моему удивлению та оказалась незапертой, несмотря на позднее время). Дежурная сонно подняла голову над барьером, но ничего не успела сказать — мы мгновенно прошмыгнули мимо.
На лестнице Риту опять качнуло, и я поддержал ее за талию. Так, в обнимку, мы поднялись ко мне в номер. Она не стала спрашивать, почему мы зашли сюда, а я не стал объяснять. Ее номер был двумя этажами выше, и там не было того, что имелось здесь.
Усадив Риту за стол, я открыл холодильник. Мгновение раздумывал, но оставил шампанское в покое — сейчас оно было не к месту, и сила воздействия у него была не та. Хорошо, что я подготовился днем, хотя совершенно для другого. Я поставил перед Ритой тарелку с бутербродами, стакан и налил в него водки. Наполовину.
Она выпила ее глотком, и я тут же налил еще.
— А ты? — тихим голосом спросила она.
— Мне нельзя, — строго ответил я, и она согласно кивнула.
Я не стал объяснять, почему мне нельзя, хотя больше всего в эту минуту мне хотелось влить в себя всю бутылку — и прямо из горлышка. Но в нашей стране совершение преступления в состоянии опьянения отягощает вину…
Она выпила и взяла с тарелки бутерброд. Мгновение смотрела на него и положила обратно.
— Не могу!
— Ну и не надо.
Я взял оставленный ею бутерброд и стал медленно жевать. Мне, как и Рите, есть не хотелось, кусок не лез в горло, но в милиции задержанных первые сутки не кормят. Рассчитывать, что меня отпустят после всего случившегося, было наивно. Рита сонно смотрела на меня — водка начала действовать. Вдруг она зевнула, затем еще.
— Ложись!
Я подошел к кровати и снял покрывало.
— А ты?
— Я уже поспал сегодня. И дела есть.
— Ты только не уходи никуда, — попросила она, пытаясь снять кроссовки. Я помог и уложил ее под одеяло прямо в одежде. — А то я боюсь одна.
— Не уйду, — соврал я. — Как я могу тебя бросить?
— Не бросай! — жалобно попросила она сонным голосом.
Я подождал еще немного. Ровное дыхание доносилась с кровати. Я подошел, наклонился. Она спала, уткнувшись носом в подушку и сложив перед собой руки. Я поцеловал ее в щеку и погладил по голове — она даже не пошевелилась.
Я вышел из номера и закрыл за собой дверь. Ключ положил в карман. Когда Рита проснется, ей не просто будет сразу сообразить, почему она заперта, но выбраться не составит труда — достаточно позвонить администратору. Куда опаснее после всего случившегося было оставлять дверь открытой.
Я спустился в холл и быстро прошел мимо дежурной. Спрашивать ее, где здесь милиция, не стал. Вчера, гуляя с Ритой, я обратил внимание на эту вывеску. Это было неподалеку…
5
— Фамилия, имя, отчество?.. Год рождения? Полная дата…
Он заполнял бланк допроса, не поднимая головы. Наверное, стеснялся заметного лилового синяка, украшавшего левую скулу. Вчера я приложил ему хорошо…
