Галина Романова - Бывших ведьмаков не бывает
Девушка остановилась, ломая руки.
— Это вы? — прозвучал ее дрожащий голос.
Он кивнул, опасаясь издать хоть звук. Каждая секунда задержки могла стоить ему свободы и жизни.
— Я… хотела вам сказать — все не так, как вы думаете!
Он опять кивнул. Опекуну было за сорок, а девушке даже на вид меньше двадцати. Ничего удивительного, что старик воспылал страстью к молодой красавице, отданной на его попечение!
— Он ужасный человек! — продолжала девушка.
— Это все? — тихо спросил Лясота. — Если вы остановили меня только для того, чтобы поблагодарить, не стоило беспокоиться. Я спешу.
— Вы хотите покинуть пароход? — Взгляд девушки метнулся к лодке.
«Да, а вы мне в этом мешаете!» — хотелось сказать ему, но не успел он открыть рот, как его опередили отчаянным возгласом:
— Умоляю — возьмите меня с собой!
Все слова замерли на его губах.
— Вы с ума сошли? Как?
— Я вас умоляю! — Голос девушки задрожал. — Я так больше не могу! Мне нельзя здесь оставаться! Он… он ищет меня! Слышите?
«Ничего я не слышу!» — хотелось с раздражением бросить Лясоте, но в этот самый миг он действительно что-то услышал.
Шорох и скрежет. Как будто кто-то ползет по палубе, шкрябая по доскам когтями и потом подтягивая за собой массивное тело. Почему-то на ум сразу пришло видение тяжелораненого опекуна — истекающий кровью, раненный доведенной до отчаяния сиротой, тот из последних сил ползет к ней, пылая жаждой мести. А девчонка-то не промах! Если это сделала она, с нею опасно иметь дело.
— Владислава?
При звуках этого голоса — негромкого, но сильного и принадлежащего отнюдь не смертельно раненному — Лясота невольно вздрогнул, сообразив, что только что услышал кого-то другого, а девушка метнулась к нему, порывисто хватая за руку.
— Умоляю, увезите меня отсюда! Вы его не знаете! Он страшный человек! Если вы не поможете, я наложу на себя руки, так и знайте! Я выпрыгну за борт, я…
— Для начала не орите, — цыкнул он. — А во-вторых…
— Я заплачу, — заторопилась девушка. — Правда, у меня с собой ничего нет, но, может быть, подойдет вот это?
Она торопливо завела руки на затылок, расстегивая сложный замочек, и сунула Лясоте кулон на витой цепочке.
— Это золото и настоящий бриллиант, — прошептала она. — Оно стоит не меньше ста рублей. Наверное… Этого хватит?
Лясота покачал головой, прикидывая, на сколько эта девчонка ошиблась в оценке подвески. Она по-своему поняла его жест и поспешила стянуть с пальца колечко.
— Вот, возьмите еще и его. Правда, это досталось мне от отца, но…
— Владислава? Что ты там делаешь?
Даже в темноте было заметно, как она побледнела.
— Быстро иди сюда или я спущусь сам!
— Умоляю, — одними губами прошептала девушка.
И Лясота решился. Ругая себя последними словами — на что ему эта девица, только время с нею терять! — он за локоть толкнул к ступенькам.
— Быстрее!
Ступени представляли собой несколько вбитых в борт железных скоб. Чего-то испугавшись, девушка замялась, и он опередил ее, быстро спускаясь в лодку.
— Живее, барышня. Я подхвачу.
Она кое-как справилась с подолом, частью задрав, а частью намотав его на кулак, и последовала за ним. Скоб было всего пять, и когда девушка поставила ногу на нижнюю, Лясота подхватил ее за талию, помогая ступить на дно лодки.
— Тихо! Пригнитесь!
Она кивнула в темноте, послушно склоняя голову к коленям. Над ее макушкой Лясота решительно перерезал трос, и освобожденная лодка стала быстро отставать. Пароход, не сбавляя скорости, медленно шел против течения, а их маленькое судно понемногу относило назад. Река невольно помогала им сама, увеличивая расстояние. Прошлепали колеса, поднимая волну. Лодка закачалась, не управляемая ни веслами, ни рулем. Лясота присел, сохраняя равновесие, и во все глаза смотрел, как медленно удаляется «Царица Елизавета». Побег усложнял его путь, отдаляя цель, но лучше прийти на два-три дня позже, чем не прийти совсем. Его ждут. Это главное.
В самый последний момент, глядя на удаляющуюся корму и молясь, чтобы вахтенный не вздумал обернуться и не увидел на серебристой глади реки черный силуэт украденной лодки, Лясота заметил на нижней палубе какое-то движение. Какая-то тень приподнялась над парапетом. Зловещим огнем блеснули два крупных глаза. Миг — и видение пропало. Пароход продолжал движение. Лодка отставала все больше, и беглец уверился, что удача на его стороне. Померещилось ли ему или нет, но вскоре тем, кто остался на борту «Царицы Елизаветы», будет не до беглецов.
5
С каждой минутой он все больше терял терпение. Эта глупая девчонка ускользнула! И куда она только делась? Он дважды обошел весь пароход, заглянул во все открытые двери, звал, всматриваясь в темноту, — безрезультатно. Раз ему показалось, что на нижней палубе кто-то есть. Послышались голоса. Присмотревшись, он заметил два силуэта у борта, женщина в светлом платье и… кто второй?
К сожалению, на его окрики они не отзывались, а трап, соединявший две палубы, находился с другого борта. Пока Михаил добрался до него, обойдя надстройку и каюты, пока спустился на нижнюю палубу и добрался до места, они исчезли. Только болталась обрезанная веревка.
Лодка? Они угнали лодку? Ну конечно, этого и следовало ожидать!
И тут он услышал шорох и тихий скрежет, как будто кто-то полз, цепляясь когтями за доски настила и подтягивая массивное туловище. Пахнуло тиной, сыростью и гнилью. Руки машинально сжались в кулаки. Он ссутулился, напрягаясь и готовясь к отпору.
Существо показалось через несколько секунд. Массивное тело, масляно блестящее, гладкое, в мелкой чешуе — такой мелкой, что почувствовать ее можно было, наверное, только на ощупь. Плоская голова с широкой пастью. Верхняя часть ее, выступающая, округлая, придавала существу отдаленное сходство с человеком — тем более что глаза были посажены по-человечески, впереди, а не по бокам. Да и над верхней челюстью имелось что-то вроде плоского носа. Мощные передние конечности волокли тело вперед. На перепончатых лапах виднелись когти. Задние ноги Михаил не видел, да и не интересно ему было. Сгорбившись, сжав кулаки, он тяжелым взглядом смотрел на приближающееся существо.
«Вон отсюда! Думало спрятаться здесь? Не выйдет! Тут главный — я! А ты — проваливай!»
Существо издало высокий тонкий звук, от которого у Михаила заболели зубы. Он поморщился, но не отступил.
«Пошел вон! Ты еще не знаешь, с кем связался!»
Существо опять засвистело. Оно, конечно, узнало, кто перед ним, но искренне недоумевало, почему должно уходить. Тут так много места для двоих! А ему надо только отсидеться несколько дней. Неужели нельзя оставить его в покое? Он же не собирается показываться никому на глаза. Да, это чужая территория, но…
